Крымский цугцванг 1

— Подожди, — ее глаза подозрительно блеснули, — доедем до квартиры, поцелуешь. А пока сиди смирно и любуйся красотами Лондона. Сегодня редкий даже для весны хороший солнечный день. Когда еще такой увидишь.

Глава 19

Наивные пожелания экскурсии по Лондону или турне по Уэльсу так и остались пожеланиями. Как благонравная пара, они поднялись по лестнице, зашли в квартиру. Чинно сняли верхнюю весеннюю одежду — он плащ, а она нечто похожее на куртку.

Потом она, словно нечаянно, прижалась к нему. А он сразу же обнял ее и начал неистово целовать. Продолжение поцелуям нашлось на диване. Просто удивительно, как молодеют уже не в молодом возрасте люди от любви. Или дурнеют?

Для того чтобы израсходовать пыл любви, им понадобилось почти трое суток. Незаметно календарь перелистнул очередную неделю и шагнул во вторую половину мая.

И только после этого у них появилась возможность здраво рассуждать, а не стискивать друг друга в объятиях при одном взгляде. Маша отправилась на кухню готовить что-то более солидное, чем легкие салаты и вегетарианские бутерброды, которыми они перекусывали, когда совсем доставал голод. А Дмитрий Сергеевич направился в ванну — бриться. По ее настоянию он специально сбрил бороду перед приездом и вот теперь мучился известной мужской проблемой.

Он едва успел намылить одну щеку, как громкий крик Маши из кухни заставил его почти в ничем выскочить из ванной. Что там, Господи?

К счастью, с ней ничего не случилось. Маша, забыв об обеде, смотрела новости Би-Би-Си. И без перевода Дмитрий Сергеевич понял, что за последние трое суток мир, в отличие от них, занимался не только любовью.

В коротких дневных новостях, на которые вышла Маша, события прошлых дней не повторяли, а давали краткий анализ текущейобстановки. И для них как гром среди ясного неба были известия о наступлении грузинских войск в Абхазии и Южной Осетии. Но это же война! Неужели Грузии оказалось мало двух российско-грузинских войн? Или, может, они решили продолжить успех второй грузино-российской войны.

Тогда Грузия поначалу добилась успеха. А затем подключилась европейская дипломатия и Россия уступила.

От удивления он забыл, что стоит почти ни в чем, полувыбритый, за сотни километров от Родины.

Новости закончились. Дмитрий Сергеевич спохватился и отправился в ванную, растерянный и ошеломленный. Надо было что-то делать, и для начало следовало добриться.

Выбритый и освежившийся, он вышел из ванны через пять минут с уже готовым планом действий. Кажется, ему предстоит немедленный вылет в Москву. Ларионов обещал не дергать понапрасну, но это как раз тот случай, когда надо забыть о личной жизни. Кстати, что там показывает его фон?

Романов взял в руки фон, недоуменно посмотрел на безжизненный экран, вспомнил, что он предусмотрительно выключил мобильник в начале любовного угара.

Чертыхнулся, немедленно включил его. Фон в награду разразился целой какофонией непринятых вызовов. Здесь были многократные звонки МИД, личного фона Ларионова, многократно его искали и другие лица (непонятно кто) и из России и из (хм!) Англии. Обзвонить?

Романов представил, какую реакцию вызовет его звонок хотя бы в МИД и тем более у Ларионова, и рука сама убрала фон в карман халата. Леший с ними! Если нужен, то позвонят еще раз.

Потом заколебался… Где-то идет война. Он снова взял фон и набрал номер Невоструева. Этот, по крайней мере, не решится на него орать. А если решится, то и он может наорать.

Увы, фон отделывался гудками, упорно не желая соединяться. Тогда он позвонил Ларионову. Аналогично. Он прислушался к гудкам. Тональность другая. Ну да, скорее всего, связь с Россией временно разорвана. Это уже хуже.

Хотелось надеяться, что Англия не объявила войну России. У местных политиков хватит ума влезть в войне по непонятной причине и за непонятными результатами. Кем он тогда будет — военнопленным? Интернированным? Он дипломат, но приехал не официально, поэтому вряд ли удастся убедить хозяев о своем особом положении.

Он позвонил на первый попавшийся английский номер. Запоздало сообразил, что звонит Маше, замер в ожидании разгона. И… не дозвонился. Это было уже совсем пикантно. Позвонил ради спортивного интереса по остальным английским номерам. Конечно же, безрезультатно.

Как интересно.

Дмитрий Сергеевич в раздумье сосредоточено потер гладко выбритый подбородок. Может это технические проблемы, но, скорее всего, его номер просто заблокирован. Лихо. Неужели, в самом деле начинается европейская война, раз к высокопоставленному дипломату применяются такие меры.

Что же будет дальше — третья мировая? Первая ядерная?

От гулко бьющихся в голове мыслей заныло в висках. Он еще мог ориентироваться в региональных конфликтах прошлых веков, закончившихся и с понятными результатами. Но здесь, на грани возможного уничтожения человечества, на миг нерешительно замялся.

А, Бог с ним, что будет, то будет. И направился на манящий запах омлета с беконом (или яичницы с копченым салом, как хотите).

Маша уже накрывала на столе, торопливо расставляя тарелки и стаканы.

— У меня есть нехорошее подозрение, — сказала она. — Почти в центре Лондона находится высокопоставленный дипломат сейчас почти враждебной страны, и ему позволяют свободно передвигаться и сообщать на Вернадского всю информацию.

— Передвигаться не знаю, а звонить нет. Мой фон заблокирован.

Маша вопросительно посмотрела на него и бросилась проверять свой фон. Пока она ходила и звонила, он переложил свою порцию омлета на тарелку и принялся с аппетитом завтракать.

Маша вернулась через несколько минут, растерянная и обозленная.

— Я английская поданная, — заявила она необычайно жестко, — они за это еще поплатятся!

Романов к тому времени уже проглотил омлет и пил кофе. Эскападу своей любовн… м-м-м… дамы сердца он выслушал с интересом. Маша выступала как настоящая представительница западной демократии. Видимо, ее фон тоже блокирован и она обозлена и рассержена.

Теперь следующим шагом должно быть обращение в суд, где всем нарушителям ее прав и свобод дадут по шее. Дадут? Что-то в данном случае у него вызывало сомнение. Любое государство это, прежде всего, орудие подавления. Конечно, позже они в отличие от родной сермяжной и своеобразной, извинятся и компенсируют. Но это будет позже. Как показывает история, правительство и силовики сошлются на военное время и чрезвычайное положение.

— Слушай, — попросил он, — измени еще немного своей новой Родине, поговори со мной.

Я не поданный Ее Величества и на меня гарантии западной демократии не распространяются. Правда, я дипломат, но мало ли что. Посему хочется на всякий случай перестраховаться.

Дмитрий Сергеевич вдруг замолчал, став чрезмерно подозрительным. Интересно, Машу не прослушивают? Силовики, не ее начальник, наверняка знают, кто является ее любовником и нашпиговали квартиру шпионской техникой. Хотя это опять же нарушение прав…