Крыло бабочки

Стеллу колотит от страха, потому что она понимает: он и правда может убить ее друзей. Он это сделает, и глазом не моргнув. Мификс всегда воспринимал эту реальность как некую игру. И они для него всего лишь... Стелла вздрагивает, понимая, в какую ловушку попалась: они для него всего лишь смертные игрушки, которые можно заменить другими.

– Хватит, хватит! – кричит она от страха, не понимая, что произносит. Мификс даже не обращает на нее ни малейшего внимания. И тут в Стелле вспыхивает злость. – Хватит уже кривляться! Ты к чему-нибудь можешь серьезно относиться?! Постоянно ведешь себя как олух, вечно твердишь о том, что этот мир – какой-то там мультик, фанфик... Хватит! Это жизнь, а не сериал! Хватит путаться в своем придуманном мире, – Мификс резко замирает и слушает ее, но по-прежнему не оборачиваясь. И фея расходится еще больше. – Ты... То ты выпускаешь Трикс, потому что тебе так приспичило, то теперь хочешь убить или Дракон знает что сделать с моими друзьями. Хватит! Ты можешь уже нормально себя вести? Без всех этих дурацких кривляний, тупости и ребячества? Мне это надоело! Почему-то я давно уже сняла с себя маску и предстала перед тобой настоящей, а ты... – вдруг она замолкает на полуслове, видя, как Мификс очень медленно оборачивается к ней. И по ее телу пробегает дрожь, когда глазницы его костяной маски вспыхивают недобрым блеском.

– Не люблю, когда лгут, – шепотом произносит он. Холодным, заставляющим подогнуть коленки и дрожать от страха шепотом.

Улюлюкающие бесы внезапно пропадают вокруг. И становится очень-очень холодно. И к ним подступает тьма. Стелла обхватывает себя руками, отступая на шаг назад.

– Говоришь, показываешь себя настоящую, принцесса Солярии? – шепот Мификса – самое ужасное оружие из всех, которых доводилось видеть Стелле. Спокойный, размеренный. Почти безэмоциональный. Почти, потому что в нем скользит ядовитая, жесткая насмешка без привычной теплоты, которой сопровождались его дурачества. – А можешь ли ты мне сказать, где ты настоящая? Где твоя настоящая личность? Думаешь, вот эта умная и сосредоточенная женщина, которой ты вдруг стала в один момент после того, как тебя излечил кардинал, и есть ты? Забавно... Не слишком ли резкое принятие настоящей личности? – он смеется, а Стелле почему-то совсем не смешно.

Она отступает еще на шаг назад, а противный и липкий туман, холодно кусая ее за голые ноги, клубится около ее ступней.

– Это я, – решительно заявляет она Мификсу, понимая, что ее слова – это чистой воды блеф. – Я просто была под влиянием Беливикса, я... – тут Стелла чувствует, что оправдывается, и дерзко смотрит на сирина. – Но я хотя бы настоящая! В отличие от тебя!

– Не люблю, когда лгут, – равнодушно повторяет Мификс и начинает снимать маску.

Этого Стелла вынести не может. Могильный холод, который всегда сопровождает совершение этого ритуала, пугает ее, кажется, что смерть лично приветствует фею, готовая сопроводить в свои сады. Вот только Стелле умирать совсем не хочется.

– Что ты делаешь? – скулит она, опуская взгляд. Не в силах смотреть на то, как он очень, очень медленно стаскивает с себя последнюю защиту от его взгляда. А еще – что Стелле не нравится больше всего, но чему она не может противиться – он начинает подавлять ее своей силой. Своей мощной аурой придавливает к земле. Когда-то она уже испытала на себе это, когда во дворе Алфеи почти сцепились Мификс и Баттерфликс, но здесь, на его территории, это воздействие ощущается намного сильнее.

Стелла не может стоять на ногах – она опускается на колени. И отводит взгляд, изо всех сил зажмуривая глаза.

Из Мификса вырывается ледяной, жалящий душу смешок.

Принцесса Солярии склонила голову перед королем Легендариума.

– Говоришь, что можешь выдержить меня настоящего? – шепчет Мификс. – Так почему же ты дрожишь, словно жалкая букашка, а не одна из сильнейших фей волшебного измерения? Почему же тогда склонила голову и боишься поднять на меня взгляд?

