Крылья

— И долго мы здесь пробудем? — я решила начать издалека.

— Пока не отрастут крылья, — грустно произнёс он. — Если нас не найдут раньше.

— А если найдут?

— Смотря кто. Если враги, то проживём мы ничтожно мало — в их планы не входит сохранять нашу жизнь, ценность мы уже для них потеряли. А вот опасность представляем — если расскажем своим об этой больнице, ангелы перестанут сюда приходить, и им некого станет ловить. А если свои, то мы спасены, — он задумчиво царапал веткой на земле узоры.

— А как свои узнают, что нас надо искать именно здесь? — наконец я добралась до самого волнующего вопроса. — До сих пор им не было до нас дела. Чем они так заняты, пока нас тут пытают?

— Не суди их строго. Мы же, по сути, бессмертные, поэтому никому и в голову не приходит, что с нами могло что-то случиться.

— А мы — это кто?

— На Земле нас называют ангелами. Нам понравилось это слово, поэтому мы не возражали. На самом деле, мы имеем лишь опосредованное отношение к Создателю. Мы были созданы им одновременно с людьми, просто развитие пошло по иному пути. Мы выбрали духовность, а противоположные нам тёмные силы — власть. Мы занимаемся тем, что показываем душам путь: после смерти человека спускаемся в земной мир, чтобы проводить его на Небеса. В такой момент мы наиболее уязвимы, становимся наполовину смертными, и люди иногда могут нас увидеть. Нам принадлежат только чистые души… А те силы, что живут в нижнем мире, забирают грешников. Но они потеряли интерес к своему предназначению — вот уже многие столетия назад демоны нашли способ подселяться в человеческие тела, чтобы вести праздную земную жизнь. А так как тела людей смертны, то они пошли ещё дальше в собственном падении — стали охотиться на нас, чтобы изготовить эликсир бессмертия и продлить жизнь своей слабой человеческой оболочки. Увы, на Небесах ничего не знают об их ужасных злодеяниях, оттого мы с тобой так глупо и попались. Никто ещё не возвращался из их ловушек живым, чтобы рассказать нашим сородичам о том, что происходит. Поэтому так важно, чтобы мы с тобой выжили и смогли вернуться домой.

— Но неужели пропавших не ищут там, на Небесах? — удивилась я. – Если они не возвращаются?

— Я же тебя нашёл, — отвёл в сторону взгляд Эдвард.

— Откуда ты так много знаешь? — спросила я. — Почему ты помнишь всё, а я нет?

— Потому что им не удалось стереть мне память, — ответил Эдвард.

— Но почему? — изумилась я. Неужели он настолько сильнее меня? Неужели я оказалась так слаба?

Эдвард посмотрел на меня как-то странно, и я заметила, что он смущён.

— В чём дело?

— Они не смогли стереть мне память из-за тебя, — проговорил Эдвард, печально мне улыбнувшись. — Я должен был сохранить рассудок, чтобы спасти тебя.

Он замолчал и заёрзал, словно ему стало неловко находиться рядом со мной.

— Эдвард… — заговорила я, но он вдруг произнёс очень тихо:

— Дело в том, что я… я давно влюблён в тебя, Белла. Поэтому я всё время думал о тебе, что бы они со мной ни делали. Они не смогли заставить меня тебя забыть. А воспоминания о тебе помогли мне постепенно вспомнить и всё остальное. Нет силы могущественней любви, а если это ангельская любовь — её не сотрёт ничто земное. Они могли уничтожить мою человеческую часть, но ангельская неизменно излечивала память. Я всё искал момент, чтобы вытащить тебя из логова врага. Конечно, нужно было продумать побег получше, и я занимался этим неустанно. Но когда тем утром ты вошла в зал столовой, я осознал, что медлить больше нельзя — впервые ты меня не узнала. Стало ясно: демоны почти достигли цели. Я понял, что могу тебя потерять! Даже устроенный переполох не вернул в твои глаза прежнюю жизнь: ты смотрела на меня как на чужака. Твой свет исчез, ты становилась человеком — они тебя почти сломали! Поэтому в ту же ночь я и решился на побег… хотя это было крайне опасно.

