Крысолов
Шрифт:
«…Секрет, сопоставимый с секретом атомной бомбы…» — «Фай!» — испугается обезьянка, генерал просверлит ей большим пальцем запястье. «Но я продаю свои секреты бесплатно (он перешел на шепот антреприз Бродуэя). Если бы Сталин не рассорился с евреями, знамя марксизма сейчас реяло бы над Белым домом! Над всем миром!..» — «Это намек?» (Хольцман почти гневно) — «Какой намек! — махнет Божидаров сигарой. — Святая правда!» — «Фэй!» — скажут обезьянка и генерал вместе. «…Семинария, православная грузинская семинария спасла мир от заразы марксизма! — декламировал Божидаров. — Ненависть к евреям (извините — он поклонился Хольцману) — старая семинарская закваска — вдруг забродила у Сталина с возрастом. Что поделаешь (повел сигарой) — мы не властны над впечатлениями детства. А впрочем, не исключаю просто ненависти
«Даже когда тебя нет рядом, я все равно вижу твои глаза. Мне кажется, когда ты засыпаешь, ты улыбаешься, ведь если жизнь так грустна, то сны обязательно счастливы. Ты видишь нас во сне вместе. Правда, дарлинг?»
«В „Лайфе“ частично пройдет…» — тихо сказал Спегенберг, повернувшись к Булену. «Нетх-тх, — кашлял Божидаров, — самодовольная Москва еще долго будет рассылать миру чемоданчики с верным оружием марксистской идеи! А вы знаете, что такое верное оружие марксистской идеи?..»
«Правда, моя дарлинг? Бу-ру-бу… Скажи, я принес тебе хотя бы минутку счастья? Бу-ба-би…»
«Верное оружие марксистской идеи — это чемоданчики с долларами!» — «Фюй!» — «Высосав нефть, спилив лес, вычерпав лапами золото! Бросьте в чемоданчики несколько ленинских брошюрок — духовная пища на века — и самую современную — речи нынешнего вождя. Китайцы и негры взвоют от восторга. Да и вы разве против цитаты: „Люди доброй воли приветствуют мирные начинания Москвы во всем мире! Ура“ Разве против?..»
«В твоих глазах я уже ничего не вижу, совсем ничего. Потому что ты, моя дарлинг, закрыла глаза навсегда. Бу-бу-бу… Бу-ру-ба…»
«Господа, — рассмеется Ольга, — а вы заметили, что на краю стакана мистера Пола ночная бабочка пьет коктейль!» — «Разве уже наступила ночь?» (обезьянка)
«Потому что все кончается: песенка и пружина патефона, даже время кончается, если неисправен будильник, только память, моя дарлинг, память о твоих волшебных глазах не кончается вовек… Бу-бу-бу… Бу-ру-ба-бу…»
Впрочем, успех Божидарова у американской публики не вышел долгим. В Америку вдруг приехал табор посланцев Москвы — с шуточками Khrushchev’а (английская фонетика беспомощна), песенками Shulzhenko (фонетика беспомощна), зажигательными, зажигательными, зажигательными танцами Jahmaaduullaev’а (фонетика). Вождь развеял «тучи антикоммунизма» (сообщала пресса), «подкупил всех рецептом засолки кукумберов» (сообщала пресса), сфотографировался с торчащим початком (фотографии в прессе), весело хлопал по заду блондинку шевроле (фотографии в прессе). Шульженко не только пела (среди прочего Ольга услышала — «Никогда, девчоночки, не плачьте! / Жизнь не любит плаксы никогда. / Лучше о гусарах посудачьте…»), но устраивала «the Russian chaiepopitie» — русские чаепития, Яхмаадуулаев не только танцевал, но рассказывал о нарастающей дружбе народов.
Вообще лекционная программа визита была беспрецедентной. Судите сами: только 120 членов официальной делегации, включая все цвета радуги современного общества страны обновленного Октября. Отметим самые яркие: «Преимущество планового хозяйства над капиталистическим хаосом» (проф. Дриппер), «Равноправие женщин у нас и на Западе» (доцент Бигудева), «Особенности выращивания субтропических культур в Заполярье» (Пухлявый), «Триумфальное завоевание космоса и города будущего в мировом пространстве» (академик Голь)… А если добавить к этому лекцию представителя баптистов (пусть не клевещут, что нет свободы совести!) Мосько «Почему же материалистическое мировоззрение вернее идеалистического?» — и представителя Московской патриархии митрополита Агафафангела — «Угнетение конфессиональных меньшинств в Булиламбаньяне», — можно согласиться, что «рапира империалистов была выбита обезоруживающей искренностью народной демократии Кремля» (пресса).
