Крыло бабочки

– Как вы вытащили меня из прошлого? – ее напряженный голос разрезает почти звенящую тишину в кабинете.

– Вас это не касается. Я могу быть вне всего. Для меня не существует границ. Говорите, что вы хотели, – Баттерфликс сохраняет невозмутимый тон. Она внимательно слушает вторую, которая с трудом сдерживает себя.

– Как я уже сказала тогда, – Муза смотрит прямо в глаза Древней, не боясь, что не выдержит ее взгляда, – я думаю, что вы единственная, кто может помочь нам. Мне и ей, – она выплевывает последнее слово, потому что не желает признавать наличие в себе первой, – с помощью вашей силы был принесен Сквонк. А потом будет принесена и Критти. Вы же можете вытащить человека?

– И создать временной парадокс?

– Вы сказали, – с нажимом замечает Муза, – что в случае с Ривеном в теле Орландо это возможно.

Она почти готова взвыть. Почему все снова приходится делать ей? Хорошо хоть, что эта дура догадалась воспользоваться Ревом и смогла создать такое крутое заклинание, которое обездвижило на время Браффилиуса. Но будь на ее месте вторая... Уж она бы задала ему жару.

Первая... Первая ничего не может. Только ныть, оттягивать, жалеть себя. Иногда, конечно, она берет себя в руки и может выдать хоть что-то стоящее, но случается это так редко, что вторая готова глаза закатывать. Правда, в последнее время первая начала меняться, вторую это не особо радовало, потому она и заключила контракт с демоном, но... Первая по-прежнему продолжала тупить. Вот и сейчас она сидела рядом с Ривеном, оттягивая нужный момент.

Вторая заточена на решение проблемы. Она видит перед собой конкретные цели и задачи. И не остановится ни перед чем, воспользовавшись любыми средствами. Первая бежала от мыслей о том, как же им с Ривеном быть дальше. Вторая, пробившись всего на секунду, сразу же обратилась с четко поставленным вопросом к Баттерфликс, которая и вытащила ее сюда. А теперь будто испытывает.

– Трансформации не имеют права вмешиваться в личную жизнь своих носителей. И так сильно содействовать им тоже, – произносит Флай Аквела.

Муза сдерживается, чтобы не послать ее прямым текстом, отлично зная, что Баттерфликс читает ее, словно раскрытую книгу.

– Я с вами контракт не заключала, – надменно сообщает она бабочке.

– Тогда по какому праву вы используете меня?

– Я... – Муза захлопывает рот, осознавая, что не продумала этот момент. Она действительно не раз пользовалась новой силой. Баттерфликс права. Тогда вторая решает пойти другим путем. – Вы перенесли меня сюда не просто так, верно? Если бы вы не могли его вытащить, вы бы сказали это мне еще в том прошлом. Вы притащили меня сюда, чтобы обговорить детали. К тому же, вы упоминали о временном парадоксе, но... Полагаю, что эту проблему благополучно разрешил Дракон, не так ли?

Флай Аквела непроницаемым взглядом смотрит на нее. Муза не отводит глаз, зная, что бабочка испытывает ее. Да, фея не дотягивает до Древней. Баттерфликс сильнее, увереннее и чувственнее нее, до Баттерфликс ей еще расти и расти, но... Вторая – не слабая первая. Вторая тоже чего-то стоит.

– В самом деле, вполне банально, местами странно, но в нашей жизни слишком много Всевышнего. Дракон пришел к вам, велев заключить с нами контракт. Дракон говорил с Блум, велев ей творить в прошлом все, что она посчитает нужным. И Его совсем не волновал временной парадокс. Его задумка? Весьма странная, но едва ли мы можем понять Его волю. А теперь вы вытаскиваете меня из Средневековья Земли, чтобы сообщить, что не имеете права вмешиваться в жизнь ваших носителей. Почему же я вам не верю, Флай Аквела? На вас это не похоже.

