Кто и как изобрел еврейский народ

Уже в конце 60-х годов Беньямин Мазар, один из отцов национальной археологии, столкнулся с неприятной проблемой. В библейском повествовании о патриархах упоминаются филистимляне, арамеи и большое количество верблюдов. Однако все археологические и эпиграфические свидетельства указывали, что филистимляне появились в этом районе не раньше XII века до н. э. Арамеи, играющие в книге «Бытия» весьма значимую роль, появляются в ближневосточных надписях лишь с начала XI века, а ощутимым их присутствие становится только с IX века. Немалой проблемой оказались и верблюды. В качестве одомашненных животных они появились в регионе лишь в начале первого тысячелетия до н. э., а в качестве вьючных животных для оживленной караванной торговли – лишь с VIII века до н. э. Мазар, стремившийся отстоять историчность библейских сюжетов, был вынужден принести в жертву библейскую хронологию и «сдвинуть» истории патриархов на гораздо более позднюю эпоху. В итоге он пришел к выводу, что эти сюжеты «обычно соответствуют концу эпохи судей и началу периода монархии». [191]

191

Мазар Б. Ханаан и Израиль – исторические исследования. – Иерусалим: Бялик, 1974. – С. 136 (на иврите).

Другие, уже не израильские исследователи во главе с отважным американцем Томасом Томпсоном довольно рано показали, что и эта датировка приключений патриархов страдает радикальным отсутствием логики, впрочем, как и периодизация, ранее предложенная Олбрайтом и его последователями. [192] Вместо этого они сочли возможным рассматривать рассказы о патриархах как набор поздних литературных историй, сочиненных одаренными теологами. Иными словами, детальная разработка повествования, описание местностей, перечисление названий соседних племен и народностей свидетельствуют о том, что мы имеем дело не с туманными народными мифами, «усовершенствовавшимися» со временем, а с сознательным идеологизированным сочинительством, появившимся как жанр многими веками позже. Многие имена и названия, упомянутые в книге «Бытия», появились лишь в VII или даже в VI веке до н. э. Авторы этой книги, несомненно, знали об Ассирийской и Вавилонской империях, возникших, как известно, гораздо позднее XX века до н. э., когда праотец Авраам якобы перебрался в Ханаан.

192

См. Thomas L. Thompson. The Historicity of the Patriarchal Narratives. The Quest for the Historical Abraham. – Berlin: Walter de Gruyter, 1974. – P. 4–9.

Поздние авторы Пятикнижия хотели подчеркнуть особенное, иноземное происхождение своих вымышленных «праотцев». Они совершенно не походили на современных патриотов, «укорененных» в национальной земле и уверенных, что «проросли» прямо из ее комков. Для древних авторов благородное культурное происхождение было значительно важнее, чем «национальное» владение землей. Поэтому высокородный «отец нации» прибыл, согласно легенде, из Ура Халдейского, то есть из Месопотамии. И когда его обрезанному сыну Ицхаку пришло время жениться, он, разумеется, не мог взять в жены простую местную ханаанскую девушку, вдобавок язычницу. Поэтому за «кошерной» невестой к Нахору, брату Авраама (в места ничуть не более монотеистические, чем Хеврон, однако пользовавшиеся в Вавилонии VI или V веке до н. э. куда большим престижем, нежели маленький ханаанский «город праотцев»), был снаряжен специальный гонец. Ур, со своей стороны, был известнейшим очагом культуры, если не Нью-Йорком, то, самое меньшее, Парижем Древнего мира, но халдеи начали заселять его лишь с IX века! Мало того, халдейский царь Набонид превратил его в важный религиозный центр только в VI веке. Не прибыли ли случайно анонимные и, видимо, очень поздние авторы из тех же мест?

Попытка связать свою родословную с центром высокой культуры прослеживается и в рассказе об исходе из Египта – втором важнейшем мифе, достоверность которого оказалась сомнительной. Собственно, шаткость этого мифа давно уже не представляла особого секрета, однако его особое влияние на рамки еврейской идентичности, не говоря уже о чрезвычайном значении пасхальных праздников в еврейской культуре, породило упорное нежелание касаться этой чувствительной темы. Как уже упоминалось, Дубнову в свое время доставила серьезные неудобства стела Мернепты, возведенная в конце XIII века до н. э. В этой царской надписи среди покоренных городов и племен упоминается уничтоженный «Израиль», у которого «нет больше семени». Это утверждение могло быть простым фараоновым бахвальством, однако оно с очевидностью указывало, что в это время в подвластном Египту Ханаане наряду с другими группами населения действительно существовала небольшая культурная общность, называвшаяся «Израиль». [193]

193

Lemche N. P. The So-called «Israel-Stele» of Merenptah // The Israelites in History and Tradition. – London: SPCK, 1998. – P. 35–38.

