Крымский излом. Часть 4

Тимошенко, Курочкин, Черевиченко и несть числа чинам поменьше просто тихо отправились на незначительные тыловые должности. Октябрьский, Козлов, Мерецков, Кузнецов – не адмирал, а генерал – арестованы органами госбезопасности и в отношении их ведется следствие. Вместо них в командующие армиями и фронтами выдвигаются доселе мало кому известные люди, до войны незаметные и не поднимавшиеся выше командиров дивизий. Кто мог подумать, что бывшего арестанта Горбатова назначат командовать фронтом, а подполковника Черняховского – 2-й Ударной армией. Откуда он взялся, этот Черняховский, за три месяца войны махнувший из подполковников в генерал-майоры?

А карьера Рокоссовского, или того же Василевского и многих других, из безвестности поднявшихся по служебной лестнице до самых высших командных должностей.

Генерал Бережной – так это вообще загадка, как и новый командующий Черноморским флотом адмирал Ларионов. Не понимал зачастую Яковлев и смысла спускаемых ему сверху в ГАУ указаний. Хотя было ясно, что в конечном итоге это для чего-то было надо, и что есть какой-то хитрый план, исполняемый с обычной для Сталина пунктуальностью и педантичностью, и в который он, генерал Яковлев, не был посвящен.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, начальник ГАУ отошел чуть в сторону, достал из пачки «Казбека» папиросу и нервно закурил. Выполнять все указания, не задавать лишних вопросов, и не выделяться – решил он. Так будет проще уцелеть, если что.

– Товарищ Грабин, – тихо сказал Сталин, когда конструктор артиллерийских орудий подошел поближе, – мне только что доложили, что ваше орудия С-52 и БС-3 созданы путем наложения стволов соответствующих орудий на лафет еще не существующей гаубицы Д-30. – Это так?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Грабин, – именно так.

– Очень хорошо, товарищ Грабин, – сказал Верховный, – Скажите, как этот лафет показал себя на испытаниях и в производстве?

– Очень хорошо показал, товарищ Сталин, – ответил Грабин, – конструкция проста, технологична и не трудоемка. Большинство деталей, или штампованные, соединенные сваркой, или литые, с минимальной последующей обработкой. Общий вес лафета не дотягивает и до тонны.

При этом у него остаются немалые запасы прочности и надежности. На С-52, таким образом, мы смогли отказаться от дульного тормоза. В походном положении орудие получились компактным, так как оно транспортируется со сложенными подвижными станинами стволом вперед. Орудия мобильны, скорость перевозки по шоссе на шинах, заполненных резиновыми жгутами, составляет сорок километров час. А на пневматических шинах скорость возрастает и до восьмидесяти. Время приведения из походного в боевое положение зависит от опытности расчета, и составляет от двух с половиной, до пяти минут.

Верховный кивнул, и с интересом спросил, – Скажите, товарищ Грабин, а как вы вообще пришли к мысли использовать такой, прямо сказать, необычный лафет? Ведь даже в будущем, насколько я понимаю, все остальные орудия, в том числе и тяжелые противотанковые того же класса, что и БС-3, имеют, так сказать, классическую компоновку.

Грабин на какое-то время задумался, а потом стал объяснять.

– Товарищ Сталин, – сказал он, – когда мы еще в феврале, после завершения работы над танковой пушкой С-53, получили задание на создания тяжелых противотанковых пушек, то все практические работы начались с наложения ствольной группы С-53 на лафет орудия Ф-22 УСВ, обладающий достаточным запасом прочности.

Но первые же стрельбы выявили, что из-за возросшей отдачи сошники орудия так сильно зарываются в грунт при стрельбе, что выдернуть их силами расчета просто невозможно. Стало понятно, что пушка БС-3, тогда еще находящаяся на стадии проектирования, будет обладать еще большим импульсом отдачи, и, соответственно, еще сильнее зарываться в грунт при стрельбе.

Так как возможность быстрого изменения секторов стрельбы входила в перечень обязательных условий использования пушки в качестве противотанковой, то это сделало для нас классическую конструкцию лафета неприемлемой.