– Вы умны, – соглашается Флай Аквела, удовлетворенно кивая головой, – не ходите вокруг да около, а смотрите в самый корень. Но тогда какова же, по вашему мнению, причина, по которой я переместила вас сюда?

– Дракон, – чуть фыркает Муза, – Он приходил к вам. И сказал, чтобы вы помогли мне вернуть Ривена.

– Вы действительно уверены в этом?

– Не сомневаюсь.

– А если мне это не нужно?

– У Дракона не предусмотрен такой вариант. Он делает так, как считает нужным, согласны мы с этим или нет. Полагаю, та старуха имела в виду вас, именно вы и вернете Ривена.

– Люди, что имеют способность видеть, – в голосе Баттерфликс скользит презрение. – Впрочем, в нынешние времена и я не вижу, что будет дальше. Хорошо. Да, я смогу вернуть того, к кому приходил Сиреникс, не создав временных парадоксов. Но...

– Сколько? – Муза холодно смотрит на Флай Аквелу. Фее вновь удается вернуть самоконтроль. Сейчас она похожа на кошку: гибкая, решительная, притягательная. – Назовите цену нашей сделки.

– Не уверена, что у вас найдется нужная сумма.

– Найдется, – усмехается вторая. В голове уже отдан приказ, и Аларихаба готов появиться с минуты на минуту с толстыми пачками новых блестящих купюр. Все законно, ни к чему не придраться.

– Вы действительно хотите вернуть его? – задает последний вопрос Баттерфликс, будто взвешивая все аргументы “за” и “против”. Хотя Муза видит, что Флай Аквела уже приняла решение.

– Да. Он нужен мне.

И это действительно правда. Он ей нужен. Вторая чувствует себя плохо без Ривена. Это все влияние первой. Она любит его, любит до невозможности, и это выводит из себя вторую. Но поделать она ничего не может. Ривен ей нравится, Ривена она уважает. Но горит по другой, по Блум. А первая не дает ей насладиться драгоценными моментами, когда Аватара Дракона держит Музу за руку или просто обращается к ней. Вторую это приводит в бешенство.

И все-таки без Ривена она не может. Ей как-то проще, когда он рядом. Когда его нет – внутри образуется странный такой комок нервов, возникает непонятная тревога. Когда Ривен возвращается – все исчезает. Он просто должен быть рядом. Возможно, когда первая исчезнет, это прекратится.

Вторая – месть. Вторая – острая, жгучая злость. Она идет до конца, идет до победного, чтобы вырваться вперед и вдохнуть полной грудью, чтобы наконец-то ощутить свободу и понять, что тело принадлежит только ей. И нет никаких первых. Есть только неделимая Муза Джера.

Баттерфликс озвучивает сумму.

– И еще одно... Я догадываюсь, что она тоже обратится к вам. Я плачу еще десять процентов от той суммы, которую вы запрашиваете, за ваше молчание. Она не должна узнать. Пусть верит в то, что вы на нее снизошли.

– Хорошо. Вы так уверены в своей победе. Но если вы ее осуществите... Не сгорите ли вы вместе с вашей ненавистью?

– В этом мире всегда есть, что ненавидеть, – фыркает Муза, – и к тому времени я буду сгорать совсем в других чувствах.

Месть – ее цель. Смысл жизни. Двигатель. Именно благодаря жажде мести и колючей ненависти вторая существует. Дышит. Ходит. Говорит. И живет, надеясь осуществить все, что только задумала. Ненависть выковала ее, закалила и сделала сильнее. Без ненависти вторая – никто.

Она будет ненавидеть. Будет мстить. И никто не остановит ее. Баттерфликс пожимает плечами. Они обговаривают оставшиеся условия, Аларихаба, черной тенью появляясь в кабинете, преподносит Музе необходимую сумму, сделка совершается, после чего вторая возвращается в отправную точку – в прошлое, в ту ночь, где Ривен в теле Орландо и первая сидят и разговаривают. И засыпает, с жадностью глотая последние мгновения своей свободы.