В эпоху гипотетического «исхода из Египта», то есть в XIV–XIII веках до н. э., Ханаан находился под властью фараонов, в ту пору еще очень могущественных. Это означает, что Моисей вывел освобожденных рабов из Египта в Египет. Он водил свой народ по пустыне целых сорок лет, если, конечно, верить библейскому рассказу – шестьсот тысяч одних только воинов, всего около трех миллионов душ. Даже если забыть на минуту, что такая масса людей не может быстро сняться с насиженных мест и бродить по пустыне в течение столь длительного времени, событие такого масштаба должно было оставить эпиграфические или археологические следы. В Египте было принято тщательно документировать любое мало-мальски значимое событие, так что мы располагаем многочисленными текстами, рассказывающими о политической и военной жизни страны. Например, сохранились даже записи о проникновении на египетскую территорию крошечных групп кочевых скотоводов. Проблема состоит в том, что нет ни единого упоминания о «сынах Израиля», живших в Египте, взбунтовавшихся против фараона или самовольно покинувших страну, тем более в релевантную эпоху. Город Питом, название которого встречается в Библии, правда, упоминается в раннем египетском источнике, однако сколько-то крупным центром он стал лишь в конце VII века до н. э. До сих пор не обнаружены следы пребывания в Синайской пустыне в указанный период значительных масс людей; не «выявлено» и местоположение знаменитой горы Синай. Эцион-Гевер и Арад, упоминаемые в описании скитаний по пустыне, вообще не существовали в данную эпоху. Они стали постоянными и процветающими поселениями значительно позже.

После сорока лет странствований «народ Израиля» ураганом захватил Ханаан. Следуя божественной заповеди, он истребил большую часть местных обитателей, а остальных превратил в дровосеков и водоносов. После завоевания Ханаана народ, еще недавно единый под властью Моисея, распался (как, к примеру, поздний поселенческий союз двенадцати греческих городов) на отдельные племена, поделившие между собой завоеванные территории. К счастью, миф о жестокой колонизации Ханаана, красочно представленный в Книге Иегошуа как один из первых геноцидов в истории, не имел ничего общего с действительностью. Завоевание Ханаана было очередным вымыслом, полностью развенчанным новой археологией.

На протяжении долгого времени сионистские историки, а затем и израильские археологи систематически игнорировали общеизвестные факты. Если завоевание Ханаана с неизбежностью датируется периодом, когда эта страна находилась под властью Египта, почему это событие не упоминается ни в одном египетском источнике? Что еще удивительнее, Библия тоже ни единым словом не обмолвилась о пребывании египтян в регионе. Археологические раскопки в Яффо, Газе и Бейт-Шеане уже давно доказали факт присутствия египтян в Ханаане как раз во время предполагаемого завоевания страны и в последующий за ним период. Однако древнейший «национальный» документ был слишком ценен, чтобы от него отказаться, так что израильские археологи научились отбиваться от «пустяковых» неудобных фактов, давая им скользкие и туманные объяснения.

Новые раскопки в Иерихоне, Айе и Хешбоне, «мощных укрепленных городах», согласно библейскому преданию, героически захваченных «сынами Израиля», вновь подтвердили давно известные факты. В конце XIII века до н. э. Иерихон являлся крайне незначительным населенным пунктом, и, несомненно, его не окружала крепостная стена. Ай и Хешбон вообще не были заселены в этот период. Сходным образом обстоит дело и с большинством других городов, упомянутых в рассказе о завоевании Ханаана. Хотя в Хацоре, Лахише и Мегидо найдены следы разрушений и пожаров, эти древнейшие ханаанские города не были уничтожены в одночасье; они приходили в упадок постепенно, в течение примерно ста лет. Скорее всего, их деградация была вызвана наступлением так называемых народов моря, в частности филистимлян, захватывавших в эти времена берега Восточного Средиземноморья; о них сохранилось множество египетских и иных свидетельств [194] .

