Крутое наследство

Красавчики никогда мной не интересовались, я к этому уже привыкла. И не то чтобы я была уродиной, вовсе нет. Хорошая фигура, свои русые, некрашеные волосы почти до талии, никаких изъянов или увечий, даже родинок не было. Но я была, как бы это сказать, обычной что ли. Отсутствовал лоск во внешности, который, судя по всему, парни подобные Кириллу и Максиму и ценили в женщинах.

Ну и ладно, прервала я свои грустные мысли, торопясь выехать на дорогу до Забубенья, пока еще не стемнело. Районный центр Холмячье давно остался позади, и сейчас я ехала по проселочной дороге между стройными рядами высоких заснеженных сосен. Именно в конце этой неприметной дороги и находится нужное мне Забубенье. Это я поняла, увидев вывеску на федеральной трассе, отмахав от Холмячьего километров пятнадцать.

Моя машинка была всем хороша. Но в городе. Потому что для перемещения по пересеченной проселочной местности она явно не годилась. Была низкой, неуклюжей и, если честно, слабоватой. Но несколько лет назад для мой тогдашней зарплаты и это б/у авто казалось верхом совершенство.

— Черт! — вырвалось у меня, когда колесо застряло в очередной не видной из-под снега яме. — Черт!

Моя низкопопая машинка застряла. Как ни пыталась я выбраться, как ни давила на газ, как ни качалась назад и вперед, колеса, казалось, увязали все глубже. Должно быть, под только что выпавшим снегом на дороге была самая настоящая непролазная грязь. К сожалению, не успевшая как следует замерзнуть.

Потратив на безуспешные попытки выехать минут пятнадцать, я упала духом. Похоже, придется тут заночевать. Или может, пойти по дороге пешком, дойти до деревни и там найти кого-нибудь, кто поможет мне вытащить машину? Должны же в деревне быть трактора, уазики или лошади в конце концов?

Уже решившись пойти, я открыла дверцу. Но в лицо мне ударил резкий ветер, опалив лицо колючей снежной крупой. Уже совсем стемнело, и идти по лесу в этой вьюге желание пропало. Что же делать? От отчаяния у меня на глазах выступили слезы. Могла ли я подумать вчера, что сегодня попаду в подобный переплет?

Позади раздался резкий звук автомобильного гудка. Я так и подскочила на сиденье, моментально оторвав от руля склонившуюся на него усталую голову. Я повернулась назад и увидела сквозь заснеженные стекла свет фар. Кто-то едет за мной! Я спасена! Радость нахлынула так же внезапно и всепоглощающе, как недавняя беда.

Я выскочила из машины и бросилась к подъехавшему авто, в темноте не сразу сообразив, что за машина передо мной. Но когда открылась дверь со стороны водителя, все стало ясно.

— Старая знакомая, — слегка улыбнулся сидевший за рулем внедорожника Кирилл.

Рядом с ним расположился Максим и тоже смотрел на меня, правда без улыбки и несколько озадаченно.

— Я застряла, — поспешно проговорила я. — В яме какой-то. Не могу выехать. Вы мне поможете?

Кирилл молча посмотрел на своего друга. Затем они, не проронив ни слова, не сговариваясь, одновременно вышли из своей машины. Парни подошли к моему авто и принялись внимательно изучать степень застревания колес.

— Да уж, — наконец буркнул Кирилл, убирая упавшие на высокий лоб черные пряди. — Как ты так умудрилась, а? И что вообще тут делаешь?

— Как что? — не ожидала я такого вопроса и тут же заметила, что Максим прислушивается к разговору. — Еду вот, в Забубенье. А что, нельзя?

— В Забубенье, значит, — повторил за мной Кирилл и снова склонился к застрявшему колесу.

Вместе с Максимом они принялись приподнимать машину, толкая ее вперед.

— Сядь за руль, — приказным тоном проговорил Кирилл и жми на газ, как скажу.

Я ни слова не говоря бросилась выполнять приказ. Похоже, он точно знал, что делать. Мне сразу стало намного спокойнее, хотя проблема еще вовсе не была решена.

— Жми! — махнул Кирилл рукой, и я газанула.

Однако все осложнялось тем, что под слоем снега тут был лед и грязь одновременно. Колеса буксовали, не давая выбраться из засосавшей их дорожной жижи. Сделав несколько отчаянных попыток, я заглушила мотор. Похоже, это бесполезно. Удрученная, я вылезла из машины.

— Да уж, — услышала я ворчание Максима. — Кто же на такой низкозадой тачке по лесу ездит…

Я снова нырнула в свою ласточку и упрямо завела ее. Однако спустя еще попыток шесть мне стало окончательно понятно, что все напрасно. Нам не справиться. Придется добираться до деревни с парнями, а завтра искать трактор и вытягивать свою машину. Поняли это и сами парни, потому что в мое стекло постучали костяшки пальцев.

— Выходи, — произнес Кирилл, когда я открыла дверцу. — С нами поедешь.

Уговаривать себя я не заставила, мигом собравшись. Я прихватила из своей машины только самое необходимое — свою дамскую сумочку, телефон и маленькую дорожную сумку с продуктами и сменной одеждой. В ласточке оставалась еще одна сумка, побольше. В ней были подарки для тети Риммы и гостинцы. Кроме того, в багажнике было два венка — один типа от меня, второй от матери. Их я купила по пути в Холмячье. А надписи там были на любой вкус: я выбрала от безутешной внучки и любящей невестки.

Когда я расположилась на заднем сиденье внедорожника, Кирилл лениво повернул ко мне голову, продемонстрировав точеный профиль:

— Итак, куда едем?

— В Забубенье, — повторила я.

— Это я уже знаю, — нетерпеливо прервал он меня. — Но в какой именно дом? К кому в гости?

— К Игнатовым, — произнесла я и осеклась.

Потому что в салоне вдруг повисло тяжелое молчание. Парни уставились друг на друга, не мигая.

— Что такое? — забеспокоилась я. — Есть же там Игнатовы, правильно? У них еще похороны на днях.

— Есть, — протянул Максим, обретя наконец способность говорить. — А вы им кем, извините, приходитесь?

— Я внучка их, — охотно объяснила я. — Ну, то есть бабки, которая умерла. Это моя бабушка, родная.

Снова молчание. На этот раз еще тяжелей и невыносимее, чем предыдущее.

— Да что такое? — воскликнула я, заметив, что Кирилл так и не тронулся с места. — Почему такая реакция?

Кирилл ничего не ответил, заведя наконец мотор и начав выруливать на обочину, чтобы обогнуть мою машину. Максим что-то процедил неразборчиво:

— Наследница, — послышалось мне.

И едва приметный согласный кивок Кирилла в ответ.

Некоторое время мы ехали молча. Парни даже между собой не разговаривали. О моем присутствии они, судя по всему, и вовсе позабыли. Но меня это устраивало. По крайней мере больше, чем ошарашенное молчание, которым они встретили упоминание о доме Игнатовых и моей бабке.

— А вы раньше здесь бывали? — прервал молчание более словоохотливый Максим.

— Нет, — ответила я. — в первый раз еду. Вот, и сразу на похороны. А почему вы спрашиваете?