Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века

В начале X в. в Климатах восстанавливается Готская епархия (Gelzer Н., 1990, s. 551). В X в. население Климатов уже не соблюдало прежние языческие традиции. Близ крепостей забросили почти все прежние некрополи со склепами и могилами с рудиментами языческого погребального обряда. Рядом со многими из них были построены храмы, вокруг которых возникли некрополи с захоронениями в могилах из каменных плит и в гробницах, сложенных из камня. Археологические раскопки (Бармина Н.М., 1995, с. 81) дают основание говорить о перестройке или восстановлении кафедральной базилики Готской епархии. Не ранее XI в. к ней пристроили крещальню (Айбабин А.И., 1999, с. 123). У восточного обрыва мыса Тешкли-Бурун в X в. вырубили усыпальницы, рядом с которыми спустя некоторое время создали пещерную церковь (Герцен А.Г., Могаричев Ю.М., 1996, с. 16–19). На юго-восточном склоне Мангупа (табл. 53) раскопан неоднократно перестраивавшийся крестообразный храм (Мыц В.Л., 1990, с. 224–235, рис. 3; 4, 1–9). В кладке его ранних стен найдены фрагменты высокогорных кувшинов с плоскими ручками второй половины IX–XI вв. и поздних причерноморских амфор первого варианта, известных в комплексах конца IX–X вв. (Айбабин А.И., 2000, с. 172–173, рис. 7, 1), в стене притвора фрагменты амфор с воротничковообразным венчиком последней трети X–XI вв. (Романчук А.И., Сазанов А.В., Седикова Л.В., 1984, с. 68, 69). Очевидно, в начале X в. возвели храм площадью 9,25x11,40 м с тремя входами. Не ранее конца X в. к северной и южной ветвям креста пристраивают две часовни, а к западному входу — притвор. В XI в. храм погиб от пожара. Рядом находился христианский плитовый могильник. В конце X в. прекратили хоронить на могильнике на склоне на плато Эски-Кермен (табл. 54). Тогда же новые пещерные храмы вырубили в материковой скале у главных ворот (Айбабин А.И., 1991, с. 47). На городище большое количество пещерных храмов и в XI–XII вв. В конце XII–XIII вв. на городище и на склонах вырубили храмы, стены которых расписали фресками. Церковь, находящаяся на южном обрыве, получила название по композиции Успение на северо-западной стене. Храм в плане — прямоугольник, вытянутый с северо-востока на юго-запад. Такая ориентировка соответствует традициям православной церкви. На северо-восточной стене на синем фоне изображены святой, левее фрагменты композиции Сретение, на потолке сцены Крещения и Рождества Христова. Церковь, вырубленную в отколовшейся от основания массива глыбе и стоящую на территории раннесредневекового могильника, называют храмом «Трех всадников». На ее северной стене изображены в движении три святых всадника в панцирях с развевающимися плащами (табл. 54, 1). В среднем всаднике легко узнать Георгия Победоносца, поражающего змея. Под фресками сделана надпись: «Иссечены и написаны святые мученики Христовы для спасения души и отпущения грехов 12… г.», переведенная В.В. Латышевым (Репников Н.И., 1932а, с. 108). Третий храм Донаторов находится в верховьях балки Черкес-Кермен (табл. 54, 3, 4). На потолке и стенах сохранились изображения Христа с пятью святителями (в апсиде), фрагменты Благовещения, Крещения и Сретения, остатки фигур Георгия Победоносца (пешего) и Дмитрия Солунского в рост в воинском наряде (на северной стене и западной аркосоли), изображения ктиторов: мужчины в красной одежде, женщины в монашеской одежде и женщины в красном одеянии с короткими рукавами и остроконечным кокошником на голове (в узкой аркосоли западной стены) (Репников Н.И., 1932а, с. 109–112, 119–120). Фрески первых двух храмов, видимо, исполнены провинциальными художниками, работавшими в стиле византийской живописи эпохи Палеологов. Фрески храма Донаторов приписывают столичному художнику (Якобсон А.Л., 1964, с. 101). Очевидно, не раньше XI в. на плато Тепе-Кермен сооружается маленькая одноапсидная часовня (Талис Д.Л., 1997, с. 102–103). Одновременно у северо-восточного края плато в скале вырубили церковь с баптистерием (табл. 54, 5). Ее планировка отличается от других храмов поперечным расположением нефа и местонахождением вынесенного внутрь алтаря (Могаричев Ю.М., 1997, с. 84–86). С X в. новые храмы строятся на Бакле на территории цитадели и посада (Рудаков В.Е., 1981, с. 78–79). В примыкающей долине в 600 м к югу от горы раскопаны возведенные в конце IX в. однонефный храм с притвором и крестообразный храм (Рудаков В.Е., 1984, с. 40–46) (табл. 52, 1). На сельском некрополе в Лучистом в конце IX в., очевидно, в связи с заполнением участка, кладбище переносят на новое место, где в X–XIII вв., в основном, хоронили в грунтовых, но в почти безынвентарных склепах и могилах по христианскому обряду захоронения. Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что на некрополях Готии в погребальных сооружениях X в. и в более поздних хоронили по единообразному погребальному обряду, не позволяющему идентифицировать этнос похороненных (табл. 55). Скорее всего, к концу X в. завершился многовековой ассимиляционный процесс формирования горнокрымской народности. Она впитала в себя аланский, готский, ромейский и булгарский компоненты. Их объединили христианство и византийская культура (Айбабин А.И., 1993а, с. 130). Судя по немногочисленным эпитафиям из Горного Крыма (Соломоник Э.И., 1986, с. 215–217; Сидоренко В.А., 1998, с. 642–645), жители Климатов знали греческий язык, а некоторые из них имели греческие или аланские имена.

