Крыло бабочки
Шрифт:
– Маленькое недоразумение, которое нужно устранить, – шипит Муза, – и я справлюсь.
– Как знаешь, – пожимает плечами Химера.
И скользит вокруг заинтересованным взглядом. Музу это выводит из себя. Она знает, куда смотрит Химера. И кто смотрит на Химеру. Мужчины. Оценивают ее жадными, похотливыми взглядами. Музе хочется выцарапать глаза всем этим ублюдкам, потому что они просто не имеют права так смотреть на Химеру! Ее Химеру! Ее милую, страстную девочку.
И коленки дрожат, и все внутри сводит.
У Музе – броский макияж и хвост густых иссиня-черных волос, сегодня у нее особенно пышная прическа.
Ткань врезается в кожу, и становится просто невыносимо. Химера хихикает и подходит ближе, медленно просовывая ладонь под купальник и касаясь набухших половых губ, прижимается к мокрой разгоряченной коже. Муза цепенеет, и тело откликается томительными позывами. Невыносимо. Хочется прямо сейчас. Как же она зависима от этой шлюхи!
Химера чуть нажимает на ее клитор, и Муза еле сдерживает стон. От нее исходит такое желание, будто оно концентрируется в воздухе и рассеивается вокруг. Будто его чувствуют все, и будто все взгляды обращены на них двоих. Музе плевать. Пусть смотрят. Завидуют. Обсуждают. У них никогда так не будет.
– Ты любишь меня? – Муза говорит со стоном, пока Химера двигается внутри нее, прижимается своим великолепным телом к фее музыки.
– Конечно, – уголком губ ухмыляется Химера.
– Пока я тебе плачу, – с горькой усмешкой вздыхает Муза. – Ты, нахрен, слышишь мои чувства?! Или тебе настолько плевать?! Я же одержима тобой!
– А мной ли? – изгибает бровь Химера.
Музу трясет от злости. Ей хочется выдрать чертовке волосы, оттаскать за эти прекрасные, длинные, с синим отливом... А потом иметь: жестко и долго. Химера – ее наркотик. Химера – то, без чего нельзя жить.
И ей наплевать. Муза для нее лишь очередной клиент, который страстно ее желает. От этого на стенку лезть хочется, выть... Муза Химеру ненавидит. Но и влечет к этой шлюхе ее до смерти.
– А кем еще? – у Музы взгляд затуманен, она не видит ничего перед собой. – Когда я завладею этим телом окончательно, мы, ты... Я заберу тебя! Я вытащу тебя из этой дерьмовой жизни! И тебе больше не нужно будет зарабатывать своим телом.
– Джерра, меня устраивает моя жизнь. Более чем, – сладко тянет Химера, доводя вторую до оргазма. – Думаешь, у меня не было возможности сбежать? Думаешь, ты первая предлагаешь мне иную жизнь? Нет. Мне нравится зарабатывать именно так. Как знать, может, именно для этого я родилась.
– Но я не могу без тебя! – яростно кричит Муза.
– Так я вся твоя, – будто бы изумленно произносит Химера.
И это правда: на сегодняшний день и ночь Муза сняла ее. Эта стерва и шлюха сегодня в ее распоряжении, и вторая будет наслаждаться ей, как захочет. Она отдала бешеные деньги, лишь бы получить ее, лишь бы снова прикасаться к ней.
– Ты должна мне принадлежать, – стискивает зубы Муза, – только мне. И никому больше. Но почему ты не слышишь моих чувств?! И она не слышит! Никто не слышит!
Химера – необходимый наркотик. Но истинная
ее тяга – это...Она. Аватара.
К Блум, на первый взгляд кажется, все то же самое, что и к Химере. Но это не так. Вторая не может объяснить, все слова будто где-то теряются. К Блум по-другому. К ней нежнее, острее, слаще, невыносимее, горше, притягательнее... По-другому.
Химера – дешевый заменитель. Блум – недосягаемая цель.
Химеру она готова трахать до безумия, трахать, сгорая от злости, наслаждаясь своим наркотиком. А от Блум ждать хотя бы банального прикосновения. Доброй улыбки в свой адрес. Теплого объятия. Руки, трогающей за плечо. Взгляда светло-голубых глаз, обращенного только к ней. Блум далека. И вторая научилась терпению, научилась сходить с ума и получать внимание от той, кем она одержима, таким способом. Чтобы слиться с ней воедино... О таком вторая не смеет даже мечтать.
Глупая-глупая-глупая первая. Совсем не замечает, что делает для нее Аватара. Как старается поддержать ее, как дарит прикосновения и объятия, такие необходимые для второй. И такие привычные для первой. Она почти не обращает на них внимания, а бежит к этой своей Лейле и ходит с ней, будто за ручку. Против феи морфикса вторая ничего не имеет, тоже считает ее своей лучшей подругой, просто...
Сейчас Лейла ей не нужна. А первая неправильно расставляет приоритеты.
Музу трясет от злости. Она крепко хватает Химеру за руку и тащит к воде, лазурно-чистой, прохладной, освежающей. Не сойти бы с ума от желаний. Не сойти бы с ума от этой несправедливости.
– Так что, Джерра, – на Химере уже другой наряд – фиолетовый купальник, едва прикрывающий ее прекрасные формы, – кто тебе нужен больше? Она или...
– Заткнись! Ты будешь моей! И она будет! Я добьюсь ее! И мы будем вместе, – вторую разрывает на части.
Химера – дешевый заменитель. Который она не готова делить ни с кем. И Муза рычит от одной лишь мысли, что Химера стонет в других руках. Она трясется от злости и понимания того, что этой шлюхе она совершенно по барабану. Но вторая просто так не отступится. И Блум... Здесь тяжелое, горячее отчаяние. Зависимость, которая не сравнится даже к болезненной тягой к Бескрайнему. Это выше. Сильнее. Невыносимее.
Даже по Ривену она скучает. Его нет, и тяжелая боль пронзает сердце второй. Он тоже ей необходим. Как и Химера. Нет, она все-таки больше, потому что желаннее и дальше. Химера ее манит. Химера – ее наркотик.
Но истинная боль Музы – это Блум. Ей она одержима. По ней она воет.
И этой ночью, когда Химера будет в какой уже раз ублажать ее, Муза станет кричать совсем другое имя, принадлежащее рыжей бестии, недосягаемой и недоступной, но такой нужной и манящей.
– Фара – стерва, – замечает Некс.
Он сидит, откинувшись на спинку дивана, а Лейла устраивается у него на коленях, с вызовом так, все время исподтишка смотря на паладина.
– А ты вот прям знаешь, – Стелла разливает в пластиковые стаканы лимонад.
– Солнышко, ты сама всех натолкнула своими изысканиями, – замечает Брендон, обнимая фею со спины и целуя ее в губы. Стелла блаженно закрывает глаза, а про себя заливается улыбкой. Брендон-Брендон. Самый лучший и самый невероятный парень во всем чертовом Магиксе. И как же ей все равно, какого он происхождения.