В изумлении я смотрела на него. Я чувствовала, что мы были знакомы раньше. Но неужели мы… любили друг друга?

Кровь прилила к коже, и щёки запылали. Я смотрела на красивое лицо с резко очерченными скулами, растрёпанными бронзовыми волосами, глазами цвета расплавленного золота. Неужели мы были вместе? Но как я могла такое забыть?

— Нет, Белла, — как будто прочитал он мои мысли. — Мы не были парой. Ты даже не знала о моих чувствах. Мы и друзьями-то не были. Просто делали вместе нашу работу. Я поэтому за тобой пошёл, когда ты не вернулась — волновался, как бы что не случилось с тобой на Земле. И оказался прав. Другие ангелы… там каждый сам по себе, и мы так привыкли считать себя неуязвимыми, что никто никогда даже не беспокоится, если пропадает один из нас. В нашем мире каждый работает без принуждения, из личного желания. Поэтому, если один пропал — значит, просто взял перерыв. Понимаешь? Но у меня сердце было не на месте с тех пор как ты ушла. Я знал, куда, поэтому спустился следом… Любовь меня толкала проверить.

— Эдвард… — я была растеряна и не знала, что сказать.

— Не говори ничего, — он легко коснулся моей руки. — Это сейчас неважно. Зря я вообще об этом рассказал.

Он запустил руку в волосы и ещё сильнее взъерошил их. В воздухе повисло напряжение. Теперь, когда я знала, что значу для него, мне было как-то не по себе от близости его почти обнажённого тела.

— Это всё так… странно, — прервала я затянувшееся молчание.

— Да, — грустно усмехнулся он, глядя на пляшущее пламя. — Если бы ничего этого не случилось, мы бы сейчас вместе со всеми веселились в небесном городе.

— Расскажи мне о нём, об этом городе, — проговорила я, стараясь отвлечь его от мыслей о прошлом. О прошлом, которого для меня всё ещё не существовало. Я вспомнила момент, когда меня поймали демоны, но остальная прошлая жизнь осталась как в тумане.

— Я не буду рассказывать о нём, словами его не описать, — улыбнулся Эдвард. — Но скоро ты сама его увидишь. Мы вместе увидим.

***

Дни шли за днями. Враги не находили нас, и мы постепенно перестали вздрагивать от каждого шороха.

Силы мы обновляли с помощью диких лесных ягод и чистой речной воды – большего нам не требовалось, наполовину бессмертным.

Шрамы на спине ужасно чесались, и мне приходилось, как собачке, тереться о стены пещеры, пытаясь унять страшный зуд. Эдвард испытывал те же страдания и говорил, что это хороший знак.

— Скоро мы вернём себе крылья, — смеялся он.

И действительно — через неделю на месте шрамов Эдварда появились костяные выросты, которые спустя ещё две недели превратились в слабенькие и голые, но самые настоящие крылья. Такие же появились и у меня. И мы неустанно тренировались расправлять и складывать их, чтобы быть готовыми к полёту.

— Осталось недели полторы, и мы уже сможем взлететь, — радовался Эдвард. Лицо его освещала надежда.

Когда крылья окрепли, взмахи их стали уверенными, и нам обоим удалось взмыть к потолку пещеры, мы решились выбраться из укрытия, чтобы потренироваться на открытом воздухе. Рано было говорить о полноценных полётах, но сила постепенно к нам вернётся.

До рассвета оставалось больше часа.

Тишина била по ушам.

Паря сантиметрах в десяти над землей, мы вышли на свежий воздух и вдохнули полной грудью. Над головами раскинулось звёздное небо, и там — высоко-высоко — выше облаков, звал потерянный дом.