Крутой сюжет 1993, № 1

— Здесь я спрашиваю, не так ли? Позже, может, и наступит твоя очередь задавать вопросы. Ты был вчера в кабинете бригадира Люка, когда он звонил в 9-й округ?

— Я был в соседнем кабинете, и дверь была открыта.

— В котором часу ты разговаривал со своей сестрой?

— Откуда вы знаете?

— Отвечай.

— Она заканчивает работу в пять часов. Как обычно, она подождала меня в баре «Башенные часы», и, перед тем как уйти, мы выпили аперитив.

— Ты не расставался с ней вечером?

— Она ходила в кино с подружкой.

— Ты видел эту подружку?

— Нет. Но я ее знаю.

— Это все, иди.

Он хотел было как-то объясниться, но тут доложили, что явился шофер такси. Это был внушительных размеров мужчина, лет пятидесяти, который в молодости наверняка поработал кучером. Судя по одышке, он пропустил несколько стаканчиков вина, чтобы заглушить страх перед визитом.

— Инспектор Ламбаль велел мне явиться к вам по поводу той дамочки.

— А как он узнал, что это ты ее возил?

— Обычно я стою на площади Пигаль. И вот вчера вечером он опрашивал тамошних таксистов, среди них был и я. Вот я ему и рассказал.

— В котором часу? Где?

— Это было где-то около часа. Я только что пообедал в ресторане на улице Лепик. Моя машина стояла напротив дверей. Я видел, как из отеля напротив вышла парочка, и женщина тут же направилась к моему такси. Она, казалось, была разочарована, увидев на сиденье лишь черную фуражку. Я допил свой кофе, поднялся и, переходя улицу, крикнул, чтобы она подождала.

— Как выглядел ее спутник?

— Низенький толстяк, очень хорошо одет и с виду иностранец. О возрасте точно не скажу, но где-то между сорока и пятьюдесятью: я его особенно не разглядывал. Он повернулся к ней и заговорил на иностранном языке.

— На каком?

— Не знаю. Я из Пантина и никогда не разбирался в чужих языках.

— Какой адрес она назвала?

— Она была нервной и нетерпеливой. Сначала велела подъехать к Анверс-скверу и приостановиться. А сама все выглядывала из-за занавески. «Остановитесь на минуточку, — сказала она, — и как только я скажу, сразу же трогайтесь». Она кому-то помахала. Полная женщина с ребенком бросилась к ней. Дама открыла дверцу, подхватила малыша и приказала мне ехать.

— У вас не создалось впечатление, что это похищение?

— Нет, она ведь разговаривала с той дамой. Правда, недолго. Только несколько слов. Да и для той это было вроде как облегчение.

— Куда вы доставили мать и ребенка?

— Сначала к выездным воротам Ноелли. Там она спохватилась и попросила отвезти их на вокзал Сент-Лазар.

— Там они вышли?

— Нет. Она остановила меня на площади Сент-Огюстен. Тут я попал в затор и в зеркало заднего вида заметил, как она остановила другое такси, «городское», однако рассмотреть номер я не успел.

— А у вас было такое желание?

— Знаете ли, привычка. И потом, согласитесь, не совсем естественно, когда сначала подъезжаешь к воротам Ноелли, потом останавливаешься на площади Сент-Огюстен, а твой пассажир пересаживается в другую машину.

— По дороге она говорила с ребенком?

— Две-три фразы, чтобы его успокоить… За этот вызов сюда положено вознаграждение?

— Возможно. Я пока не знаю.

— Я к тому, что утро-то я потерял.

Мегрэ протянул ему банкноту и несколькими минутами позже толкнул дверь кабинета начальника уголовной полиции, который выслушивал рапорты начальников служб. Они сидели вокруг большого, красного дерева стола и спокойно переговаривались о текущих делах.

— А что у вас, Мегрэ? Как там наш Стювель?

По их улыбкам было видно, что они читали утреннюю статью; и снова, чтобы доставить им удовольствие, он принял хмурый вид.

Было половина десятого. Раздался телефонный звонок, начальник снял трубку, послушал и протянул ее Мегрэ:

— С вами хочет говорить Торранс.

Голос Торранса на другом конце провода был взволнован.

— Это вы, шеф? Вы нашли даму в белой шляпке? Привезли газету из Парижа, и я прочитал статью. Описание вроде подходит к особе, которую я ищу здесь.

— Рассказывай!

— Поскольку нет никакой возможности что-либо вытянуть из этой беспамятливой индюшки на почте, я принялся искать в отелях, меблированных комнатах, расспрашивать владельцев гаражей и служащих вокзала.

— Это я знаю.

— Сейчас не сезон, и большинство прибывающих в Конкарно — местные жители либо люди более или менее известные, коммивояжеры и…

— Короче!

Разговоры вокруг Мегрэ поутихли.

— Я подумал, что если кто-то приехал из Парижа или еще откуда, чтобы дать телеграмму…

— Представь себе, я уже все понял.

— Ну, хорошо. Невысокого роста дама в голубом платье и белой шляпке приезжала в тот самый вечер, когда была отправлена телеграмма. Она сошла с поезда в четыре, а депешу послали без пятнадцати пять.

— У нее был багаж?

— Нет. Слушайте. Она не останавливалась в отеле. Вы знаете отель «У Желтой Собаки», в конце набережной? Она там обедала, а потом сидела в уголке кафе до одиннадцати часов. Иначе говоря, она села на поезд, который идет в 23.40.

— Ты убедился в этом?

— Она ушла как раз в это время, а до того просила принести расписание движения поездов.

— Она с кем-нибудь разговаривала?

— Только с официанткой. Она все время читала, даже за едой.

— Тебе не удалось узнать, что?

— Нет.

— Тебе, конечно, надо снова повидаться с телеграфисткой.

— А потом?

— Позвонишь мне или Люка, если меня не будет в кабинете, и возвращайся.

— Хорошо, патрон. Вы тоже думаете, что это она?

После разговора в глазах Мегрэ появился живой проблеск.

— Возможно, мадам Мегрэ и наведет нас на след, — сказал он.

Случайно в кабинете инспекторов оказался Лапуант. Он был явно возбужден.

— Ты пойдешь со мной!

Они сели в одно из такси, стоявших на набережной, и молодой Лапуант долго не мог прийти в себя: ведь впервые ехал вот так запросто с комиссаром.

— На угол площади Бланш и улицы Лепик.

Это был тот самый час, когда на Монмартре, и особенно на улице Лепик, тележки с грузами овощей и фруктов, источающих запах весны и земли, загромождали края тротуаров.