Крутые повороты: Из записок адмирала

Решение вопросов по судостроению за весь послевоенный период.

После окончания войны в 1945 году мною был представлен десятилетний план проектирования и судостроения. В этом плане основными классами боевых кораблей были: а) авианосцы (большие и малые); б) крейсера с 9-дюймовой артиллерией (чтобы поражать все крейсера противника); в) подводные лодки; г) эсминцы и т. д.

Споры в процессе обсуждения касались авианосцев, на которых я настаивал и которые к постройке не принимались. По крейсерам больших разногласий не было. Относительно эсминцев разгорелась острая полемика: я категорически возражал против строительства большого количества старых эсминцев проекта № 30, потому что на них не было универсальной артиллерии, и соглашался только на несколько единиц, чтобы быстрее оживить работу судостроительной промышленности и собрать кадры. Что касается подводных лодок, то много говорили об их новых типах, которые нам уже были известны. Вопрос о тяжелом крейсере с 12-дюймовой артиллерией при мне даже и не поднимался, хотя министерство вооружения не раз, как я помню, рекомендовало 12-дюймовую пушку.

Я был снял с должности, когда споры о новой программе были в самом разгаре, и в окончательном виде она принималась без меня. Это легко проверить по документам. Я же лично до последних дней считал самыми крупными ошибками в послевоенном судостроении: решение о строительстве тяжелого крейсера, строительство такого большого количества эсминцев проекта № 30, продолжение строительства старых подводных лодок проекта № 15 и ряд других вопросов. По всем ним имеется большая переписка, особенно о неполноценности эсминцев проекта № 30. Несколько раз докладывал о необходимости оснащения флота десантными судами и авианосцами.

В докладе от 1 сентября 1951 года, то есть сразу после возвращения на должность министра Военно-Морского Флота, я написал, какими старыми кораблями мы обладаем, и просил принять ряд срочных мер.

Таким образом, ни формально, ни по существу меня нельзя обвинять в качестве тех кораблей, которые были построены в период с 1947 по 1951 год, потому что программа послевоенного судостроения была принята без меня, против моих предложений и вопреки моему мнению, а строительство этих кораблей в основном велось также в мое отсутствие.

Не утверждаю, что в то время я стоял на самых правильных позициях и ориентировался на все самое новое. Но я уверен, что если бы были приняты мои предложения, то к 1952—1953 годам мы имели бы авианосцы, подводные лодки, десантные корабли, крейсера, сильные в зенитном отношении, которые сейчас было бы нетрудно переделать в реактивные, имели бы самые современные эсминцы и т. д.

По моему предложению принято решение о проектировании новой техники.

Когда у Сталина разбирался вопрос относительно управляемых с самолетов снарядов, я всеми силами настаивал и настоял, чтобы как можно скорее был установлен один опытный образец в береговом варианте для моряков.

Вопрос о реактивном оружии впервые мною был поставлен еще в 1951 году [81] . На крейсере «Адмирал Нахимов» и кораблях береговой обороны флота еще при мне в 1954—1955 годах закончили установку опытных образцов этого нового оружия, а береговая установка «Стрела» уже была испытана и на стрельбах. Я показывал Хрущеву выстрел ракеты по щиту в Крыму в 1955 году и представлял все проекты решений в этом направлении.

Все эти факты я привел для того, чтобы доказать, что я не был в то время «отсталым» человеком, не видящим недостатков, как потом утверждали Жуков и Хрущев [82] .

81

Доклад Председателю Совета Министров СССР от 1.09.1951 г., доклад в правительство (июнь 1952 г.), который рассматривался на заседании бюро Президиума Совета Министров СССР 7.08.1952 г.

82

Сохранился текст выступления Н. Г. Кузнецова на совещании конструкторов в октябре 1946 года, свидетельствующий, что он уже тогда смотрел на проблемы флота далеко вперед: «Мы живем в переломную техническую эпоху, в том числе и в отношении военных действий на море, в том числе и в отношении состава военно-морской силы, а стало быть, и в отношении военного кораблестроения. Отсюда нам надо делать все выводы.