В середине XI в. в Приазовскую степь вторглись половцы (Васильев А.А., 1927, с. 255; Плетнева С.А., 1981, с. 214). Очевидно, они совершали набеги на Готию и хору Херсона. Быть может, половцы в середине XI в. разрушили крепость и усадьбы на плато Мангуп и поселение на Гераклейском полуострове. В 1091 г. половцы уже помогли византийскому императору Алексею I разгромить наступавших на Константинополь печенегов (Острогорски Г., 1947, с. 176). В XII в. половецкие погребения распространились по всему равнинному Крыму. Видимо, в этом столетии половцы господствовали не только в степной части полуострова, но и в горных районах. По свидетельству арабского географа XII в. Идриси, путь от Херсона до Джалиты (Ялты) лежит в стране куман (половцев) (Гаркави А.Я., 1891, с. 244; Васильев А.А., 1927, с. 255). Автор «Слова о полку Игореве» называет Херсон и Сурож рубежами «земли незнаемой», т. е. подчиненной половцам. В повествовании Ибн-ал-Биби сообщается о том, что Судак в первой четверти XIII в. платил дань половцам (Якубовский А.Ю., 1928, с. 59–65). Арабские историки XIII в. писали о Судаке как о городе кипчаков (Брун Ф.К., 1880, с. 133; Тизенгаузен В.Г., 1884, с. 26; Секеринский С.А., 1955, с. 16). По словам посетившего Крым в 1253 г. монаха-минорита Гильемилы Виллем де Рубрука, «…между Керсоной и Солдаией… до прихода Татар обычно жили Команы и заставляли вышеупомянутые города и замки платить им дань» (Рубрук Гильом, 1957, с. 90). Д.Л. Талис (1980, с. 104–105) связывает с половцами появление типичного для Средней Азии и Приаралья декора на керамике, встреченной в Горном Крыму в слоях XII–XIII вв.

