Крыло бабочки
Шрифт:
Но кое-что я все-таки могу.
– Я беру на себя три четверти магии, – шепчу я, – тебе остается одна.
– А ты сможешь? – выжидающе смотрит на меня Рив.
– Да, – мой голос звучит твердо. Убедительно. Уверенно. Так, что Ривен расслабляется и верит мне. Отлично. Главное, поверить самой. – Я смогу.
Мы слышим еще один лязг, это его сила, его магическое начало, совсем неразвитое, находящееся, как и у многих людей, в зачаточном состоянии, скрепляется воедино с весами.
Около наших ног возникают алые сполохи. В голове появляется четкая картинка, руки сами поднимаются
Мы отправляемся. Мое тело само начинает, покачиваясь, ходить по чаше, изгибаясь. Совсем не похоже на Призыв, более плавно, более медленно. Выгибаюсь вперед. Назад. Высоко задираю голову. Переношу баланс тела с одной ноги на другую. Никакой музыки, никакого пения.
Моя магия напрягается до предела. Я сознательно перетягиваю на себя больше, чем способна выдержать. Не допущу, чтобы Ривен страдал повторно. Не допущу, чтобы он испытал то же самое, что и тогда.
Настало мое время жертвовать за тебя.
Мы ускоряемся.
Изгибаясь в дикой пляске, я с бешеными глазами скачу по весам, вскидывая вверх руки, сгибая в коленях ноги и кружась, кружась, кружась. Ривен повторяет то же самое. Я знаю, что ему больно, дико, невероятно больно внутри, как и мне. Возможно, еще больше. Но он не показывает этого, лишь крепко стискивает зубы.
А я... А магия буквально рвется из моего тела, готовясь разрезать его. Моя собственная магия выворачивает меня и потрошит. Это – боль. Невероятная, сильная физическая боль во всем теле. В руках. Ногах. В животе. Танец еще не дошел до середины, а я чувствую, что не выдерживаю.
Меня выматывает. Глаза наполняются, наполняются...
– Ри-ив, – глотая слезы, произношу я, – Рив, я не справлюсь! Я не справлюсь!
Он смотрит на меня. Бешено танцует, с него градом льется пот, а Ривен смотрит прямо на меня. И я цепенею от этого взгляда.
– Ты сказала, – делает он акцент на последнем слове, – что ты сможешь.
Это не упрек. Не разочарование. И не претензия. Хотя со стороны может казаться, что звучит это именно так. Нет. Это просто четыре слова, сказанные по-другому. “Я в тебя верю”.
С силой сжимая кулаки, улыбаясь сквозь зубы сумасшедшей улыбкой, смотрю на него. Да, дело заключается только в одном. Я сказала. Ска-за-ла. И это совсем не означает, что у меня нет права на ошибку. Просто сама мысль о том, что я не выдержу, не справлюсь, такая мысль недопустима. Ее не существует. Априори. Это – неоспоримая догма.
Я сказала, что я смогу. “Да, я смогу”. И это означает только одно. Неважно, верю я в это или нет, верит или не верит Рив. Я не должна и не обязана “мочь”. Я просто сказала это. А кто, как не Рив, научил меня знать цену словам?
У меня уже не осталось сил. Моя магия будто изрезала все тело, я уже отдала слишком много своего волшебства весам. Мои ноги дрожат, рискуя подогнуться. Того и гляди я рухну без сил. Ну нет! То, что у меня не осталось магии, никого не волнует. Ни-ко-го. Даже меня.
Я знаю, что выше собственного магического предела не прыгнешь. Но у меня есть еще один козырь в рукаве, который за последнее время не раз приходил мне
на выручку. Да и я еще не свалилась...Резко вскидываю руки и голову вверх.
– Рев! – мой голос эхом отшатывается от стен, звучит, усиленный моей магией.
В мое тело вливается новое волшебство. Последние резервы. Задыхаюсь в новой, интенсивной пляске. У меня словно открывается второе дыхание. Кажется, что все вокруг трещит, я слышу неумолимый грохот, кажется, этот дом тоже начинает разрушаться, но, черт возьми, мне плевать.
Я готова. Я согласна. Я смогу умереть, станцевав на этих весах собственную смерть. По крайней мере, я спасу мир. И я не одна.
– Рев!
Адская боль ползет по всему телу, весы выкачивают из меня последние силы. Я кричу: от души, не боясь того, что могу опозориться. Мне страшно. Я слабая. Как и многие, многие, многие. Но я одна из Винкс. Я фея. И я должна бороться!
– Рев!
Новый раскат сотрясает все вокруг, в глаза летит пыль, я не вижу ничего перед собой, но танцую. Мы достигаем пика. Доходим до кульминации. Ноги чудом не заплетаются, отплясывая так, будто в нас влили хороший такой алкоголь.
Мы танцуем последние движения. Я больше не могу. Но я ничем не показываю слабости, не показываю того, что уже выдохлась, а лишь громче кричу заветное: “Рев!” и застываю в финальной позе. Напротив меня перестает двигаться Рив.
На негнущихся ногах, с поднятыми вверх руками, с ноющей от боли шеей я стою на своей чаше и пытаюсь изогнуть губы в ободряющей улыбке. Не получается. Весь танец я так мечтала упасть, рухнуть без сил, а теперь вот твердо стою. Стою на ослабевших ногах и даже нахожу в себе силы кое-как слезть с весов. Точно так же поступает Рив. Мы вопросительно переглядываемся друг с другом. Неужели все? Неужели...
Тут я замечаю, что на весах загораются новые письмена. Вчитываюсь, и меня прошибает холодный пот.
“Двое танцующих на одних весах и двое на других смогут унять половину магии времени. Остальное сделают те, кто знают особые чары”.
Еще одни весы? Мы смогли нейтрализовать только четверть? И что за те, кто знают особые чары? Я осторожно смотрю на Рива, и он отвечает мне тяжелым взглядом. У него невероятно бледное лицо, и тело заметно дрожит. Только сейчас я замечаю, что дом, в который мы спустились, развалился. Теперь над нами небо, скрытое густой пылью, и где-то вдалеке все еще слышится грохот.
Так мы справились или... Безнадежно опоздали?
Они не ставят щиты – берегут магию. Неизвестно, когда настанет время для решающей атаки, а они и так уже много сил потратили на Призыв. Музу они уже потеряли. Лейла рвалась, кричала, что подругу нужно найти, но Блум осадила ее, сказав, что фея музыки справится. Фея морфикса недовольно поджала губы, но ничего не сказала в ответ. Однако в ее глазах – тревога. Как и у всех остальных.
Но ведь Муза же не фея-первогодка. Как и все они. Они летят, уворачиваясь каждую секунду от летящих на них обломков, но в какой-то момент Флора не успевает, и бетонная плита почти сносит ей голову, как вдруг вокруг нее образуется щит, посланный откуда-то снизу.