Стелле страшно. Она очень хорошо понимает: спасения нет. Хочет рвануться, но чувствует, что Легендариум не отпускает ее. Птичка попалась в клетку. Теперь ее сжимают мощные тиски целого измерения. И Стелла точно знает: молитва тут не поможет. И Дракон – тоже.

– Больше всего я не люблю, когда лгут. Говоришь, что ты показываешь себя настоящую... Лож-ж-жь, – Стелла зажмуривает глаза еще крепче. – Я столько времени провел рядом с тобой в надежде, что ты покажешь, откроешь... Я же чувствую. Ты такая же, как и все они. Лгунья.

Стелла не понимает, что он говорит. Стелла только надеется, что он снова станет таким, какой был, таким, как...

– Не ты ли совсем недавно умоляла меня о том, чтобы я явил тебе себя настоящего? А теперь дрожишь и просишь вернуть то, что было. Люди, – равнодушное замечание. – Если не сделаешь по доброй воле, я заставлю, – Стелла ойкает, потому что чувствует, как неведомые силы разжимает ей веки.

И она тут же резко опускает голову, потому что боится смотреть на него, боится заглядывать в глаза этому чудовищу, потому что не хочет принимать собственную смерть. Он устроил ей молчаливую схватку, которую Стелла, кажется, заведомо проиграла, потому что она почти в клубок перед ним сворачивается, дрожа от страха и почти скуля. А тьма все больше обступает их.

– Не можешь... Что ж. Бесполезная трата времени, – выносит вердикт Мификс. И затихает.

Стелла не верит этому, а затем, напуганная и встревоженная, поднимает глаза и видит, что темная фигура как-то странно вытянувшего сирина, походящего теперь на тень из черных перьев, удаляется от нее. Он повернулся к ней спиной, а значит, она может безбоязненно смотреть на него. Почти.

– Куда ты... – шепчет она, как вдруг слышит еще один смешок. Похожий на колечко дыма, он такой горьковатый, резкий, ледяной и абсолютно равнодушный.

– Мы в самом темном месте Легендариума. Здесь нет ни одного источника света. И здесь ты закончишь свои дни, – отзывается сирин. – Это место вытянет из тебя все силы, и ты умрешь.

– Что? – Стелла тянет руку вперед, но чувствует, что слабеет. А саму ее колотит от страха и внезапного осознания: сирин оставил ее умирать. Она и не заметила, как он привел ее в место, которое может ее погубить. – П... Помоги мне!

Но он уже не слышит. Он удаляется прочь, плывя молчаливо и величаво, как и подобает истинному королю. Стелла пытается встать на ноги и побежать за ним, но не может даже пошевелиться. Зато отчетливо ощущает, что из нее будто бы все силы вытягивают.

Слишком поздно она вспоминает слова старой пророчицы, которые были сказаны ей прошлым августом. Близкий друг станет причиной ее смерти... И вот стал.

Стелла тянет руку – но только в мыслях, потому что наяву уже не может этого сделать. Тьма обволакивает ее, словно заворачивая в мягкую перину, и тянет прочь, глубоко-глубоко в себя, в место, где нет никакого света.

В место, где солнечной фее просто не выжить.

– Текна, – этот спокойный, слишком спокойный голос заставляет фею технологий застыть и внимательно уставиться на Валтора, который очень задумчиво смотрит вперед. – Нам нужно уходить.

Текна кивает. Не задает вопросов. Не спрашивает, почему они должны свернуть на полпути, когда вроде как уже почувствовали след Хранителей Знаний и пошли на него.

Но она не успевает и шага сделать.

Потому что в одну секунду их окружают злые духи. Очень заинтересованно смотря на фею технологий и ее спутника.

– Демон в человеческом теле, – начинает первый, – как интересно.

– Валтор, – подхватывает другой, – а мы ждали встречи.

– Фея, видевшая Дикую Магию, – продолжает третий.

– На нашей территории, – заканчивает четвертый.

Текна пытается телепортироваться, но ничего не выходит. Валтор тоже пытается их перенести, но чувствует, что его магия будто блокируется. А вернее, ее держит в тесных тисках целое измерение.

– Легендариум не отпустит вас, – скалит зубы шестой.