И тут, просматривая переданные мне товарищем Василевским материалы по артиллерии будущего, я наткнулся на фотографию гаубицы Д-30, имеющей на прямой наводке полностью круговой обстрел. Готового такого образца у товарищей не было. Но вскоре мне доставили еще несколько фотографий, на которых были видны отдельные узлы компоновки гаубицы, а также, эскизные схемы и чертежи, после чего мы приступили к работе над созданием этого лафета. Вот, собственно, и все.

– Понятно, товарищ Грабин, – сказал Верховный. – Скажите, а можно наложить на этот лафет 122-миллиметровую гаубицу, полностью воссоздав для нашей армии гаубицу Д-30, под наименованием, ну, к примеру, С-30?

– Вполне возможно, товарищ Сталин, – ответил Грабин, – поскольку гаубичного ствола калибра 122-миллиметра и длиной тридцать пять калибров пока не существует, то придется разрабатывать его с нуля, что займет некоторое время.

– Товарищ Василевский, – Сталин посмотрел на начальника Генштаба, – как вы думаете, найдет ли такая гаубица себе место в структуре советских артиллерийских частей, и нужно ли заниматься сейчас этой работой?

– Товарищ Сталин, – ответил Василевский, – такая гаубица, легкая, мобильная, но, одновременно, достаточно мощная, и совместимая по боеприпасам с гаубицей М-30, была бы крайне востребована в корпусном звене, откуда она могла бы вытеснить тяжелую и неповоротливую пушку А-19. Считаю работу по этой теме крайне полезной, и даже приоритетной.

– Хорошо, – сказал Верховный, немного подумав, – Товарищ Грабин, вы должны немедленно приступить к работам по созданию гаубицы С-30 и готова она должна быть, чем скорее – тем лучше. Тем более, что часть работы в этом направлении вы уже проделали.

– Ясно, товарищ Сталин, – ответил Грабин. И тут же начал лихорадочно соображать – с чего начать, и какую артсистему взять за основу. И то ли удлинять ствол М-30, то ли обрезать А-19… Первый вариант выглядел перспективнее.

– Товарищ Василевский, – вдруг сказал Сталин, – я же вижу, что вы еще хотите что-то сказать?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – в корпусном звене не хватает легкой, мобильной и, одновременно, мощной гаубицы калибра сто пятьдесят два миллиметра. В ТОТ РАЗ такая гаубица была получена путем наложения ствольной группы гаубицы М-10, снятой с производства из-за недостаточной мобильности, а так же из-за нехватки в Красной Армии тяжелых тягачей, на лафет дивизионной гаубицы М-30.

ТОГДА работы по созданию такой гаубицы через год по собственной инициативе начало ОКБ-9, завода Уралмаш, которым руководит Федор Федорович Петров. Гаубица попала на фронт к началу сорок четвертого года. Предлагаю, не ждать год, а немедленно поставить перед коллективом ОКБ-9 первоочередную задачу по созданию такой артсистемы, которая очень понадобится нам тогда, когда противник массово, на всем протяжении линии фронта, перейдет к стратегической обороне и нам потребуется взламывать его оборонительные рубежи. Одним, как вы его назвали «жупелом», при этом не обойдешься. Это, скорее, оружие по уничтожению особо укрепленных узлов и воздействия на психику противника, чем массовая система. Промышленность просто не в состоянии будет дать нам нужное количество сверхтяжелых ракет.

– Хорошо, товарищ Василевский, – сказал Сталин, – действуйте. Я вас поддержу, да и товарищ Берия, как я полагаю, тоже. Кстати, объясните мне, что на ваших артиллерийских позициях, делает другая техника – БМП и самоходные зенитки?

– Товарищ Сталин, – ответил Василевский, – эта учебная артбригада является прототипом противотанковых артбригад РВГК большой мощности, которыми мы предполагаем парировать вражеские удары на самых опасных направлениях. Поскольку орудия С-52 и БС-3 пока выпускаются в крайне ограниченных количествах, все они направляются на комплектование таких бригад. Так как эти соединения будут представлять большую ценность для нас и угрозу для противника, каждая батарея в их составе будет прикрыта мотострелковым взводом на трех БМП-42, и взводом ПВО в составе трех ЗСУ-23х4 для отражения атак вражеской авиации.