Крымский тустеп

— Начштаба у себя?

— Капитан первого ранга Зозуля выехал на завод. Вы по какому делу?

— Встать, смирно. В комнату вошел старший по званию. Вы для чего погоны одели?

Лейтенант поправлял сильно мятую форму, старясь привести себя в божеский вид.

— Товарищ полковник, лейтенант Никифоров. Начальник штаба убыл на Красную Кузницу полтора часа назад.

— У него же было совещание!

— Его проводил командующий флотилией контр-адмирал Кучеров.

— Вольно, садитесь. Моё предписание. Я только с поезда, где можно остановиться?

— В двух кварталах отсюда, на Розы Люксембург, флотский экипаж, товарищ полковник.

— Когда обещал быть Начштаба?

— Обычно, он в это время уже возвращается с проверки. Подождите. Вот место для шинели, у нас жарко.

Дмитрий снял шинель, и перевесил маузер. Сел, у лейтенанта отпала челюсть.

— Чаю не хотите, товарищ полковник.

— Нет, спасибо.

Минут через двадцать, прошедших в звенящей тишине, слышно было, как скрипит ручка у адъютанта, вошёл, стряхивая капли капели с «мицы» плотный капитан 1 ранга.

— Никифоров! Чаю!

— Есть! Вас, ожидают, товарищ кап-раз!

— А, полковник Матвеев, прошу, проходите! Два чая!

Дмитрий передал бумаги, и представился:

— Полковник Матвеев, Дмитрий Васильевич, прибыл, согласно предписания.

— Кап-раз Зозуля, Фёдор Владимирович, начальник штаба флотилии.

— И куда меня, Фёдор Владимирович? Флотилия-то тыловая, а я — начальник разведки Дунайской военной флотилии. Не совсем понимаю, зачем меня сюда направили.

— А Вас не к нам! Но меня обязали Вас встретить, обеспечить транспортом и охраной, и обеспечить отправку по месту назначения. Приказали передать какие-то бумаги, но они находятся в Особом Отделе флотилии. Вот, только, не сообщили, когда вы прибудите, Дмитрий Васильевич. Так что, пройдёмте к Назарову.

Опять «Особой Важности», по прочтению уничтожить в присутствии. И мощная бумажка, предписывающая всем оказывать безмерную поддержку. Причём, инструкции, практически пустые! Указан только город Полярный, штаб Северного флота. Ситуация начинала сильно не нравится Дмитрию. Было не понятно, почему такая секретность. Дмитрий показал приказ о поддержке Зозуле.

— Да мне уже все, извините, всю плешь проели.

— Мне надо бы переодеться, судя по всему, светить свой приезд сюда не стоит. Вы говорили, что будет охранение и авиатранспорт.

— Машина здесь, аэродром в Талагах, по дороге заедете на склад.

— Там вооружение есть? Требуется снайперская винтовка и автомат, остальное у меня с собой.

— Вот здесь вот можете переодеться.

Через несколько минут «упакованный» Дима сел в раздолбанную «эМку», заехал на склад артвооружений, долго и придирчиво выбирал и пристреливал винтовку, чертыхаясь на каждом шагу, потому, что вместо привычной АВС, пришлось брать «токаревку», потому, как времени и возможности съёздить в штаб Дунайской флотилии за своей, ему не дали. Нашёл не использовавшийся ППД. Получил патроны, гранаты. Вечером с пятью бойцами из местной бригады морской пехоты вылетел в бухту Грязную. Хорошо, что на аэродроме покормили!

Оказалось, что он напрасно терял время: на аэродроме в Грязной его ждал Кеша Андрушко с четырьмя бойцами первой роты.

— Товарищ командир! Ну, совсем Вы своего старшину не цените! Вот ваша красавица! В целости и сохранности, и всё, что было у Вас, уже 25 дней, как здесь!

— Всех перебросили?

— Нет, только первую роту, и здесь те, кто был с Вами в Англии. Две недели назад пришли на «Кумберланде».