Неудивительно, что статья Божидарова «Волки в овечьей
шкурке» была снята с публикации. Больше того: Божидаров оказался нежелательной персоной на встречах с московской общественностью (список А, представленный красным посольством), а также нежелательной персоной в местах перемещения московской делегации (список B, уточненный тем же посольством).Но ни в каких списках не числилось Буленбейцера! Нет, в Москву среди прочего агентом Абелем (когда он еще не выдал себя в ресторане словом «borshch» и «Голос Америки» еще не хихикал частушкой «Дорогой мой Абель,/ Ты, прости, не Нобель./ И не суй свой шнобель/ В наш секретный кабель»), итак, Абелем была отправлена шифрограмма, содержащая фамилию Бубеншвейбера, известного монархиста-террориста, белоэмигранта-черносотишки, перевертеня и наймита, выполняющего самые грязные требования англо-американских хозяев.
Ловкий (6 футов, 244 фунта — шифрографировал Абель), ловкий Булен вспомнил свои актерские склонности и легко оказался в красном посольстве на знаменитом фуршете на 660 человек (именно тогда Ван Клайберн выучил под диктовку Khrushchev’а чижика). «Драматург Теодор Буленбейцер» — с достоинством значилось на приглашении в багряной кайме.
Почему бы не перещупать контакты?
Между прочим, для этой роли Булен отпустил волосы (романтически разлеглись на плечах) и вызнал удивительный факт из биографии лысого драматурга Эсхила (тот самый грек): орел-гурман, поднявший в лапах черепаху, метнул ее вниз точно на лысину — думал, что камень. А как еще поступить, чтобы расколоть панцирь с нежным мясом? Помилуйте, неужели орел виноват, что с высоты желтоватая лысина была похожа на замшелый валун? Вот и десерт к черепашьему супу… «Жди, — осадила Ольга, — будут blini, pelmeni, kotletki, ris s’Loukom, tushennaya markov, grechnevaya kasha, tvorozhnaya zapekanka, vatrushki и kissel в придачу». — «Я рассчитываю на черную кавьяр». — «Только для президента Айзенгауэра».
Ольгина шуточка (роль драматурга с левым накреном) очень сгодилась. На фуршете Булен притискивался к Ван Клайберну (пока тот снежно-улыбчиво раскрывал рот на хрипотцу кремлевского вождя — «Vania, Vania, gde ty byl? V nashem posolstve viski pil!»), митрополиту Агафафангелу («Нарадная уласть абеспечиват усе суободы»), академику Голю (с болотным лицом — отмалчивался, нажимая на buterbrody), писательнице Фесянько (только что получила госпремию за роман «Девчушки»), к поэту с несколько бабьим лицом (впрочем, красавцу). Кстати, Божидаров, листая красную прессу и подкарауливая живьем (пока не попал в списки A-B) служащих красных миссий, вывел закономерность: после идеологического отбора в Московии восторжествовал отбор физиологический… Доказательства? Пожалуйте: наверх теперь вылезали блондинки-хохотушки (почему бы и не хохлушки), умеющие не цитировать Маркса, а знающие, что такое — ласка. И, конечно, пользоваться духами — фяк-фяк (по заушинам), прицепила улыбку и шагнула в большую жизнь! А мужчины? Красавцы с румяными лицами, исполненными доверия…
Булен решил купить поэта правильной русской речью (у поэта на лице проступили признаки несварения — знаем, господин хороший, где так учат) — «После полетов Белки и Стрелки каждый культурный человек обязан был выучить русский язык!» Нет, псинки стартовали лишь через год. Тогда распишем матросскую пульку: «После выстрела „Авроры“ каждый культурный…» — Поэт смягчеет: «А акцент, Теодор Теодорыч (не невежливость, а расположение друга), остался!» — «На брудершафт?..» — «Моя фамилия Трофимовский…»
Разумеется, за Трофимовским посматривал контрразведчик Пацюк (элегантен в сером — пиджак в крупную клетку, брюки струящиеся — мог бы украшать витрины магазинов Пьера Кардена, на ботинки выделена была специальная сумма из представительских расходов — на буйволовой подошве, с поскрипом), он, чистосердечно улыбаясь, начал прогрызаться сквозь общество жующе-пьющих к поэту. Легенда Пацюка — специалист по Достоевскому. Еще бы не современно! Не забыть: «Бедные люди» — сразу вычисляем, кто есть кто… заблуждения по поводу революционеров определенно вскрыла современная действительность… миллионные тиражи Достоевского доказывают… На фуршет хватит.