Ценным источником для изучения крымских половцев являются каменные изваяния. Принадлежность так называемых «каменных баб» половцам впервые доказал Н.И. Веселовский (1911). Наиболее полная сводка половецких статуй, в том числе и почти всех крымских, опубликована С.А. Плетневой. Опираясь на картографирование изваяний, она предположила, что в Крыму находились постоянные половецкие кочевья. С.А. Плетнева полагает, что поскольку на Керченском полуострове нет половецких изваяний, то там не было их веж (Плетнева С.А., 1974, с. 23). Однако в 1980 г. экспедиция С.А. Бессоновой обнаружила на Керченском полуострове в районе с. Семеновка нижние части двух половецких статуй. В арабских источниках имеются упоминания о кипчакском населении «Керши» (Брун Ф.К., 1880, с. 322).

В Крыму известны лишь реалистичные скульптуры развитых типов, характерные для XII в. (Плетнева С.А., 1974, с. 70). Высеченная из белого плотного известняка статуя из Феодосийского музея (табл. 50, 1) в настоящее время составлена из трех частей (ее наибольшая высота 1,65 м). Она изображает мужчину, стоящего на постаменте с сосудом в руках. На сильно потертой поверхности отчетливо видны шлем, волосы, заплетенные в косы, две нагрудные бляхи и кафтан, плечи, рукава и полы которого украшены глубоко врезанными зигзагообразными линиями и полосами, заштрихованными косыми насечками. На правом боку изображено зеркало с крестовидным орнаментом, а на левом — кошелек. На спине показаны ремни и, вероятно, фигурная бляха. Аналогичное изваяние (табл. 50, 2), сделанное из такого же камня, хранится в Крымском республиканском краеведческом музее (Плетнева С.А., 1974, с. 105, № 1156). По мужским и женским (табл. 50, 3) статуям можно получить довольно полную информацию об одежде, украшениях и вооружении половцев. Каменные изваяния всегда воздвигали на высоком месте в специально оборудованных святилищах (Федоров-Давыдов Г.А., 1966, с. 191–192; Плетнева С.А., 1974, с. 73). Как упоминалось выше, одно из таких святилищ П.Н. Шульц раскопал в Евпаторийском районе. Под сложенной из камней насыпью находилась впущенная в материк яма, перекрытая двумя мужскими статуями. Основание одной из них было вкопано в материк рядом с ямой. В яме лежали черепа коня, быка и четырех баранов, фрагменты кувшина и железный гвоздь. Около ямы под камнями найден скелет собаки (Шульц П.Н., 1937, с. 254).

Все крымские изваяния высечены из местного камня: ракушечника, желтоватого песчаника и белого плотного известняка. В Евпаторийском районе в одном из ракушечных карьеров нашли обломок статуи, сделанной из того же камня. Видимо, изваяния изготавливали рядом с разработками камня (Плетнева С.А., 1974, с. 54).

В период половецкого господства на полуострове Судак был крупным центром транзитной торговли. Ибн-ал-Асир называл его главным городом кипчаков, куда «приходят суда… с одеждами и их покупают и выменивают на невольниц и невольников, чернобурых лисиц, бобров, белок и другие товары, находящиеся в их земле» (Брун Ф.К., 1880, с. 133; Якобсон А.Л., 1950, с. 26).

Археологические материалы свидетельствуют о том, что печенеги продолжали кочевать в Крымской степи и после вторжения половцев. Возможно, вместе с половцами на полуостров проникли небольшие группы торков. Единственное крымское торческое погребение датируется XII в. (табл. 49, 31). При половцах в Крыму, равно как и в других регионах их расселения, сформировался смешанный печенежско-половецкий обряд (табл. 49: 8, 14). В 1223 г. татаро-монголы прошли через «земли кипчаков» (Тизенгаузен В.Г., 1884, с. 26) и напали на Судак (????????????? М.Г., 1965, ?. 24). В 1238 и 1239 гг. татаро-монголы совершили новые набеги на Восточный Крым. В записи на полях сугдейского синаксаря, относящейся к 1238 г., упомянуты «безбожные», а в записи, датированной 26 декабря 1239 г., сказано: «В этот день пришли татары» (Кулаковский Ю.А., 1914, с. 97; ????????????? М.Г., 1965, ?. 26). По сообщению Рубрука, в 1253 г. татаро-монголы уже господствовали в Крымской степи (Рубрук Гильом, 1957, с. 90). Кочевавшие в степи печенеги и половцы подчинились завоевателям. В конце XIII — первой половине XIV в. в Восточном Крыму и на территории Судакского могильника появились могилы второго типа (табл. 50, 18). Видимо, они были оставлены смешанным печенежско-половецким населением.

