Крутой вираж [дайджест]
Шрифт:
К счастью, его крик потонул в общем гуле негодования.
— Давай-ка смоемся, пока ты еще чего не натворил, — сказал Тик и взял Харальда за руку.
Трое друзей выскочили на улицу.
— Пойдем на вокзал и там дождемся первого поезда домой, — предложил Тик.
Они собирались вернуться в школу еще до подъема и сделать вид, будто мирно проспали всю ночь.
Друзья пошли в сторону центра. На всех крупных перекрестках немцы установили восьмиугольные бетонные будки. Днем в будках стояли постовые, которых было видно только
— Говорят, постовые дежурят без штанов, потому что их ног и так никому не видно, — сказал Мадс.
Харальд с Тиком засмеялись. А через минуту они оказались около груды строительного мусора. Харальд поднял с земли банку, на дне которой еще оставалось немного черной краски. Подобрав длинную щепку, он вернулся к посту и тщательно вывел на стене будки: ЭТОТ НАЦИСТ БЕЗ ШТАНОВ
Буквы получились четкими. Утром тысячи копенгагенцев по дороге на работу прочтут эту надпись и посмеются.
— Ну, что скажете? — спросил Харальд и обернулся.
Тика и Мадса рядом не оказалось, но прямо за его спиной стояли двое полицейских.
— Очень смешно, — сказал один из них. — Вы арестованы.
Остаток ночи Харальд провел в полицейском участке. В восемь утра его отвели из камеры в кабинет. За столом сидел сержант и читал рапорт.
— Ученик Янсборгской школы, так? — сказал он. — Надо было головой думать. Где ты напился?
— В джаз-клубе, господин начальник.
— И часто это с тобой случается?
— Нет. В первый раз.
— А потом ты увидел будку постового, случайно нашел банку с краской…
— Мне очень стыдно.
И тут вдруг сержант улыбнулся:
— Ладно, не убивайся ты так. Мне и самому смешно стало.
— И что со мной будет? — озадаченно спросил Харальд.
— Ничего. Полиция ловит преступников, а не шутников. — Сержант скомкал рапорт и бросил его в мусорную корзину. — Возвращайся в школу.
— Благодарю вас!
Харальд не верил своему счастью. Сержант встал:
— Один совет напоследок. С выпивкой поосторожнее.
— Обещаю! — горячо воскликнул Харальд.
Сержант открыл дверь, но на пороге Харальда поджидала неприятная неожиданность в лице Петера Флемминга.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, инспектор? — спросил сержант.
Петер, не обращая на него внимания, обратился к Харальду:
— Просто замечательно! А я еще подумал, прочитав в списке задержанных имя Харальда Олафсена: уже не наш ли это Харальд Олафсен, сын пастора с острова Санде. — Он обернулся к сержанту. — Я сам с ним разберусь.
Сержант замялся:
— Господин инспектор, старший инспектор решил, что к ответственности его привлекать не стоит.
— Это мы еще посмотрим.
Харальд чувствовал, что вот-вот расплачется:
— Что вы собираетесь делать?
— Думаю отвезти тебя обратно в школу, — сказал Петер.
В Янсборгскую школу они прибыли в полицейской машине. Харальд ехал сзади,
как настоящий преступник. Петер показал секретарю свое удостоверение, и их с Харальдом отвели в кабинет Хейса.Там Петер, ткнув пальцем в Харальда, спросил:
— Это ваш?
Хейс слегка поморщился:
— Да, это Олафсен, наш ученик.
— Он был арестован за нанесение ущерба немецкому военному объекту.
Хейс остолбенел:
— Весьма прискорбно это слышать.
— Вдобавок он был пьян.
— О господи!… Я не знаю, чем…
— Честно говоря, нам бы не хотелось привлекать парнишку к суду за мелкую шалость.
— Что ж, я рад…
— С другой стороны, наши друзья наверняка захотят убедиться, что с нарушителем поступили по всей строгости.
— Да-да, разумеется.
— Все зависит от вас, — продолжал Петер. — Если мы его отпустим, вы исключите его из школы?
— Исключение — слишком суровая мера… — начал было Хейс.
— Не суровее суда и, возможно, тюремного заключения.
— Да, вы правы. Учебный год заканчивается. Если его сейчас исключить, он немногое пропустит.
— Но это понравится немцам, — сказал Петер. — Если вы пообещаете, что он будет исключен, я освобожу его из-под стражи. В противном случае мне придется отвезти его обратно в полицейское управление.
Хейс виновато посмотрел на Харальда:
— Похоже, у школы нет выбора, так ведь?
— Да, господин директор, — ответил Харальд.
— Что ж, я его исключу.
Петер удовлетворенно улыбнулся:
— Я рад, что мы пришли к разумному решению.
Он пожал Хейсу руку и вышел. Тут Харальд понял, что можно наконец расслабиться.
— Случилось ужасное, Олафсен. — сказал Хейс.
— Я понимаю, что поступил отвратительно…
— Я не об этом. Ты, наверное, знаешь двоюродного брата Мадса Кирке, Пола. Вчера он попал в авиакатастрофу.
— Боже… Я же летал с ним всего несколько дней назад!
— Мне горько сообщать тебе об этом, но Пол Кирке погиб.
— Погиб? — переспросил Герберт Вуди. — Как это — погиб?
— Его «Тайгер мот» разбился, — ответила Гермия. Они с Дигби Хором сидели в кабинете у Вуди в Блечли-Парк. — Сегодня пришло известие от Пенса Токсвига, одного из помощников Пола. Происшествие представили как несчастный случай, но на самом деле Пол пытался скрыться от полиции и его подстрелили.
— Бедняга, — вздохнул Дигби.
— Когда вы за мной послали, мистер Вуди, я как раз собиралась идти к вам, чтобы об этом сообщить, — сказала Гермия.
На самом деле, когда ее вызвали, она сидела у себя в кабинете и рыдала. Ей было безумно жалко Пола, такого молодого, полного сил.
— Очень печальная новость, — сказал Дигби и положил руку ей на плечо. — Умирают многие, но особенно больно, когда погибает человек, которого ты знал.
— Так с чем же мы остались? — спросил Вуди.