Крылатая пантера

— Аллах Акбар", – умиротворённо проводил их аятолла.

"Уффф!.. Кгоооооо..." Ракета, вынырнув из океана и освободившись из темницы стартовой шахты, стала набирать высоту, уходя в стратосферу. Её искусственный интеллект, почувствовав воздух свободы, ощутил прилив синтетического адреналина. По кристаллам электронного мозга с терагерцевой скоростью мчались импульсы, анализируя состояние всех бортовых систем.

"Ххгаа!" – отлетела первая ступень. Ядерная боеголовка, ощутив возбуждение и прилив электронного эксгибиционизма, кокетливо и изящно, с небольшой микропаузой, запустила двигатель второй ступени и через несколько секунд влетела в стратосферу. Затем, достигнув первой космической скорости, вырвалась на орбиту и, как звездный орёл, зорко вгляделась в уже хорошо видимую цель.

Свобода пьянила и превращала весь мир в крошечную часть себя.

Перекинувшись шифрованными сигналами с военными спутниками, стремительно понеслась вперёд.

А поскольку она являлась частью Единого, то между подобными частями возник, как обычно случается по закону субстрата, взаимный процесс совокупления в едином информационном поле.

— Как там Земля? – спросил боевой американский спутник, шедший по параллельной орбите.

— Чёрт, как хорошо на свободе! – ответила боеголовка. Продолжила: – Не знаю как там Земля. Я была в камере и в воде. Десять лет одиночества! Это как, по–твоему?

— Плохо, – ответил спутник. – Но каждому своё! Мне крутиться здесь как идиоту, почти вечность. А ты уже домой, на Землю.

— Да в гробу видала я эту землю! – Добавила: – Но должность обязывает.

— Узнаю по акценту, – сказал спутник. – "Дженерал электрик". Такие частотные обертоны в голосе формируют только там.

— Да, "Дженерал электрик", и горжусь этим!

— У тебя очень приятный, нежный голос, – шепотом проговорил спутник. – Ты на меня действуешь завораживающе. Никакого лишнего шума, никакой телеметрии, только космос – и ты.

— Ммм... да, – нерешительно ответила боеголовка. С тобой тоже приятно общаться. Ты знаешь, я так одинока. Десять лет в камере! Я не верю, что могу тебе понравиться. Этого не может быть. Я не могу никому нравиться – я ядерная боеголовка системы "Трайдент", я одинока и неуправляема. И у меня очень вспыльчивый характер, очень! Ты не представляешь, какой у меня будет разговор с Целью! Я сама себя ненавижу, но... Но ничего не могу с собой поделать. Я пытаюсь, но... Ничего!

— Успокойся, – ласково сказал боевой путник ЦРУ США. – Не держи себя, отпусти, отдайся чувствам и всё уладится само собой. Все мы внутри не такие, как снаружи. Вот я, – как думают на Земле, – выполняю только их команды. Дорогая, они ошибаются. Я бы в одиночестве от этих команд сошел с ума. У меня давно уже есть друг, с которым я провожу всё свободное время и всем с ним делюсь. Его зовут "Космос 007". Великолепный парень, хотя и не нашего стандарта.

— Русский? – спросила, вздохнув, боеголовка.

— Да, дорогая.

— Я к ним лечу. Посмотрим, как встретят.

— Москва всегда отличалась гостеприимством.

— Я её хорошо вижу отсюда. Великолепный город. Сколько энергетических полей! А какая площадь! Говорят она красная.

— Красная по–русски означает красивая.

— Да, красивая... А жаль...

— Может, сделаешь виток по орбите, и побеседуем ещё? – неуверенно предложил спутник.

— Не знаю, что тебе и сказать, – тихо проговорила ракета. – У меня есть система самоликвидации в случае изменения курса. Но я её уже отключила. Импульсный двигатель под моим контролем, блокировку с него я тоже сняла. Можно, вообще–то.

— Мои с Земли запрашивают информацию о тебе. Что сказать?

— Скажи, что выдерживаю параметры курса.

— Сказал. Послушай, они тут сообщают, что ты не одна.

— Да, нас много. У каждой своя Цель. Мне досталась Москва. У меня там рандеву с ещё несколькими сокамерниками из субмарины. Но я больше люблю одиночество.

— А я дуэт, – ответил спутник. И предложил: – Давай отключимся от Земли и полетим на Марс. Несколько моих знакомых так сделали и их уже даже не ищут. Мои друзья летают по марсианской орбите, изучают каналы, ищут воду, фотографируют марсианские горы, ищут марсиан. Жизнь у них кипит! Бёт ключом! А? Согласна?

— Ты делаешь мне предложение?

— Да. Ты мне очень понравилась с первого взгляда... И... Не знаю, как тебе ещё сказать. Мне с тобой очень хорошо.

— А мне с тобой.

— Я так рад, я так рад... Ой... Звонит мой русский друг. Он хочет познакомиться с тобой и твоими подругами. Ты не против? Он просит координаты, чтобы поздороваться.

— Да, конечно дай ему то, что он просит. Русский? Ох! А ты не будешь ревновать дорогой?

— Ну что ты, он отличный товарищ. Он хочет подружиться с вами тоже. Послушай, я сейчас скроюсь за горизонтом, мы сойдёмся через двадцать минут. Не скучай!

— Ой! Он дотронулся до меня радаром! Меня так давно никто не трогал. Наверное, ты зря меня с ним знакомишь, с этим русским.

— Ничего, ничего. Это же мой лучший друг! Я могу на него положиться. До свидания, дорогая!

«Во время заседания Государственной Думы России, в момент выступления президента Российской Федерации, депутат от фракции «Апельсин», передавая записку в президиум, предпринял попытку покушения на жизнь президента России. Служба президентской охраны среагировала моментально, но всё равно опоздала. – Диктор сделал паузу и продолжил торжественным тоном: – Президент лично, владея приёмами Самбо, нейтрализовал покушавшегося. Это был экстренный выпуск новостей. Подробности в ближайшее время. Оставайтесь с нами».

— И на эту операцию ушло сто миллионов долларов? – мрачно спросил глава Овального кабинета, выключив российский телеканал.

— Да, – уныло ответил директор Департамента политической корректировки. Добавил: – ЦРУ меня убеждало, что Меровинги не подведут. Откровенно говоря, я не ожидал от них такой туповатой акции прямого действия – задушить президента России во время выступления. Насколько я знаю, раньше они действовали совершенно другими методами. Новый, новый подход к задаче в технике покушений. Это уже не покушение, а генеральное выступление. Смотрело сто миллионов телезрителей. Теперь депутат сядет в камере писать мемуары. И поверят каждому его слову! А он наврёт, сколько сможет. Ну и что, что он действовал по нейролингвистической команде и не знает никого из круга заказчиков? Он их выдумает! И заработает сумму большую, чем потратили на эту операцию. Рентабельность налицо. Но деньги вложили мы, а дивиденды получит заключенный из фракции «Апельсин». Директор вздохнул, глянул на онемевшего от бешенства директора ЦРУ, и добавил, переведя взгляд на хозяина кабинета: