Ксюха. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 3

И когда через некоторое время Хелен принесла все уже заполненные и просмотренные ними, то есть ею – как исполняющей обязанности начальника СБ сообщества, и Мальцевым, нашим шерифом Независимости, списки, все люди, названные Кошкиным, там были. Только и того, что троица контрактников оказалась с интересной изюминкой – одним из них там была Марфа Васильева, с позывным Вася. Изящная и фигуристая двадцати трех летняя сибиряча-рукопашник из состава десантуры в Сирии. И два парня – оба двадцати шести летних, это Петр Катарин – позывной Ката, и Джек Сивкин – Вич. Они служили в разных частях, один на Кубани а второй в Ставропольском крае, но оба были, по их собственному мнению и отзывам сослуживцев - прирожденными диверсантами. Там же были записаны их краткие биографии с послужным списком – всех шестерых. Да, и что естественно, эта информация присутствовала обо всех семидесяти двух членах нашего сегодняшнего пополнения. Вот мне завтра работы будет – запрашивать на всех их личные дела и всякую другую нужную информацию.

– Исмаэль, - вышла к своему секретарю, и передаю анкеты, - составь пожалуйста к завтрашнему обеду списки всех новеньких, только будь добра, обязательно по алфавиту.

– Будет сделано. Как обычно? Для получения полной информации?

– Конечно. И, пока не забыла, что ты так рано делала в кабинете?

– Так мест для новичков не хватает, вот я свое им и отдала, а сегодня спала на стульях. Ничего-ничего, - заволновалась она, увидев, что я изменилась в лице, - я очень даже хорошо отдохнула. Правда-правда. Честно!!!

– Яна, - не успела о ней подумать, как та сама нарисовалась на пороге, - у нас кровати размером больше односпальных есть?

– Да. А что?

– Какие и сколько?

– Шесть полуторок – я их отдала девочкам из новеньких, тем что по худее и миниатюрнее, будут вдвоем на них спать, и две двухспалки. Но комплект из матраса и постельного есть только для одной. А что?

– Смени у меня обычную на двойную.

– Хорошо. Через десять минут все будет готово, - и собралась уходить.

– Так а чего ты приходила-то?

– Блин, уже забыла. Если жилых комнат ещё много, то вот именно кроватей уже нет. Вообще нет. Я у людей спросила – не поспят ли они всего одну ночь на полу, но на матрасах. Все, буквально все – на это согласились. Но завтра обязательно нужно из чего-то делать как минимум полтора десятка – их столько сегодня не хватило.

– Это ещё не беда. Беда только приближается.

– Не поняла? Что такое?

– Из того первого имамата бойцы ещё не вернулись?

– Нет. А что там такое?

– Они должны привезти два десятка в пополнение – тех, кого сюда сбросили в качестве заместителей их погибшим.

– Ох и ничего себе?

– И твой Франки должен вот-вот придти из поиска, и по любому он будет тоже с людьми.

– Я тебя поняла. Тогда уже их я распределю по домам поселка – там хоть и деревянные кровати, но они есть. Ночь-две переспят и так. Хорошо, что предупредила. Так я побежала, распоряжусь насчет двухспалки.

К этому времени рабочие уже вполне успешно, и даже можно даже сказать красиво – сменили штору в кабинете на щитовую перегородку, и даже всё полностью за собой убрали и вымели. А не так как обычно делали дома шабашники – что осталось после них, то на месте и бросили. Так что вышла очень даже приличная отдельная комнатка, как для одной – так целые апартаменты. Тем более, кто-то из них оказался рукастее и продуманнее других – и из остатков материала обшивки им было сделано две небольшие тумбочки, которые при известной фантазии вполне можно использовать в качестве прикроватных. В ногах у койки, но с почти метровым проходом, и уже явно на своем месте – прикрыв ту от лишних взглядов, стоял шкаф-вешалка. Простенький, тоже самодельный, но на два отделения и с парой полочек в каждой из сторон. Правда без дверок, но и то уже хорошо – теперь будет куда вешать снятое с себя барахло. И проходы с обеих его сторон прикрывала та штора, что и раньше у меня висела – от потолка и до самого пола. Даже мышка не пробежит под ней. Это все богатство было с правой стороны от входа. А с левой, но немного меньшей, ими был устроен небольшой уголок для моего отдыха. Два явно только сплетенных из свежей лозы креслица и няшный журнально-фуршетный столик. Вышел такой себе приличненький уголок, где и поспать можно в любом виде и без проблем, и посидеть передохнуть за чашечкой чая с плюшками или пироженками. При этом – даже не мешая тому, кто в это время может отдыхать. Чего в принципе я и хотела заполучить – это теперь моё личное пространство, какой раньше и была каюта на судне.

– Исмаэлочка – не хрен тебе ютится на жестких сидениях уже вторую ночь подряд. Я конечно понимаю, что ты самоотверженная девочка, и совсем не хочешь показать, что не привыкла к таким условиям жизни, но ведь меня на мякине не проведешь. Так что как только мне кровать сменят – топаешь за своими вещами, и переезжаешь жить, пока хоть временно, но в мою комнату. И ни какие возражения не принимаются, - рыкнула я, видя что та хотела что-то сказать, глядя на меня глазами, полными слез, - и сопли не развозить. Ты поняла?

Та посопела носиком, похлюпала слезками, и потихоньку начала успокаиваться. Но только я намылилась уйти, как она выдала дрожащим голоском:

– Госпожа, но я не смогу вам оказывать все нужные старшей женщине семьи услуги, - хмык, хмык, - меня этому не обучалиии!!! – и снова залилась горючими слезами.

Наверное минут пятнадцать я ту успокаивала, поглаживая по её шикарным волосам, и шепотком пыталась привести в норму. Но когда это удалось, та мне выдала тааакое, что я в буквальном смысле слова просто охренела. Оказывается. Во многих их семьях принято такое правило – так как все девушки должны, согласно уложениям мусульманского мира, выходить замуж только девственницами, то младшие сестры обязаны ублажать в постели старших до самой их свадьбы. Правда там этот процесс называется совсем по-другому, но суть действа именно такова. А так как я для Исмаэль являюсь старшей, и тем более госпожой – то эта глупенькая девочка и решила, раз у них так принято, то и ей это предстоит. А ведь она была единственной в семье – остальные пятеро у неё братья, и соответствующего образования и опыта у неё нет, просто ни малейшего. Так как обучать всем этим премудростям обязана дочерей их мать… Остальное и козе понятно. Раз девочка в семье только одна единственная, то и учить такому её никто и не стал. Вот она и разволновалась – что не сможет ублажить свою обожаемую госпожу так, как та этого достойна.

– Гррр!!! Как я зла! Если бы кто знал – как я зла! Вот бля…е правила и порядки во всех странах. Исмаэль, девочка моя любимая! Ты! Рядом! Со мной! Будешь! Только спать! И ни очем другом не смей даже думать. Гррр!!!

И шипя, матерясь и возмущаясь, выскочила из приемной – тем более туда начали заносить разобранную кровать и все необходимые спальные принадлежности. А у меня вот совсем пропало желание с кем-то общаться.

День 30. Часть 7.