Полагают, что многие города и поселения Юго-Западного Крыма были разрушены в результате набега войск Ногая в 1299 г. (Якобсон А.Л., 1964, с. 83). На плато Эски-Кермен какая-то жизнь продолжалась, видимо, до XV в.

Некоторые историки средневекового Крыма делят его Юго-Западную часть на два этнических региона: готский с центром на Мангупе и аланский с центром на Чуфут-Кале. Они отождествляют границу между ними с проведенной А.Л. Бертье-Делагардом по реке Кача между Готской и Фулльской (по его мнению — аланской) епархиями. На карте А.Л. Бертье-Делагарда Эски-Кермен расположен на землях готов, а Бакла и Тепе-Кермен — в аланском регионе. Данная гипотеза основана исключительно на информации письменных источников XIII–XV вв. (Кулаковский Ю.А., 1899, с. 63–65; Бертье-Делагард А.Л., 1920, с. 59, 103–107, 123, 125, карта; Герцен А.Г., 1995, с. 85).

Авторы позднего средневековья знали и о населявших Крымские горы аланах и готах. Епископ Федор в послании, составленном между 1222 и 1240 гг. писал: «Близ Херсона живут аланы, столь же по своей воле, сколь и по желанию херсонесцев, словно некое ограждение и охрана». В другой части его послания идет речь о соседних с Херсоном селениях «малых аланов» (Кулаковский Ю.А., 1898, с. 17). По утверждению венецианского купца Иософата Барбаро, который жил в Тане (венецианской колонии в устье Дона) с 1436 по 1452 г., крымские аланы смешались с готами.

Херсон.

(А.И. Айбабин)

В X–XII вв. Херсон оставался оплотом империи на северном берегу Понта (табл. 56–59), византийским плацдармом для военной и дипломатической деятельности, а также коммерческих операций. Судя по письмам Николая Мистика, епископ Херсона руководил деятельностью византийских миссионеров среди варваров, в том числе и в Хазарии (Иванов С.А., 2001, с. 29). Город окружала созданная в предшествующий период монументальная крепостная ограда. В X в. Константин Багрянородный писал о Херсоне как о византийском городе (Константин Багрянородный, 1989, с. 37, 275). Печати из Херсона свидетельствуют о том, что в X–XI вв. городом управляла фемная администрация. Фемой до третьей четверти XI в. руководил стратиг (Соколов И.В., 1983, с. 115; 1991, с. 169–171; Алексеенко Н.А., 1998), а потом — катепан (Зайбт В., Зайбт Н., 1995, с. 94). По словам Николая Мистика, стратиг собирал и сообщал в столицу сведения о действиях и намерениях соседей. Херсон играл ведущую роль в контактах империи с печенегами. Соседнее с Херсоном печенежское племя выполняло поручения византийского императора в Руси, Хазарии и Зихии. Посольства и караваны отправлялись из Херсона под охраной печенегов, которые оставляли в городе своих заложников и получали за эти услуги подарки от императора (Константин Багрянородный, 1989, с. 41, 43). В случае осложнения отношений империи с печенегами, последние совершали набеги на Херсон и Климаты (Константин Багрянородный, 1989, с. 37).

