Крыло бабочки

– Да, – наконец, осмысленно произносит Челси, – помогает.

– Они собираются по ночам. В это время спокойнее. И по-другому все ощущаешь, – фея чуть мотает головой и беззвучно смеется, – этой ночью не собираются. А завтра – да.

– Завтра? – Челси пытается сфокусировать взгляд, но перед глазами все плывет. Звуки растворяются, реальность – тоже. Тело тяжелеет, и она опирается о стену, как и незнакомая фея, отчего-то заговорившая с ней.

– Да. Ливанда.

– Что?

– Ливанда. Меня зовут Ливанда, – беззвучно смеется фея. – Тебе помогут. Приходи, и тебе понравится. Я знаю.

У Дафны кружится голова. Ее накрывают четыре стихии, ласково перешептывающиеся между собой и готовые действовать. Стихии кружат в хороводе, взявшись за руки, и такого единства между ними никогда не было. Стихии образуют над Дафной сверкающий нимб, гладят ее по блестящим волосам и обещают золотые горы. Магия просыпается в нимфе.

Дафна ведет урок. Рассказывает спокойно и чуть вкрадчиво, рассказывает о том, что есть магия, о том, как она развивалась, сколько войн было начато, сколько крови было пролито из-за этой невероятной силы.

Ученицы слушают, давно позабыв свои мобильники в сумках. Дафна никогда не повышает голос. Она говорит тихо, спокойно, уверенно. Никогда не проглатывает слов. Ее и не за что бояться вроде бы, но скользящая в голосе сила вызывает легкий холодок, бегущий по коже фей.

Дафна никогда на них не кричит. Не ставит двоек. Ее предмет достаточно легко сдать. Она постоянно водит курсы в разные интересные места. Посещение Музея Волшебства – обязательная часть школьной программы. Но если раньше учениц Алфеи туда водили раз в год, то теперь намного чаще. Открытие новой экспозиции? Феи Алфеи идут в первых рядах.

У Дафны едва ли бывает скучно. Поэтому ее и любят. Но феи знают, что долго преподавать в Алфее нимфа не будет – наследная принцесса Домино все-таки. И ее обязательства перед собственным народом никто не отменял. Это сейчас она может позволить себе преподавательскую карьеру. А потом корона на голове, сверкающий трон и тысячи государственных дел. Им читает лекции и дает темы для рефератов будущая королева.

Дафна всегда заканчивает начитывать материал где-то за пару минут до конца урока, чтобы феи смогли собраться и пораньше рвануть на перемену, чтобы отдохнуть, проветрить мозги и помчаться на следующий урок. А сама же нимфа идет в учительскую, где порой натыкается на кого-то из профессоров. Палладиум, Авалон – приятные мужчины, с которыми можно о многом поговорить, обсудить что-то из мира науки. Они хорошо относятся к Дафне, принимая ее, как равную себе. С Гризельдой отношения чуть напряженные, но лишь потому, что нимфе порой кажется, что завуч вот-вот отчитает ее. Не получится. Женщина, сидящая в янтарных глазах Дафны, растягивает губы в легкой усмешке.

Профессор Велигд – новый преподаватель, недавно окончивший какую-то там аспирантуру, Дафны слегка сторонится. Вообще, он довольно нервный, довольно требовательный. И пытается сделать из юных неотесанных фей отличных волшебниц. Третий курс от него воет. Дафна знает это, потому что ученицы ей доверяют и порой рассказывают, сколько конспектов он им задает. Нимфа усмехается. Для их же блага, глупые. Она даже знает момент, когда они полюбят его: под конец года этот преподаватель станет у них самым лучшим. И быть может, кто-то даже запылает к нему симпатией.

С мадам Дю Фур, мадам Барбатеей и другими сотрудниками Алфеи у Дафны тоже сложились хорошие отношения. С Фарагондой она старается пересекаться поменьше. Старуха с годами молодеет. Старуха не упускает случая вызвать Дафну в свой кабинет, чтобы обсудить рабочие вопросы, узнать об успеваемости студенток и поинтересоваться, выйдет ли, по мнению нимфы, из них толк. А сама скользит по Дафне жадным взглядом, который сразу же прячет, стоит нимфе заметить директрису за чем-то дурным.