Надо учитывать также, что наука и техника в настоящее время развиваются с такой быстротой, настолько ускоряют темпы общего технико-экономического развития, в том числе темпы развития Вооруженных Сил, и в частности кораблестроения, что упущение нескольких лет может оказаться действительно «смерти подобным».

Если эпоха гребного флота в истории человечества длилась несколько тысяч лет, а эпоха развитого парусного флота — несколько сот лет, то эпоха парового флота длилась всего сто лет и на наших глазах начинает сменяться новой эпохой.

Основные вопросы новой техники, влияющей на состав военно-морской силы, а стало быть, на новое кораблестроение, это — атом, ракета, новая энергетика и новые средства наблюдения, связи и управления. (Для справки: академик И. В. Курчатов осуществил в СССР впервые цепную ядерную реакцию, доказав возможность практического использования ядерной энергии, 25 декабря 1946 года. — прим. сост.)

По большинству этих вопросов еще не наметились окончательные выводы и предложения, которые можно было положить в качестве достаточно разработанного материала в основу строительства нового флота и прежде всего проектирования. Можно полагать, что необходимая полная ясность в этих вопросах создастся у нас не раньше, чем через год, через два, тогда только и можно будет говорить об окончательном переходе на постройку новых кораблей.

Однако само собой понятно, что переход на постройку новых кораблей и на новое проектирование представляет собой громоздкую и сложную задачу, требующую большого времени на предварительное продумывание и подготовку, а также на так называемое перспективное проектирование.

Было бы совершенно неправильно, если бы наши конструкторы уже сейчас не работали бы над этими вопросами, а занялись бы ими только тогда, когда все будет приведено в окончательную ясность. На этом мы потеряли много времени. Наоборот, конструкторы должны непрерывно быть в полном курсе происходящих коренных изменений в науке и технике — и прежде всего сами должны над этими вопросами работать. Наша же обязанность держать вас в курсе результатов тех, хотя бы и начальных сейчас, исследований, которые ведутся собственно морскими силами и Министерством судостроительной промышленности в их научно-исследовательских органах.

Такая информация и такая самостоятельная ваша работа необходимы для того, чтобы уже сейчас:

— вы могли начать, и серьезно, заниматься перспективным проектированием, в котором поначалу, конечно, будет много ошибок, много детских болезней, и которое может привести нас к каким-то серьезным выводам не раньше, чем через год-два. Именно поэтому этим делом надо заниматься сейчас;

— во-вторых, это необходимо для большего и лучшего вашего участия в научно-исследовательской работе по основным вопросам, которые в итоге должны составить основную расчетную базу для нового кораблестроения;

— в-третьих, это необходимо также для максимально возможного учета (в тех пределах, в которых это возможно) в ваших работах по текущему проектированию.

Учтите, что вопросы проектирования кораблей тесно связаны с вопросами оружия, так как не оружие для корабля, а корабль для оружия. Поэтому компоновка новых кораблей может идти только на основе последовательного анализа возможностей, представляемых новым оружием. Отсюда необходима ваша тесная связь с представителями оружия и соответствующими институтами, представители которых также на этом совещании присутствуют и мнение которых на настоящем совещании весьма желательно выслушать.

Вы услышите здесь пока что, конечно, не слишком подробные и полные доклады, но услышите выводы, которые, так или иначе, научно-исследовательским органам Военно-Морских Сил удалось сделать до сих пор по новой технике и возможному перспективному ее влиянию на кораблестроение. Весьма желательно, если вы, со своей стороны, внесете необходимые добавления и предложения, как работать над этой новой техникой, как лучше заниматься научно-исследовательскими вопросами и как лучше увязать эту работу с перспективным проектированием и всей вашей работой. Желаю вам успеха в вашей работе». (Личный архив Н. Г. Кузнецова.)

