Крылья

– Сколько именно? – спросила Кейси.

– Шесть или семь. В их числе две стюардессы.

– Можно с ними поговорить?

– Почему бы нет? – отозвался Грин.

– Ван, долго еще? – спросила Кейси.

– Не меньше часа.

– Тогда я беру машину.

– Заодно прихвати этого молодого умника, – велел Бэрн.

Лос-анджелесский аэропорт 10:42 утра

Усевшись за руль фургона, Ричман протяжно вздохнул.

– Эти люди всегда такие ласковые? – осведомился он.

Кейси пожала плечами.

– Это инженеры, – ответила она, подумав: «А чего, собственно, ожидал Ричман? Неужели он не общался с инженерами „Дженерал Моторс“?» – Инженеры сущие дети, – продолжала Кейси. – В своем эмоциональном развитии они застряли в возрасте, когда мальчишки бросают игрушки, потому что начинают замечать девчонок. Инженеры продолжают забавляться с игрушками. Они не умеют вести себя в обществе, плохо одеваются, но они невероятно умны и образованны, хотя по-своему заносчивы и бесцеремонны. Они не принимают чужаков в свою компанию.

– Особенно юристов…

– Никого. Они, словно гроссмейстеры, не желают тратить время на любителей. Вдобавок сейчас они находятся под сильным давлением.

– Вы инженер?

– Я? Нет. Но я женщина. И работаю в ГК. Это две причины, по которым ко мне относятся снисходительно. Кроме того, Мардер поручил мне общаться с прессой от имени ГРП, и это еще одно очко в мою пользу. Инженеры терпеть не могут журналистов.

– Пресса заинтересуется этим происшествием?

– Вряд ли, – ответила Кейси. – Самолет принадлежал зарубежной компании, погибли, иностранцы, авария произошла за пределами Штатов. К тому же у репортеров нет фотографий и видеозаписей. Вряд ли они обратят внимание.

– Но происшествие представляется весьма серьезным…

– Это для них не критерий, – сказала Кейси. – В прошлом году произошло двадцать пять аварий, повлекших значительные разрушения самолетов. Двадцать три из них – за рубежом. Какие ты помнишь?

Ричман нахмурился.

– Катастрофа в Абу-Даби, пятьдесят шесть погибших? – допытывалась Кейси. – Катастрофа в Индонезии, двести трупов? Богота, сто пятьдесят три? Помнишь хотя бы одну из них?

– Нет, – ответил Ричман. – Но, кажется, что-то произошло в Атланте.

– Совершенно верно, – подтвердила Кейси. – Авария ДС-9 в Атланте. Сколько людей погибло? Ни одного. Сколько раненых? Ни одного. Почему ты вспомнил об этом происшествии? Потому что его показали по телевизору в десятичасовом выпуске новостей.

Фургон промчался по посадочной полосе, миновал сетчатые ворота и вырулил на улицу. Ричман свернул на бульвар Сепульведа и направил машину к округлым голубым корпусам клиники «Сентинела».

– Как бы то ни было, – сказала Кейси, – в настоящее время нас волнуют совсем другие вещи. – Она дала Ричману магнитофон, прикрепила микрофон к его лацкану и рассказала, что им предстоит делать.

Клиника «Сентинела» 12:06

– Вы хотите узнать, что случилось? – раздраженно осведомился бородач. Его звали Беннет, ему исполнился сорок один год, он работал агентом по продаже джинсов «Гесс». Беннету потребовалось слетать в Гонконг на фабрику; он посещал ее четырежды в год и всегда пользовался услугами «Транс-Пасифик». В эту минуту он сидел на кровати в больничном отсеке с прикрытым шторой входом. У него были забинтованы голова и правая рука. – Самолет едва не рухнул, вот что!

– Понимаю, – отозвалась Кейси. – Но я хотела бы выяснить…

– Кто вы такие? – спросил Беннет. Кейси вновь назвала себя и протянула ему свой нагрудный знак.

– «Нортон Эйркрафт»? Вы-то здесь при чем?

– Мы построили этот самолет, мистер Беннет.

– Этот кусок дерьма? Идите к черту, леди. – Он швырнул Кейси ее знак. – Уходите отсюда, вы оба!

– Но, мистер Беннет…

– Давайте проваливайте!

* * *

Выйдя из отсека, Кейси с сожалением сказала Ричману:

– Этим людям можно только посочувствовать.

Приблизившись к следующему отсеку, она остановилась у входа. Из-за шторы доносилась пулеметная китайская речь. Сначала говорила одна женщина, потом послышался другой женский голос, произнесший несколько фраз по-английски.

Откинув штору, Кейси увидела китаянку с пластмассовой шиной на шее. Сиделка подняла глаза и отрицательно покачала головой.

Кейси отправилась к следующему отсеку.

* * *

Здесь находилась одна из стюардесс Пятьсот сорок пятого, двадцативосьмилетняя Кей Лианг. Ее лицо и шею покрывали обширные ярко-красные ссадины. Она сидела в кресле рядом с пустой кроватью и листала выпуск «Vogue» шестимесячной давности. Она объяснила, что осталась в больнице ухаживать за Ша Ян Хао, еще одной стюардессой, которая лежит по соседству.

– Она моя кузина, – сообщила Кей. – Боюсь, она пострадала всерьез. Меня не пускают в ее комнату. – Кей говорила по-английски чисто, с легким британским акцентом.

Как только Кейси представилась, она смутилась.

– Вы от компании-изготовителя? – спросила она. – Но у меня только что был мужчина…

– Какой мужчина?

– Китаец. Он ушел несколько минут назад.

– Ничего о нем не знаю, – нахмурившись, произнесла Кейси. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– Да, пожалуйста. – Кей отложила журнал и опустила руки на колени.

– Как давно вы служите в «Транс-Пасифик»? – спросила Кейси.

– Три года, – ответила Кей Лианг. – А прежде – три года в «Катай-Пасифик». – Она всегда летала на международных рейсах, потому что кроме китайского владела английским и французским языками.

– Где вы находились, когда начался инцидент?

– В кухонном отсеке второго салона. За бизнес-классом. Бортпроводницы готовили завтрак – объяснила она. – Было пять утра, возможно, без нескольких минут.

– Что же случилось?

– Самолет начал подниматься, – ответила Кей. – Я отлично помню, потому что расставляла бутылки, и они соскользнули с тележки. Потом, почти сразу, начался крутой спуск.

– Что вы сделали?

Она ничего не могла делать, объяснила Кей, только держаться. Пике было крутое. Напитки и блюда упали на пол. Потом самолет опять круто взмыл вверх, затем опять нырнул вниз. Во время второго пике она ударилась головой о перегородку.

– Вы потеряли сознание?

– Нет, лишь повредила лицо. – Кей показала на свои ссадины.