Через десять минут «Додж» въехал на небольшой паром, который через несколько минут отвалил от стенки и побежал на север. Солнце непривычно стояло почти на Севере. Затем паром чуть довернул, оставив небольшой скалистый остров справа, пробежал чуть вперёд и, ткнулся носом в небольшой причал на другом берегу залива.

— Приехали! Губа Кислая. А мы в Горячем Ручье базируемся, но Вас приказали сразу в штаб флота доставить. — сказал Андрушко, трогаясь с места. Дороги здесь просто сказка! Крымские дороги по сравнению с этими просто хайвэй! Здесь: камень на камне сидит и кочкой погоняет, но, твердые. Вот и штаб флота: дырка в скале, закрытая тяжёлой броневой дверью. Пост, тоже, укрыт под скалой. Проверка документов, и:

— Проходите, пожалуйста.

Немного сумрачно, но сухо и тепло. Как был в лешаке, так и вошёл в приёмную.

— Присаживайтесь, подождите, товарищ полковник.

Из кабинета командующего вывалилась целая толпа моряков, недоумённо уставившаяся на зелёное «чудо» в перьях. Покачав головами, выходят из приёмной.

— Проходите, товарищ полковник!

— Товарищ вице-адмирал, полковник Матвеев, представляюсь по поводу прибытия в Ваше распоряжение.

— Да!!! Это всё придётся снять, товарищ полковник. У нас здесь так не ходят. Ни тут, ни на фронте. А у меня предписание: максимально скрыть Ваше присутствие на фронте. Так, что, первое: придётся присвоить Вам корабельное звание, звания морской пехоты у нас, пока, не вводились. Так как вы слишком молоды для капитана 1-го ранга, то ходить Вы будете с погонами капитан-лейтенанта, товарищ кап-раз. Ну, максимум, кап-три. Такие у нас ещё встречаются. Летуны, правда, в основном. — он снял трубку телефона, назвал позывной, — Михал Иванович, зайди! Тут по твою душу! — и повесил трубку, — Я, собственно, полковник, не буду заниматься этими проблемами! Начальник разведки у меня есть, и он меня устраивает, ты же, как я понимаю, в основном, будешь работать в интересах фронта.

«Опять начинается!» — злобно подумал Матвеев, выслушивая разглагольствования адмирала о том, что сухопутчики ни хрена воевать не умеют, а все шишки сваливаются на его бедную голову.

— Мы провели несколько десантов, в основном, по деблокаде Мотовского залива, но, большого успеха добиться не смогли. Последний десант был полностью провален. Я получил выговор от Наркома, а теперь он прислал вот такое вот «зелёное чудо», да ещё с оговоркой, что это находится на контроле Ставкой. Посмотрим, что ты здесь сможешь сделать. Вообще, что-то намечается. Сегодня едем встречать нового комфронта. Да-да, заходи, Михал Иванович. Вот, полковник Матвеев, собственной персоной. Знакомьтесь!

— А чего меня с ним знакомить? Я его знаю! И давно! Приветствую, Дмитрий Васильевич!

— А Вы как здесь, Михаил Иванович? — спросил Дмитрий, пожимая руку контр-адмирала Фёдорова, начштаба Волжской флотилии, через которого года два Азовская и Дунайская флотилия корабли и снабжение получала.

— Да вот, с марта здесь, вместо контр-адмирала Кучерова, его в Архангельск перевели. А меня, с Волги, сюда. Так что, Арсений Григорьевич, это Вы знакомьтесь: дважды Герой Советского Союза, знаменитый разведчик и десантник Крымского и 3-го Украинского фронта, начальник разведки Дунайской флотилии.

— Он же салажонок совсем.

— Этот салажонок: участник всех десантов на юге, и, насколько я понял, имел непосредственное отношение к высадке союзников. Это его люди пришли на «Камберлэнде». Слышали ведь сводку?

— Он? Точно? Про того писали, что он погиб в Николаеве!

— Он! И живой, сами видите!

— Но, переодеться, кап-раз, всё-таки придётся! Михал Иванович! Оформи ему документы на плавсостав.

— В Архангельске, меня заставили переодеться, товарищ вице-адмирал, и снять форму, теперь она мятая. — сказал Дмитрий.