Жители Херсона неоднократно безуспешно восставали против византийской администрации. В 891 г. горожане убили стратига Симеона (Сазанов А.В., Ченцова В.Г., 1996, с. 446), а в 1066 г. мятеж херсонитов подавил катепан фемы (Богданова Н.М., 1991, с. 117). По рассказу Скилицы, в 1116 г. византийцы в союзе с русскими во главе со Сфенгом, братом князя Владимира, пленили Георгия Цулу (Georgius Cedrenus, 1839, p. 464). Судя по печатям, он принадлежал к местному аристократическому роду и был стратигом фемы Херсона (Соколова И.В., 1983, с. 103–106). Быть может, в тексте Скилицы шла речь о подавлении его мятежа против Константинополя (Скржинская Е.Ч., 1953, с. 266, 267; Артамонов М.И., 1962, с. 436).

По мнению А.Л. Якобсона, в X в. в Херсоне происходил экономический подъем, сопровождавшийся ростом общей численности населения города. Поэтому на территории, ограниченной крепостными стенами, город мог развиваться только за счет уплотнения застройки (Якобсон А.Л., 1964, с. 61). В X в. в расположенных вдоль узких улиц (ширина 3–4 м) прямоугольных кварталах, еще сохранивших раннесредневековую планировку, находилось от четырех до шести жилых усадеб, отгороженных одна от другой каменным забором (табл. 56). В новых кварталах за счет застройки поперечных улиц два раннесредневековых квартала объединены в один. В них возведено больше усадеб, но меньших размеров. По улицам проложены водостоки и водопроводы (Белов Г.Д., 1959, с. 26). В ходе раскопок на городище зафиксирована производившаяся в конце IX-X вв. перестройка кварталов и домов, например, в Портовом районе в квартале I (Романчук А.И., 1975, с. 4, 5), в Северном районе в кварталах X «б» (Рыжов С.Г., Седикова Л.В., 1999, с. 325, 326), XV–XVI (Якобсон А.Л., 1959, с. 290, 292), XVIII (Белов Г.Д., Стржелецкий С.Ф., Якобсон А.Л., 1953, с. 184, 205–227), XXV (Белов Г.Д., 1953, с. 26, 28, 29). Новые дома построили на участке античного театра (Романчук А.И., 1990, с. 169). Жилые, хозяйственные и производственные помещения группировались вокруг вымощенного плитами двора. Вход в дом с улицы чаще всего вел непосредственно в жилое помещение. В одной из усадеб уцелела лестница. Очевидно, в двухэтажных усадьбах верхний этаж был жилым, а на первом этаже находились лавки, мастерские и кладовки, в которые спускались по внутренней лестнице. Как правило, под деревянными полами выкапывали подвал. Иногда под подвал приспосабливали более раннюю цистерну. Двухпанцирные стены домов сложены на грязи из бутового камня со строгим соблюдением порядовки. С фасада камни выровнены подтеской. В домах с подвалами их возведенные на материковой скале стены являлись фундаментами наземных помещений. В одноэтажных домах без подвалов сложенные на грязи из бутовых камней и блоков фундаменты заглублены в землю на 1 м. В качестве фундаментов использованы и стены ранних построек. В некоторых дворах сооружены колодцы со стенками, выложенными из камней. Продолжали пользоваться и колодцами эллинистического периода (Белов Г.Д., 1953, с. 26; Якобсон А.Л., 1959, с. 282–298). В Северо-Восточном районе в одной из усадеб находилась домашняя баня конца IX–XIII вв. (Золотарев М.И., 1984, с. 261). В Херсоне, так же, как и любом византийском городе, имелись городские бани (табл. 58, 12). В квартале IX раскопана прямоугольная в плане баня со следами мраморной облицовки, входом в восточной стене и кирпичной печью, построенная в позднеримский период и действовавшая в X в. Из центральной части здания два входа вели в ванное отделение с четырьмя большими ваннами. Под полом одной из них зачищены два водоотводящих канала (Рыжов С.Г., 1984, с. 326).