Крым-2. Остров Головорезов

Телеграф задумался.

— Ну, можно отцепить ремни от оружия. Плюс наши пояса. Плюс у меня есть десять метров паракорда, как раз на такой слу­чай, — Телеграф продемонстрировал браслет и темляк от ножа, сплетенные из тонкого, но сверхпрочного шнура, способного вы­держать нагрузку до трехсот килограмм.

— И как бы будем по нему спускаться, с оружием без ремней?

— Спустим первую Бандерольку, она легкая. Скинем ей стволы и Костю. А потом сами. Книги придется сбросить вниз, ничего ил не сделается.

— Варварство, — проворчал профессор. — Смотрите, карты! Ат­лас Крыма! Подробнейший!

Карты Пошту заинтересовали. На древнем ветхом атласе были подробным образом отображены скалы Кара-Дага со всеми посел­ками. Пошта свернул атлас трубкой и запихал себе в карман, по­том начал отцеплять ремни от антабок и скреплять их в одну си­стему. Из поясов они соорудили систему наподобие альпинистской «беседки», усадили в нее Бандерольку, пристегнули карабином и аккуратно спустили с высоты пятого этажа. Пушистых монстри­ков пока не наблюдалось.

— Теперь ты, — велел Пошта Косте.

Парень ловко, как обезьянка, соскользнул вниз по импровизи­рованной веревке. Листоноши сбросили стволы (Пошта без ору­жия почувствовал себя голым) и очень осторожно спустили про­фессора. Телеграф пошел следующим. Перед тем как спуститься самому, Пошта перевязал узел крепления на двойную восьмерку — теперь, оказавшись внизу, он сможет просто дернуть, и сложная си­стема из ружейных ремней и паракорда просто упадет к его ногам.

Спускался Пошта дюльфером, пропустив ремни под левой но­гой и правой подмышкой, отталкиваясь ногами от стены башни святого Климента и раскачиваясь, как маятник, под злобное кур­лыканье няшмяшей внутри.

Наконец, ощутив под ногами твердую почву, Пошта хитрым об­разом дернул конец шнура и едва успел отскочить, чтобы все рем­ни не упали ему на голову.

Когда он принялся распутывать и расцеплять ремни, над голо­вой у него прожужжала пуля.

— Египетская сила, — ругнулся он, падая на землю и выставляя перед собой «Тавор».

Листоноши заняли круговую оборону у подножия башни, ока­завшись между молотом и наковальней. За спиной у них беснова­лись пушистики, спереди и сбоку залег неизвестный противник с огнестрельным оружием.

Причем противник весьма настойчивый. Листонош обстреляли еще трижды, с разных направлений, короткими очередями, не столько стараясь попасть, сколько заставляя приникнуть к земле. Хотят подойти поближе и закидать гранатами? «А почему тогда не стреляли, пока мы спускать из башни», — недоумевал Пошта. Или хотят взять в плен? Но кто? Татары, казаки, пираты?

Эх, попали мы, как кур во щи!

Пошта ответил парочкой выстрелов наобум — мол, не лезьте, у самих стволы найдутся, Телеграф поддержал его из дробовика. Бандеролька поползла занимать более выгодную позицию для снайпера, то бишь на пригорок, но была встречена зарядом карте­чи в землю перед носом — мол, сиди и не рыпайся. Костя порывал­ся сунуться в разведку по-пластунски, но был остановлен Кайсанбеком Алановичем.

Ситуация складывалась патовая. Нападающие, кем бы они ни были, не рисковали соваться под пули листонош. Осажденные, в свою очередь, не могли ни атаковать, ни отступить.

Пошта решил вступить в переговоры.

— Эй, вы! — заорал он, меняя магазин в «Таворе». — Какого ле­шего вам надо?! Давайте поговорим!

— С предателями и убийцами не разговариваем! — ответил ему странно знакомый голос.

«Что за бред?! — поразился Пошта. — И откуда я знаю этот голос?»

— Господа! — закричал Кайсанбек Аланович. — Вы нас ни с кем не перепутали?

— Нет! — однозначно ответили ему другим голосом, тоже зна­комым.

— Тогда может быть вы поясните, в чем причина вашей непри­язни? Это что-то личное, или может быть профессиональное?

Нападающие затихли, потом раздался третий голос.

— Ха! Можно подумать, вы не знаете!

И тут Пошта вспомнил. Это «ха!» ни с чем не перепутаешь. Док­тор Стас из Севастополя. Память услужливо подсказала — перво­го говорившего звали Воловик, матрос Воловик, а второго — мич­ман Зиняк. По поручению капитана Воронина с атомного крейсера «Адмирал Лазарев» они вместе с Поштой зачищали от бандитов руины Севастополя.

Какого дьявола?! Боевые товарищи вдруг решили выстрелить в спину?!

Пошта подумал и принял решение. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Будь что будем.

Листоноша отложил «Тавор» и встал в полный рост.

— Если вам есть что сказать, — выкрикнул он смело, — и в чем меня обвинить, сделайте это в лицо. А не стреляйте в спину, как трусы!

— Это мы трусы?! — Матрос Воловик тоже вскочил, размахи­вая «Калашниковым». — Это вы, листоноши, трусливые твари! Предатели!

— Я ничего не понимаю, — пробормотал Кайсанбек Аланович. — Откуда такая неприязнь к клану листонош?

Пошту не убили сразу — и это был хороший знак. Теперь оста­валось выяснить, из-за чего весь сыр-бор. И поскорее, пока пуши­стики не выбрались из крепости, из-под рухнувшей лестницы, и не сожрали всех к чертям.

— Воловик! — рявкнул Пошта. — Зиняк! Доктор Стас! Мы с вами дрались плечом к плечу! Я заслуживаю объяснений! Ну?!

Воловик подошел поближе. Левую половину лица его уродовал свежий шрам, на плече и предплечье виднелись следы укусов.

— Несколько дней назад, — прошипел он. — Севастополь. «Ад­мирал Лазарев». Кто-то — я его убил, не успев расспросить, кем он был, — выпустил из клеток мутантов-гладиаторов. Звери убили всех на крейсере и пришвартованных к нему судах. Почти четыре­ста человек. Разорвали на куски. Я чудом спасся, успел вытащить мичмана и доктора. Из улик — сумка листоноши и очки-гогглы вроде твоих, Пошта.

— Что за бред, — побледнел Пошта. Он представил себе сцену чудовищной резни. Узкие корабельные коридоры, лестницы, па­лубы. Подчищая разъяренных тварей, натасканных на убийство. Реки крови, оторванные конечности, стоны умирающих.

— Это еще не все. В Степи под Судаком. Двое ваших вырезали казачий разъезд. Подчистую. Но казаки смогли постоять за себя и убили парочку нападавших. Ими оказались листоноши. Кон­верт и Марка, так их звали. Тут уже не отвертитесь, при них были жетоны.

— Я их знал, — сказал Телеграф негромко. — Молодые хорошие ребята. Нафига им резать казаков?

— Вчера. Бахче-Сарай. Гарем хана Арслана Гирея Второго. Листоноши отравили его первую любимую жену и зарезали вторую. Яд был из Джанкоя.