Только разобралась с этими заботами, как пришел давно ожидаемый баркас из имамата. Привез нам два десятка новых жителей, и, как я это подспудно и подозревала – все они были опять женщинами, мокрыми, как говорят, до резинки в трусиках. И точно как в пршлый раз - с детьми. Целой кучей, галдящей на все лады, голоса, и разные языки. Как впоследствии мне доложили – из них только девять человек было русскими. Точнее – русскоязычными. Так как там было каждой твари… женщины по паре – присутствовали и молдаванки, и белоруски, и украинки. И если первых двух национальностей было только по одной, то вот землячек нелегкая сюда занесла сразу двоих – одна из них харьковчанка а вторая ужгородская, полу украинка-полу венгерка. Но все четверо, как и их дети, разговаривали при опросе на чистейшем русском. А пятеро оставшихся представляли все, в буквальном смысле слова, крупные регионы России – Крым, Ростов, Уфа, Новосибирск и Дальний Восток, точнее город-порт Находка. Самой младшей двадцать три, а старшей чуть за тридцатник – но, как наказанье божье мне, все они из рода многодетных. У самой молодой только пара малышей-погодков, пяти и шести лет пацаны-бандюганы малолетние. Шустрые прям до офигения. И сама она беремчатая – уже и пузико видно четко, на шестом месяце ходит. То вот у остальной восьмерки от трех и до пяти спиногрызов разного полу, и от трех и до двенадцати лет отроду. Офигеть просто. На девять мамочек вышло тридцать четыре дитяти разного возрасту, и окромя младшенькой Оливии Хилл, русской с кучей иноземной крови и родственников, ещё четверо в положении на разных сроках. Но хоть на сносях среди них не было ни единой.

А вот оставшиеся одиннадцать!!! Прямо кошмар на улице Вязовской. Солянка сборная из всего мира – начиная от двадцати трех летней беременной кореянки с пятью уже взросленькими детьми, и заканчивая сирийкой Абдель, тридцати трех лет, и с восемью девочками и грудничком-сыном. Вьетнамка, лаоска, индонезийка – она и назвала свое родовое племя, но ни я, ни девочки, в запарке его не поняли. Две индианки, новозеландка-маори, чистенькая, без единой татушки, беленькая с очень симпотным личиком двадцати восьми летняя представительница их коренной нации. Арабка, из Эмиратов – но не из богатого их сословия, а представительница одного из бедных полукочевых-полуоседлых племен юга этой страны. Мулатка из ЮАР, и что самое интересное – скромно стоящая чуть в сторонке прекрасно выглядевшая достаточно молодая женщина, окруженная стайкой своих детей, оказалась рейнджером-контрактником их армии. И как вишенка на тортике – египтянка из Турции, инженер-технолог небольшого местного завода газопереработки. Но и это все терпимо – у нас и так набольшой, но стабильный гендерный перекос в сторону мужчин, на сто десять мужиков всего семдесят восемь женщин и девушек. Но вот то, что все они были вброшены шутниками в этот эксперимент со своими собственными детьми, и не с одним или двумя, а целыми стайками, меня добило просто до ручки. На этих одиннадцать смелых и неунывающих, ну кроме индеек – они всегда не от мира сего, женщин в общем пришлось шестдесят девять послушных и держащихся за их подолы детей. Но и это не весь пипец!!! Из этих одиннадцати восемь мамочек попали на наши Острова в беременном состоянии – так что в относительно скором времени к этому детскому саду прибавятся ещё и ясли.

Янка, когда увидела – кого к нам привзли, схватилась за голову в буквальном смысле этого выражения:

– Ну и куда я их заселю? Ведь если для взрослых мы хоть примерно, но нашли место для сна – то вот куда класть детей, я даже приблизительно не представляю. Командир, - повернулась она ко мне с ошалевшими глазами, - и что теперь делать?

– Если нам место есть, - отозвалась на очень медленном, и с кошмарным акцентом русском ЮАР-овская мулатка, не уверена, что я правильно запомнила – Джилла Николс, - то своих детей мы уложим на них, а сами поспим просто на полу.

– Так дело не пойдет, - ответила я на не менее корявом инглиш, - у нас есть одни матрасы, правда набитые сухими водорослями. И среди них должно быть не мнеее двух десятков на двуспальные кровати – детей можно будет класть поперк них. А уже с утра мастера займутся нормальными кроватями, только они будут в два этажа и деревянными.

– Мы все вполне на это согласны, - опять же коверкая великий и могучий, ответила Джилла, - только вот поесть бы? Мы больше суток голодали, отдав детям все то, что смогли получить – и это только те из нас, кто во время смог разобраться в том глупом и непонятном послании.