194

Рассказ о завоевании Ханаана был поставлен под сомнение германскими библеистами, такими как Альт А. (Alt) и Нот М. (Noth), уже в 20-30-е годы предыдущего столетия. А в 60-е и 70-е годы американцы Менденхолл Д. (Mendenhall) и Готвальд Н. (Gotwalld) выдвинули интересные социоисторические гипотезы об истоках возникновения древнееврейских поселений в этом регионе.

«Новые» израильские исследователи стали сосредоточенно заниматься не столько политико-событийной, сколько социальной и антропологической археологией (речь идет, прежде всего, о региональных археологических обследованиях, изучении условий материального существования, способов производства и форм религиозной жизни на обширных территориях, в том числе вне крупных городских центров, и пр.), что привело к целому ряду открытий и появлению новых гипотез, объясняющих процесс заселения горных районов Ханаана. После того как равнинные ханаанейские города пришли в долговременный упадок, главными «держателями» горных земель стали, судя по всему, местные кочевые скотоводы, постепенно, в течение длительного времени, переходившие к оседлому земледельческому образу жизни. Предками жителей будущих Израильского и Иудейского царств стало, скорее всего, автохтонное ханаанейское население, со временем освободившееся от владычества египтян, медленно отступавших из своих азиатских владений в XII и XI веках до н. э. (а то и позже). Керамические изделия и орудия труда этих новых земледельцев были точно такими же, как и у других жителей Ханаана. Единственное замеченное культурное отличие состояло в том, что в новых поселениях почти не было обнаружено свиных костей [195] . Это, конечно же, очень важное обстоятельство, однако оно никак не свидетельствует ни о покорении Ханаана пришедшим извне «этносом», ни о том, что «новые» земледельцы были монотеистами. Мы ясно видим, как очень медленно на месте разрозненных земледельческих общин выросли города, существовавшие за счет производимой ими сельскохозяйственной продукции; дальнейшая эволюция этих общин привела к постепенному становлению двух небольших местных царств.

195

Тезис о пастухах-земледельцах был выдвинут Финкельштейном И. и Сильберманом Н. А. в их книге: Зарождение Израиля – археология, Библия и историческая память. – Тель-Авив: Изд-во Тель-Авивского университета, 2003. – С. 114–127 (на иврите). Она же была издана ранее на английском языке под названием «The Bible Unearthed» – «Раскопанная Библия». Под этим названием книга упоминается автором несколькими страницами ниже. – Прим. ред. русского издания.

Следующий библейский сюжет, утративший под давлением новых археологических открытий «научную достоверность», считался настоящим алмазом в короне национальной памяти. Все историки – от Генриха Греца до Бенциона Динура и его израильских последователей – рассматривали Объединенное «национальное» царство Давида и Соломона как самый блистательный этап в прошлом еврейского народа. Все политические модели опирались на это царство как на библейский образец и заимствовали у него символы, термины и просто вдохновение. Многочисленные новые романы «встраивали» его в свои сюжеты, высокорослый Шауль, бесстрашный Давид и мудрый Соломон стали героями бессчетных поэм и пьес. «Исследователи» отыскали развалины их дворцов и начертили подробные карты, на которых «Объединенная империя» простиралась от Евфрата до Египта. Историческая «истина» восторжествовала!

И вот после войны 1967 года археология и библеистика поставили под сомнение само существование этого огромного царства, начавшего быстро формироваться; если верить Библии, сразу после окончания эпохи судей. Результаты раскопок, проведенных в Иерусалиме в 70-е годы XX века, после того как израильское правительство его «навеки объединило», оказались обескураживающими для сторонников этой национальной фантазии. Правда, невозможно было подкопаться прямо под мечеть Эль-Акса, однако на всей прилегающей к ней территории не было найдено следов существования в X веке до н. э., гипотетической эпохе царствования Давида и Соломона, значительного государства. Не было обнаружено никаких признаков монументального строительства, в том числе крепостных стен или роскошных дворцов. Даже найденные образцы керамики этого периода оказались немногочисленными и довольно примитивными. Поначалу оппоненты утверждали, что долговременная непрерывная жизнь города и массированное строительство во времена царя Ирода уничтожили следы эпохи Давида, однако, к несчастью, вскоре были сделаны впечатляющие находки, относящиеся к более ранним периодам истории Иерусалима.