После вторичного назначения в Москву в 1951 году, вникнув в положение дел, я с помощью всех управлений детально и кропотливо подготовил Председателю Совмина большой доклад об устарелой технике и всех недостатках. Я считал это своим партийным долгом также потому, что все попытки текущим порядком исправить положение не удавались. Доложить же Сталину, кроме как в письменном виде, не было возможности — на личный прием я попасть не мог. В этом докладе уже тогда вскрывались крупные недостатки, которые и сейчас нужно выправлять [83] . Но объективного разбора сделано не было, и все свелось к оскорбительным нападкам на меня и обвинениям, что я «напрасно охаиваю самые современные корабли».

83

Данный фрагмент воспоминаний был написан Н. Г. Кузнецовым в 1957 году.

В записке В.А. Малышева в правительство меня обвинили чуть ли не в антигосударственном деле, в том, что я «неправильно указываю на недостатки наших кораблей, которые являются самыми современными». Резолюция на нем подвела черту под этим делом.

После смерти Сталина я, полагая, что обстановка изменилась, 6 августа 1953 года написал на имя министра обороны Н.А. Булганина доклад, в котором изложил свои взгляды на задачи флота. Но, не претендуя на их абсолютную непогрешимость, я просил поручить Генеральному штабу разобраться и подготовить вопросы для обсуждения. Сделал я это потому, что всегда был убежден: перед тем как решать вопрос, какой же флот строить, следует четко установить его место в системе Вооруженных Сил и задачи на случай войны. Без этого трудно даже предлагать, что строить.

Предложение принято не было, а мне было предписано представить план судостроения. Так возник новый план, который потом все-таки и был возвращен на рассмотрение Генерального штаба, но время было упущено. Видимо, ошибки в новом плане судостроения являются против меня более важным обвинением, чем недостатки старого плана, поэтому хочу на них остановиться более подробно, руководствуясь только фактами.

31 марта 1954 года я представил доклад о плане судостроения. Не отрицаю его погрешностей: планировалось большее, чем следует, количество кораблей, а кроме того, недостаточно решительно выдвигалось требование о создании самых новых кораблей и новой техники, но хочу объяснить, что предшествовало его окончательному представлению в правительство.

Одновременно с приказанием представить план мне было указано, чтобы он, хотя бы в самых общих чертах, был согласован с Министерством судостроительной промышленности. Хотя мы совсем не считались со сроками, предлагаемыми Минсудпромом, однако полагали обязательным быть ближе к реальности. Поэтому в этом плане (можно убедиться по документу) были учтены все самые современные требования к кораблям, но и этого, видимо, было недостаточно. Строительство кораблей было отнесено на поздние сроки. Я осмеливаюсь утверждать, что, очевидно, эти сроки едва ли будут выдержаны и хорошо, если они окажутся таковыми.

Однако могу со всей искренностью признать, что в этом плане были поставлены и корабли принципиально старых типов. Вызвано это было опасением на какой-то период остаться на случай войны без кораблей. В этом упрек в мой адрес совершенно правилен. Мое ошибочное предложение по новому плану судостроения не нанесло, однако, материального ущерба и было вовремя исправлено.

Когда этот документ был готов вчерне и мне было предложено привезти его министру обороны Булганину на юг, я специально попросил обсудить план еще раз у Василевского вместе с начальником Генерального штаба Соколовским и с обязательным привлечением Жукова и только после полного согласования направить его министру. Такое совещание состоялось, и я согласился со всеми изменениями, предложенными ими. Значительных сокращений требовал Жуков по авианосцам и десантным судам, что мне казалось особенно странным, но я пошел и на это…

Таким образом, документ, подготовленный в правительство, был полностью согласован и окончательно подписан министром обороны, начальником. Генерального штаба и мною. За него я готов нести ответственность, не ссылаясь на тех, кто его подписал и кто одобрил, я пишу об этом только для того, чтобы внести ясность в вопрос.

Зная, что судостроение идет по старым планам, что требуется немедленное решение по новому плану, особенно в части проектирования (которое важнее даже самого строительства, потому что во многом определяет качество будущих кораблей), я всячески добивался быстрейшего рассмотрения этого плана, и прежде всего плана проектирования, который, повторяю, был направлен в ЦК КПСС, где должен был предварительно рассматриваться. При первом его рассмотрении были внесены незначительные поправки, и через несколько дней он должен был обсуждаться на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС.