Крыло бабочки

– С помощью наркотических веществ?

– Отнюдь. Трава безопасна и не входит в список запрещенных веществ, определенный законами нашей вселенной.

– Я директор этой школы. И кто бы ты ни был... – Фарагонда улыбается. Улыбается хищно, сохраняя сосредоточенный взгляд. Губы ее шепчут заклинание, а руки вздымаются вверх. Но Улу встает из круга и качает головой, смотря на директрису.

– Я знаю, кто ты, Фарагонда. И что ты вершишь. Попытайся обратить против меня любое из своих заклинаний – ничего не выйдет. Ты уже исчерпала кредит доверия.

Улыбка застывает на лице Фарагонды. Беспомощно опускаются руки. Уверенность в собственных действиях пропадает. А сердце сжимает железное кольцо страха. Она понимает, кто находится перед ней. И волосы дыбом встают на голове даже у нее.

– Своими руками ты сделала их своими марионетками. Они вестники давно забытого старого. Они должны были вернуть волшебство на Землю. Им было написано это на роду. А ты почти все загубила на корню, женщина, и если бы я не вмешался, они бы не победили. Искусно направив Беливикс...

– Дар Судьбы, – усмехается Фарагонда, – приходящий, когда возникает угроза естественному порядку существования.

– Я Страж устоев этого мира. Я отличаюсь от трансформаций тем, что они не имеют права вмешиваться в судьбу живых существ, в то время как это моя прямая обязанность. Я – три обличия, – поет Дар, – первое: Софикс, что повышает мудрость и делает крепче связь с природой. Второй: Любовикс, что обостряет эмоции и делает существо еще неукротимее. И третий, последний, Черный Дар, что идет против Его законов и оживляет живых существ. Моя задача – предотвращать катастрофы. А ты своими действиями чуть не допустила уничтожение Земли. Шестеро фей, именуемых Винкс, не справились бы с земными феями без моей помощи. И тогда последние уничтожили бы планету, вымер бы на ней людской род и воцарилось дикое царство. Близок час, когда Он увидит. Ты навлекла беду, – сладко улыбается Древний, и у Фарагонды кровь стынет в жилах.

– И я веду их к Дракону, веду за собой, и ты не в силах помешать мне. А впрочем, быть может, уже скоро и не понадобится ничего делать, – Улу делает шаг вперед. – Он где-то есть, но не показывает себя. Я хочу заставить Его обратить взор на мир, который Он покинул. Скоро я стану лишь наблюдателем. И люди покажут мне, способны ли защитить то, что им дорого. Я могу защищать... А могу и уничтожать. Это мое право, – Дар взмывает в воздух и начинает растворяться, – и посмотрим, что сделает Он и они. В прошлые разы они справлялись. Я – стрела Его. Порой спасительная, порой отравленная. Помни это, Фарагонда. Он ведь все видит. Не беги за тем, чего уже нет. Расплата настанет. И слишком жестокая.

Он берет призрачной ладонью Фарагонду за руку и перемещает ее в небо над Алфеей, улыбается ей и шагает в воздухе, растворяясь и исчезая. А у директрисы кровь стынет в жилах. И краска отпадает от лица. Ибо сегодня Дар пришел отравленной стрелой.

====== Глава 34. Без права на ошибку ======

Челси рада. Челси улыбается. Челси запрокидывает высоко голову и заходится безумным смехом, не сдерживая счастья. Ее ублюдок-отец мертв. Улу сдержал обещание. Отец был найден ее матерью в собственной постели. Бледный, поседевший, со скрюченными пальцами, с перекошенным от ужаса лицом. О, Челси представляет, как рыдала ее мать. Как рыдает до сих пор. Дура, сколько раз фея пыталась ее вразумить, но та ни в какую. Позволяла этому ублюдку бить себя, оскорблять, унижать, лишь бы сохранить семью. Да в гробу Челси такую семью видела!

Но пришло время платить по счетам. Отец мертв, тот грязный, мерзкий, противный и вонючий ублюдок, испоганивший всю ее жизнь. Время платить по счетам... И один оплачен сполна. Челси смеется, Челси держится за бока, настолько ей больно, но, Дракон, как же хорошо на душе! Кстати, она же теперь верует в Создателя всей душой, знает, что Он всегда придет ей на помощь. И она будет вершить дела Его руками. Каждый может стать мечом правосудия, как говорит Улу. И Челси верит ему.

У нее осталось незаконченное дело. Еще один счет, причем весьма крупный. Сегодня Улу велел ей и остальным пропустить занятия. Сегодня они совершат важное дело, говорил он. Сегодня они сделают то, что давно пора было сделать. И Челси идет в первых рядах добровольцев. Величественный, сияющий, Улу несет ее над городом, крепка держа за руку. Челси смотрит сверху вниз на этих жалких, поганых людишек, на эти дома, и в ее сердце горит ненависть. Остальные феи и полубык, полукозел и полубаран, сопровождающие их, несутся сзади.

– Они такие глупые, эти люди, – улыбается Улу, и Челси соглашается с каждым его словом, – думали, что я уничтожил тот артефакт. Как бы не так. Я всегда знал, что он еще пригодится. И сегодня мы совершим благое дело.

Да! Глаза Челси горят выразительнее любых слов. Они совершат самое великое дело в истории. Улу садится на крышу одного из храмов, воздвигнутых в честь Него. Улыбаясь, он прикладывает сияющую руку к красной черепице и произносит слова на древнем, мелодичном языке, и каждое проходит через Челси, так сильно дрожит она от возбуждения.

Да! Да! Да!

– Пора, – произносит Улу, и по стене храма бегут трещины. Выдвигаются камни, что-то ломается, трещит, открывая то, что долгие двести лет было сокрыто от человеческих глаз. Огромная конструкция выдвигается из серой стены, вздымая в воздух кучи пыли. Челси замирает, не в силах вымолвить и слова. С восхищением смотрит она на то, как Улу, ее учитель, тот, который показал ей жизнь, вершит великое дело.

– Песочные Часы, – говорит, наконец, Улу, когда конструкция встает на свое законное место. О да. Так и есть. Огромные. Песочные. Часы. Улу встает с колен и дает Челси руку, которую та сжимает с благоговением. Вдвоем они легко спрыгивают вниз и подлетают к середине часов: пространству между двумя прозрачными чашами. Из верхний в нижнюю сыплется странный, фиолетовый песок. Челси внимательно смотрит на это и, дрожа, спрашивает Улу:

– Что мы будем делать?

– То, что заслуживает этот город. Это Песочные Часы – древний артефакт, который уже однажды послужил благому делу. Но, к сожалению, очень не вовремя вмешались другие силы, и дело не успели довести до конца. Но сейчас настали другие времена. Мы уничтожим Магикс, Челси. И ты будешь ключевой фигурой, что активирует Часы.

Глаза Челси расширяются от удивления, а потом и экстаза. Последние слова медовыми реками омывают ее жаждущую возмездия душу. Мы уничтожим Магикс! Мы уничтожим Магикс!

– Да, мы уничтожим его, – с улыбкой произносит Челси, с широкой такой улыбкой, что ползет от уха до уха, – город лживых тварей.

И равнодушных ублюдков. Здесь нет никого, кто мог выбиться из общей массы. Они все одинаковы. Она видит их души насквозь. Жалкие. Гнилые. Создания, что сумели выбраться из грязи. Настало время вогнать их в нее же. Вернуть на свое законное место.

Сегодня они вершат правосудие! Магикс, город лживых и алчных тварей! Магикс, город жалких и напыщенных ублюдков!

Здесь никто не протянет руку помощи. Здесь никто не пожалеет тебя. Лишь затопчут и сравняют с землей. Это рассадник зла, исчадие ада. Нет места хуже во всей магической вселенной. С грязью и скверной можно бороться лишь одним способом.

Уничтожить. Стереть. Разломать.

Снести весь этот поганый город с населяющим его дерьмом!

Челси встает в будто бы специально заготовленную для нее нишу. Расставляет ноги и высоко поднимает вверх руки. Запястья и щиколотки тут же скрепляются золотыми кандалами.