Но Дафна успевает замечать то, что Фарагонда сразу же скрывает. Слышит дыхание старухи. Чувствует, как та случайно задевает морщинистой ладонью ее бок. Дафна знает об этом очень давно. Еще когда Фарагонда вела у нее частные уроки по специальному приглашению Оритела. Он не хотел, чтобы дочь обучалась в Алфее, но желал, чтобы ей передавали знания опытные мастера. Такие, как члены Команды Света, например. И Фарагонда – директор Алфеи – стала ее личным учителем. Она не раз говорила нимфе, что та – лучшая ученица, которую когда-либо посылал ей Дракон. Сначала взгляды Фарагонды были пропитаны мудростью и материнской любовью. А потом в них возникло и желание. Оно не успело развиться – Валтор имел наглость разрушить Домино, но потребность в обладании никуда не делась. И когда Дафна вернулась к жизни, старуха восприняла это как знак.

Еще в прошлом году это вспыхнуло с новой силой... И продолжается до сих пор. Дафна даже по-своему читает мысли Фарагонды. Торена директриса всерьез не воспринимает. По ее мнению, это вообще не конкурент, которого со временем легко будет устранить. Более того, Торен совершенно не достоен такой девушки. Это директриса говорит в каждом взгляде и каждым своим движением.

А Дафна напрягается внутри и усмехается про себя. Сиреникс – отлично маскируется. Старуха не чует чар, для нее Торен – обычнейший человек, не самый выдающийся представитель этой расы. Она даже и не подозревает, что скрывается под этой личиной. Если бы с нимфой не было Сиреникса, она бы боялась.

Но пока Сиреникс с ней, то все хорошо.

– Ученицы говорят? – нахмуривает брови Фарагонда, утопая в глубоком кресле и сидя в собственном кабинете.

Напротив нее стоит Авалон, который усмехается, чуть прищурив уголки глаз и заложив одну руку за спину. Преподаватель магофилософии. Всегда сдержан, вежлив и утончен. Держится с изыском, а его голос умеет заворожить. Авалон – талантливый преподаватель. И наблюдательный паладин.

Фарагонда в свое время за все эти качества и пригласила его в Алфею.

Плюс блестящие рекомендации. Плюс замечательные отзывы с предыдущих мест его работы. Авалон – находка для Алфеи. Профессор Авалон, как и профессор Дафна, – одно из лучших приобретений Фарагонды за последние годы. Есть еще и профессор Велигд, но он не столь блестящ. Да, его рекомендовал Палладиум, да, он с отличием знает предметы, которые ведет. Но это не то. Фарагонда даже догадывается, что надолго в Алфее этот преподаватель не задержится.

– Ученицы говорят, – подтверждает Авалон.

– Это началось ровно с сентября?

– С первой недели, если быть точным. Они говорят, что часто видят их при лунной ночи. На крыше Алфеи. Описывают...

– Как?

– Полубык, полубаран и полукозел. Вот так они выглядят, – Авалон и бровью не ведет. Он бесстрастен, его дело – сообщить Фарагонде.

Директриса же нахмуривается. Внутри нее растут подозрения и тревога, но выдать она себя не может.

– И больше ничего не говорят?

– Нет, ничего. Но это странные гости для нашей школы, вы не находите, Фарагонда? – Авалон пристально смотрит на нее.

Фарагонда отвечает ему жестким и властным взглядом – Авалон выдерживает. Директриса усмехается, а затем задумчиво морщит лоб и складывает руки в замок.

– Ваши предположения, профессор Авалон?

– С вашего позволения, Фарагонда, я не считаю, что это галлюцинации или чья-то злая шутка. Они это видят, я знаю. Не говорят прямо, не обсуждают открыто, но тут и там слышатся разговоры.

– Вы не поверили в это сразу?

– Вы абсолютно правы, мадам, – Авалон улыбается, – не поверил. Посчитал вымыслами или какой-то шуткой.