Крылья страха
Шрифт:
Юля была противна самой себе.
– Ты сейчас домой?
– Нет, я к Садовниковым, выпью водочки, закушу селедочкой и попытаюсь еще раз поговорить с ее подружками… А чем будете заниматься вы?
– Ты Шубину нужна. До зарезу. Ты не будешь против, если мы тут у тебя поужинаем?.. Полина спит. Я дал ей выпить, и она отключилась. Ты видела ее?
– Видела. А где Щукина?
– На месте, где же ей еще быть?
– На работе?
– Ну да… Ждет-пождет клиентов…
– Ты что, тоже выпил?
– Представь, Герман, которого мы с тобой видели на даче, ее брат… разве я мог предположить подобное?
Юля отключила сотовый. Оказывается,
Она не ошиблась: Лиза не стала арендовать для поминального обеда кафе или столовую и предпочла обойтись собственными силами.
Теперь, когда большая квартира в Театральном переулке была заполнена людьми, сидящими вдоль длинного импровизированного стола, Юле показалось, что она вообще находится здесь впервые.
Дверь ей открыла сама Лиза. По ее лицу было сложно определить, страдает ли она по поводу смерти сестры либо просто чрезвычайно утомлена свалившимися на ее плечи хлопотами, связанными с организацией этих неизбежных процедур.
Еще на лестнице Юля почувствовала запах щей и компота из сушеных фруктов. Довольно характерный запах для подобного рода застолья.
В квартире было душно, из гостиной доносился гул голосов. На кухне работали молчаливые, одетые в темное женщины. Очевидно, знакомые Лоры и Сергея, а может, соседи. Так часто бывает, что в трудную минуту, засучив рукава, на скорбную вахту встают не родственники или близкие покойных, а просто соседи. Они носили из кухни в гостиную глубокие тарелки, полные горячих оранжево-жирных щей, мисочки с кутьей, прозрачные селедочницы с уложенными в них аккуратными серебристо-розоватыми ломтиками селедки, прикрытой луковым кружевом, подносы со стаканами компота, корзинки с хлебом, блюда с разрезанными и уложенными горкой пирогами…
– Проходите, пожалуйста, спасибо, что пришли помянуть, – приветливо улыбнулась измученная Лиза и, поддерживая Юлю за локоть, провела в гостиную.
Конечно, ее приход мало кого оставил без внимания. Здесь были все: Дианова, Гусарова, Канабеева, Мазанова, Арсиньевич, Кутина и много других, незнакомых Юле лиц.
– Лиза, будьте так добры, посидите немного со мной, а я поспрашиваю вас о ваших гостях… – Юля старалась говорить уверенно и твердо, чтобы Лиза поняла: она пришла сюда не водку пить, а работать.
– Хорошо, я постараюсь. Кто вас интересует в первую очередь?
– Вон тот импозантный мужчина, слева от Диановой, кто он?
– Это Крестьянинов, врач, он был вхож в этот дом, Лора мне рассказывала о нем много хорошего. Она еще говорила, что он лечил не столько органы, сколько душу. Как раньше земский врач…
– Понятно.
Все шло по русскому обычаю, пока уровень выпитого не превысил общепринятой нормы, после которой поминки, как правило, превращаются в вечеринку. Так случилось и на этот раз. И хотя застольных пьяных песен не было, присутствующий люд в какую-то минуту расслабился, женщины пошли курить на кухню, мужчины – вышли в подъезд. Юля даже отметила про себя, что никто из сидящих за столом не смог произнести о Лоре и Сергее Садовниковых ни одной более или менее приличной речи. «Не умеют наши люди говорить. А жаль… Одни общие фразы: мол, были молодые и так рано ушли из жизни…»
Понятное дело, что спорили, убийство ли это было или самоубийство. Но, разумеется, уже не за столом, а все больше шепотком по углам.
