Крысолов

Сейчас крысолов разыгрывал роль чиновника от здравоохранения, этакая преважная крыса, глубоко разочарованная, что мы не страдаем от бубонной чумы.

– - Я чувствую себя превосходно, -- нервно сказал Клод.

Крысолов пристально изучил его лицо, но ничего не сказал.

– - И как вы собираетесь ловить их в стогу?

Морильщик крыс коварно осклабился, выставляя резцы. Он полез в свой ранец, достал большую жестяную банку и поднял ее на уровень лица -- так, что наполовину закрыл его; теперь он поглядывал на Клода одним глазом.

– - Отрава!
– - прошептал он. Но произнес как "а т р р я в а", смягчая слово до темного и опасного.

– - Смертельная атррява -- вот что это!
– Говоря, он покачивал банку вверх-вниз.
– - Здесь достаточно, чтобы уморить миллион человек!

– - Ужас!
– - сказал Клод.

– - Точно. Вас отправят за решетку на шесть месяцев, если застукают хоть с чайной ложкой этого добра,-- сказал он, полизывая губы.

Он имел привычку при разговоре вытягивать вперед голову.

– - Хотите посмотреть?
– - спросил морильщик, вынимая пенсовую монету, чтобы поддеть крышку.
– - Вот! Вот оно!
– - проговорил он нежно, почти любовно и протянул банку Клоду, чтобы тот взглянул.

– - Что там у вас -- пшеница? Или ячмень?

– - Это овес. Вымоченный в смертельной а т р р я в е. Достаточно зернышка в рот, и вы через пять минут покойник.

– - Честно?

– - Ага. Глаза б мои не глядели на эту банку! Он ласково погладил ее и легонько потряс, так что овсяные зерна мягко отозвались изнутри.

– - Но не сегодня. Ваши крысы сегодня этого не получат. Где им еще отведать этого? Нигде. Только там, где вы изучаете их. Крысы подозрительны. Чертовски подозрительны. Поэтому сегодня они получат немного чистого вкусного овса и абсолютно безвредного. Пусть откормятся! И это будет так вкусно, что крысы всего района соберутся здесь через пару дней.

– - Здорово придумано.

– - На такой работе станешь думать. И станешь умнее крысы, а это что-нибудь да значит.

– - Вы сами уже почти как крыса, - сказал я. Фраза выскользнула машинально, я не успел ни остановить себя, ни поправить дело, потому что не отрываясь глядел на крысолова. Однако эффект от моих слов был неожиданным.

– - Вот!
– воскликнул он.
– Вы поняли! Наконец-то вы что-то поняли! Хороший крысятник должен походить на крысу больше, чем кто-либо на целом свете. Быть умнее крысы. И это очень не легко, поверьте.

– - Уверен, что так оно и есть.

– - Ну и отлично. Приступим. Я не могу возиться весь день, вы же понимаете. Да и потом леди Леонора Бенсон настоятельно приглашала меня в Менор.

– - У нее тоже крысы?

– - Крысы у всех, -- сказал крысолюб и направился иноходью через дорогу к стогу, а мы смотрели ему вслед. Удивительно, но он двигался как крыса -медленно, изящно, на полусогнутых пружинистых ногах, и совершенно бесшумно по гравию. Он проворно перемахнул через загородку прямо в поле, затем быстро обошел вокруг стога, рассыпая по земле пригоршни

овса.

На следующий день он повторил процедуру. И на другой день он пришел опять и разложил отравленный овес, но уже не разбрасывая, а осторожно размещая маленькими порциями на каждом углу

стога.

– - У вас есть собака?
– - спросил он на третий день, возвратившись после расклада.

– - Есть.

– - Если вы хотите, чтобы она сдохла в муках, почаще позволяйте ей забегать в поле.

– - Будем осторожны, -- сказал Клод.
– - Вы можете не беспокоиться об этом.

На следующий день он заявился для того, чтобы собрать трупы.

– - У вас есть старый мешок?
– - спросил он.
– - Наверняка понадобится.

Крысятник был в этот момент важен и очень значителен; темные глазки сверкали гордо. Он готовился продемонстрировать публике поразительные результаты своего искусства.

Клод принес мешок, и мы втроем перешли через дорогу, предводительствуемые крысоловом. Клод и я облокотились на изгородь, наблюдая. Крысятник рыскал вокруг стога, пригибаясь к земле, чтобы осмотреть кучки отравы.

– - Что-то здесь не так, -- пробормотал он с нежной злобой.

Он подскочил к очередной кучке и опустился на колени, внимательно исследуя ее.

– - Что-то, черт бы их побрал, здесь не так.

– - Что случилось?

Он не ответил, но было ясно, что крысы не притронулись к его приманке.

– - Здесь очень умные крысы, -- сказал я.

– - Именно это я и говорил ему, Гордон. Здесь вы имеете дело с необычными крысами.

Морильщик вышел из ворот. Он был крайне раздосадован; это читалось по его лицу, по складкам вокруг носа и по тому, как два его желтых резца впивались в нижнюю губу. "Только не нужно дерьмовых советов!
– - сказал он, глядя на меня.
– - Ничего особенного с крысами не случилось. Разве что их где-то прикормили. Где-то они нашли нечто более вкусное и побольше. Но в мире нет крыс, которые бы не вернулись к овсу, пусть хоть утроба лопнет.

– - Они умны, -- сказал Клод.

Крысолов развернулся, негодуя. Он снова опустился на колени и маленьким совком начал сгребать отравленные зерна и ссыпать их обратно в банку. Когда он закончил, мы все трое побрели обратно.

Крысиный человек стоял у бензонасосов, весьма сокрушенный и робкий теперь крысолов, с тенью раздумья на лице. Он погрузился в себя и в тишине размышлял о неудаче; его глаза как бы закоптились, кончик языка ерзал возле резцов, полизывая губы. Подняв глаза, он исподтишка взглянул на меня, потом на Клода. Кончик носа крысолова задергался: он принюхивался к воздуху. Потом, несколько раз мягко качнувшись на носках, сказал голосом, исполненным тайн: "Хотите кое на что посмотреть?"

Очевидно, он пытался спасти свою репутацию.

– - На что?

– - Кое-что удивительное!
– объявив это, он опустил правую руку в глубокий, как у браконьеров, карман жакета и вытащил большую живую крысу, крепко сжатую в пальцах.

– - Боже правый!

– - Вот она, пожалуйста!

Он слегка подался вперед, вытянув шею, и уставился на нас, держа в руках огромную коричневую крысу. Чтобы она не вывернулась и не цапнула, он крепко сдавил ей шею большим и указательным пальцами.

– - Вы всегда таскаете крыс в своих карманах?

– - Со мной всегда одна или две. С этим он сунул свободную руку в другой карман и извлек маленького белого хорька.

– - Хорек, - сказал он, приподнимая его за шею. Хорек, казалось, знал хозяина и не пытался вырваться.

– - Никто так быстро не убивает крысу, как хорек. И никто так яростно не сражается.

Он приблизил руки одна к другой, так что нос хорька оказался в шести дюймах от крысиной морды. Розовые бусинки глаз хорька впились в крысу. Та задергалась, пытаясь сбежать от убийцы.