Крылья

Ричман открыл кожух и попытался сдвинуть рычаг.

– Нет, нет. Возьмись за него покрепче, сдвинь вправо, а уж потом вниз, – объяснил Бэрн. – Как будто стояночный тормоз автомобиля.

Ричман обхватил рукоятку пальцами, чуть приподнял ее, сместил в сторону и опустил. Где-то вдалеке послышалось жужжание.

– Отлично, – сказал Бэрн. – Теперь посмотри на дисплей. Видишь желтый индикатор «ПРДКР»? Он сообщает тебе, что предкрылки вышли из передней кромки крыла. Ясно? Для полного выпуска требуется двадцать секунд. Вот они выпущены, индикатор становится белым, появляется надпись: «ПРДКР ВЫП».

– Понял, – отозвался Ричман.

– Молодец. А теперь втяни предкрылки.

Ричман воспроизвел те же действия в обратном порядке: поднял рычаг, сместил влево, зафиксировал его и закрыл кожух.

– Это называется штатный выпуск предкрылков, – сказал Бэрн.

– Ясно, – ответил Ричман.

– А теперь давай произведем нештатный.

– Каким образом?

– Всеми доступными тебе способами. Для начала ударь рычаг ребром ладони.

Ричман потянулся к пьедесталу и провел по кожуху левой рукой. Кожух не позволял сместить рычаг. Все осталось по-прежнему.

– Ну же, задай ему перцу!

Ричман нанес несколько ударов – сбоку, спереди, сзади. С каждым разом он бил сильнее, но все впустую. Кожух защищал рычаг, и тот оставался в поднятом и зафиксированном положении.

– Попытайся ткнуть его локтем, – посоветовал Бэрн. – Или знаешь что? Двинь его блокнотом. – Он взял блокнот на дощечке, лежавший между кресел, и протянул его Ричману. – Давай, врежь как следует. Чтобы уж наверняка.

Ричман ударил блокнотом по кожуху. Дощечка наткнулась на металл. Ричман повернул блокнот и ударил по кожуху его торцом. Ничего не произошло.

– Ну что, будешь упорствовать? – спросил Бэрн. – Или наконец согласишься, что это невозможно, пока рычаг закрыт кожухом?

– Что, если пилот открыл кожух? – спросил Ричман.

– А ты и впрямь умник, – похвалил Бэрн. – Может быть, тебе удастся случайным движением опрокинуть кожух. Подцепи его блокнотом.

Ричман попытался поддеть край кожуха, но поверхность была закруглена, и блокнот соскользнул. Рычаг остался закрытым.

– Невозможно, – сказал Бэрн. – Случайно откинуть кожух невозможно.

– А если он был открыт?

– Хорошая мысль, – признал Бэрн. – Летать с открытым кожухом не полагается, но кто его знает, что они тут вытворяли. Давай подними его.

Ричман повернул кожух на петлях. Показался рычаг.

– Отлично, умник. Приступай.

Ричман размахнулся и ударил блокнотом, но движение вышло боковым, и кожух вновь выполнил свою задачу. Блокнот отскочил от него, не успев прикоснуться к рычагу. После нескольких ударов кожух захлопнулся. Прежде чем продолжать, Ричман был вынужден откинуть его.

– Попробуй рукой, – велел Бэрн.

Ричман несколько раз ударил ладонью, она покраснела и распухла, но рычаг по-прежнему оставался в верхнем положении и зафиксирован.

– Ладно, – сказал он, откидываясь на спинку кресла. – Я все понял.

– Невозможно, – произнес Бэрн. – Нештатный выпуск предкрылков на этом самолете невозможен. Вопросы?

В дверях пилотской кабины послышался голос Доэрти:

– Вы покончили со своими забавами, парни? Я хочу собрать регистраторы и отправиться домой.

Выходя из кабины, Бэрн прикоснулся к плечу Кейси:

– Можно тебя на минутку?

– Да, конечно, – ответила она. Бэрн повел ее в хвост самолета, где их никто не мог подслушать. Наклонившись к ее уху, он спросил:

– Что ты знаешь об этом парне?

– Он принадлежит к семейству Нортон.

– Что еще?

– Его прислал ко мне Мардер.

– Ты его проверила?

– Нет, – сказала Кейси. – Поскольку его прислал Мардер, я решила, что опасаться нечего.

– Так вот, я говорил со своими друзьями из отдела сбыта. По их словам, это скользкий тип. Они советуют не поворачиваться к нему спиной.

– Кенни…

– Говорю тебе, с этим парнем что-то неладно. Проверь его, Кейси.

* * *

Орудуя визжащими электрическими отвертками, они сняли крепления и удалили палубную панель, обнажив хитросплетение кабелей и коробок под пилотской кабиной.

– Господи, – пробормотал Ричман, вытаращив глаза.

Рон Смит, руководивший операцией, нервно провел ладонью по лысине.

– Отлично, – произнес он. – А теперь вон ту панель, слева.

– Сколько ящиков на этой машине, Рон? – спросил Доэрти.

– Сто пятьдесят два, – сказал Смит. Кейси подумала, что любому другому человеку пришлось бы перелопатить толстенную пачку чертежей, чтобы дать ответ. Но Смит знал электрооборудование корабля назубок.

– Что будем брать? – спросил Доэрти.

– РПК, ЦРПД и ЭАД, если он здесь есть, – сказал Смит.

– Ты что, не знаешь, есть ли здесь ЭАД? – поддразнил его Доэрти.

– Его устанавливают по выбору заказчика, – объяснил Смит. – Думаю, на этом самолете его нет. Обычно ЭАД укрепляют в хвосте, я смотрел там, но не нашел.

Ричман повернулся к Кейси; на его лице вновь появилась озадаченная мина.

– Я думал, мы собираемся взять «черные ящики», – сказал он.

– Именно, – ответил Смит.

– Сто пятьдесят два «черных ящика»?

– Черт возьми, – сказал Смит, – самолет буквально напичкан ими. Но мы возьмем только главные – десять-двенадцать модулей ЭНП, которые заслуживают внимания.

– ЭНП, – повторил Ричман.

– Ну вот, теперь ты в курсе, – сказал Смит и, отвернувшись, склонился над панелями.

* * *

Кейси вновь пришлось пуститься в объяснения. В представлении широкой публики самолет – это огромная металлическая машина с рычагами и штурвалами, которые поднимают и опускают управляющие плоскости. Где-то среди всей этой механики спрятаны два магических «черных ящика», которые записывают все, что случилось в полете. Те самые «черные ящики», о которых постоянно судачат в выпусках новостей. РПК, или регистратор переговоров в кабине, представляет собой прочный корпус с магнитофоном, который записывает последние полчаса переговоров на ленту, склеенную в непрерывное кольцо. Еще есть ЦРПД, цифровой регистратор полетных данных, фиксирующий все параметры полета на случай катастрофы, чтобы следственная комиссия могла разобраться в ее причинах.