Юля присоединилась к женщинам на кухне и тоже достала сигареты. Минута – и в пачке осталось три штуки. А было двадцать.
Лица
подруг Лоры покраснели, особенно явно выпитое вино отразилось на внешности Гусаровой. Она громко икала и несколько раз пыталась заплакать.– И вы тоже пришли? Зачем? – спросила Дианова, пуская Юле дым в лицо.
– Я пришла задать вам один-единственный вопрос… Все вы были ее подругами, любили ее, а теперь, когда ее убили…
– Да они сами себя убили, – проговорила Гусарова и снова громко и неприлично икнула.
– Девочки, не перебивайте ее, – встала на защиту Юли Елена Мазанова. – Она же не развлекаться сюда пришла, как вы, а работать. Мы поручили ей найти убийцу Лоры и Сергея…
– Кто это мы? – подала голос Соня Канабеева. Она была в мужском костюме-тройке черного цвета и белой блузке с рубиновой брошью на высоком воротничке-стойке.
– Мы с Мазановым и Арсиньевичем… Да и вообще, Соня, тебе не все ли равно? Да вам всем все до лампочки! И притащились вы сюда просто из любопытства, а некоторые… – Лена бросила переполненный презрением взгляд на захмелевшую Гусарову, – просто зашли выпить…
– Не смей со мной так разговаривать… – Гусарова, изловчившись, попыталась хлестнуть Мазанову рукой по щеке, но промахнулась. Она была агрессивна и очень опасна. Как мина замедленного действия. – Все знают, что это самоубийство.
– Не знаешь, не говори, – отмахнулась от нее Лена и, повернувшись к Юле, ободряюще кивнула ей головой: мол, продолжай.
– Повторяю, я пришла задать вам один-единственный вопрос. Вы же сами проговорились тогда, после морга. Помните, Света, вы еще сказали тогда про Сергея: «Разве что он узнал…» Что он узнал? Кого узнал? Быть может, разгадка их гибели кроется как раз в человеке, о котором вы все так упорно молчите… Я понимаю, конечно, что такое женская солидарность, но сейчас нам надо найти убийцу, поэтому вам лучше рассказать все, что вы знали о Лоре…
– Хорошо, – произнесла Анна Дианова, кутаясь в черную блестящую шаль. – Я сама расскажу, сниму с остальных этот грех. Хотя мне тоже мало что известно. Дело в том, что мы все, по очереди, в разное время видели Лору с молодым мужчиной. И те вечера, когда проходили заседания нашего клуба, она частенько проводила не в нашем обществе. Да, она иногда посещала рестораны, но это было баловство, ничего особенного… В другие дни она встречалась с мужчиной. Но никто из нас, я просто уверена, не знает ни его имени, ни фамилии, ни адреса, ни кто он вообще…
– Они встречались в гостинице? У него светлые волосы?
– Думаю, что да. Но это и все, что нам известно.
– Сергей, ее муж, догадывался?
– Наверно… Иначе не пришел бы к вам…
– Лора хотела выйти за этого мужчину замуж?
– Ничего конкретного она, конечно, не говорила… Просто надо знать Лору, чтобы предположить такое. Как-то она намекнула, что ее жизнь в скором времени переменится. Говорила что-то о контрастах, об ответственности за собственную судьбу… Она была довольно скрытная женщина.
– А вы не знаете, зачем Лиза незадолго до смерти Лоры стала спешно продавать все драгоценности сестры?
– Думаю, чтобы скопить денег на эту новую жизнь… А почему бы вам не спросить у самой Лизы?
– Я спрошу.
– Вот бы узнать, где теперь ее воздыхатель? – вдруг, всхлипнув, пробормотала Светлана Гусарова и с вызовом осмотрела подруг. – Что, я опять что-то не так сказала? А вдруг это действительно из-за него их и убили… Их или ее, а может быть, Сергей убил ее, страдая от ревности, а потом застрелился сам.