Кто правил Россией после 1796 года ? Романовы ?
Шрифт:
Роста она была скорее высокого, смеялась заразительно. Живая и весёлая от природы, она с удивительной лёгкостью переходила от самой весёлой чуть не детской забавы к умственной работе, как бы она ни была трудна.
Стеснение, в каком она жила со времени своего замужества, отсутствие подходящего ей по уму общества, заставило её пристраститься к чтению. Она обладала большими познаниями, была ласкова, приветлива, умела понять слабую сторону каждого; она уже в то время пролагала себе путь к престолу, который она занимала впоследствии с такой славой.
Такова была возлюбленная, ставшая властительницей моей судьбы; я готов был посвятить ей всю жизнь, говорю это
Выходит, что Екатерина была у Станислава первой женщиной..., он на три года моложе её.
А ещё очень интересна фраза из дневника Понятовского, которую он написал вскоре после того, как его "связь" с Екатериной Алексеевной стала известна двору:
"Я приезжал вечером; проходил по потайной лестнице к великой княгине; где заставал великого князя и его фаворитку. Мы ужинали вместе, после чего он уводил Воронцову, говоря: "Ну, дети мои, вам меня кажется, более не нужно"; и я оставался, сколько хотел".
Получается, что великокняжеская чета уже не скрывала друг от друга интимных отношений с другими партнёрами. И Екатерина Алексеевна, когда приписывает своему мужу следующую фразу, делает его немного лукавым:
"Бог знает, откуда моя жена беременеет; я не знаю наверное, мой ли этот ребёнок и должен ли я признавать его своим".
А следующим ребёнком была девочка Анна Петровна ( 1757 - 1759 гг. ), прожившая один год и четыре месяца. Огромная вероятность того, что отцом девочки был Станислав Понятовский.
Кстати, всю свою жизнь сын Екатерины - Павел думал, что он сын именно польского короля.
Однажды Павлу Петровичу дали понять, что он не "романовых" кровей.
Это произошло в разговоре между 19-летним великим князем Павлом Петровичем и его наставником графом Паниным ( Никита Иванович, 1718 - 1783 гг., дипломат ), состоявшимся после того, как была раскрыта обширная "баламутная" переписка великого князя с Каспаром Сальдерном ( 1711 - 1788 гг., дипломат, тайный советник ). Контент этой переписки "дипломатично" подстрекал Павла добиваться соправительства с матерью-императрицей.
Екатерина II через уста Панина дала понять своему сыну - кто он такой и где его место:
" - Кто вы, по вашему мнению, - наследник престола ?
– Конечно, как же нет ?
– Вот вы и не знаете, и я хочу вам это выяснить. Вы, правда, наследник, но только по милости Её Величества благополучно царствующей императрицы. Если вас до сих пор оставляли в уверенности, что вы законный сын Её Величества и покойного императора Петра III, то я вас выведу из этого заблуждения: вы не более как ПОБОЧНЫЙ СЫН ( выделено мной.- И.Ш. ), и свидетели этого факта все на лицо. Взойдя на престол, императрице угодно было поставить вас рядом с собою, но в тот день, когда вы перестанете быть достойным её милости и престола, вы лишитесь как последнего, так и вашей матери. В тот день, когда ваша неосторожность могла бы компрометировать спокойствие государства, императрица не будет колебаться в выборе между неблагодарным сыном и верными подданными. Она чувствует себя достаточно могущественной, чтобы удивить свет признанием, которое, в одно и то же время, известит его о её слабости, как матери, и о её верности, как государыни".
Эту
сцену описал в своих дневниках граф Головкин ( Фёдор Гаврилович, 1766 - 1823 гг., дипломат, церемониймейстер ). Происходило ли подобное на самом деле - этого мы уже доподлинно не узнаем..., но, как говорится, дыма без огня не бывает. Но всё равно напрашивается вопрос - для чего Екатерина постоянно намекала сыну, что он не вполне "законен" ? Чтобы держать его на коротком поводке ?Кстати, Фёдор Головкин будет приставлен в качестве секретаря к низложенному польскому королю Станиславу Августу II Понятовскому, когда тот в 1797 году по приглашению Павла I приедет в Петербург. Им будут записаны и отредактированы многочисленные воспоминания поляка.
Огромный интерес представляет записанный Фёдором Головкиным эпизод встречи Павла I и Станислава Понятовского 27 февраля 1797 года в Петербурге:
"Польский король "мне сам рассказывал, что император, со слезами на глазах и целуя ему руки, просил его сознаться, что он его отец; но что он не мог этого сделать, так как сам был уверен в том, что это неправда. Тогда император, придававший большое значение такому происхождению, в которое он твёрдо верил, переменил тон и стал требовать по этому поводу страшных для него подробностей. Король не поддавался и старался ему доказать вескими доводами, что он имеет полное основание считать себя сыном Петра III; но Павел несколько раз, с непонятною настойчивостью, говорил о последнем, как о человеке, преданном спиртным напиткам и неспособном царствовать".
Третьим по счёту фаворитом Екатерины Алексеевны был Орлов ( Григорий Григорьевич, 1734 - 1783 гг. ). Он был самым активным участником свержения Петра III.
В дальнейшем Екатерина осыпет его всевозможными званиями и должностями. От их связи родился мальчик - Бобринский ( Алексей Григорьевич, род. 31 марта 1762 г., ум. в 1813 г. ). Фамилия ему была дана по названию села, купленного для его материального обеспечения - Бобрики.
Интересно рождение Алексея Бобринского.
Екатерина Алексеевна была вынуждена скрывать свою беременность от мужа, уже ставшего к тому времени императором Петром III, так как в последние годы абсолютно не жила с ним "супружеской" жизнью... И вот во время начавшихся предродовых схваток был специально устроен пожар в одном из домов недалеко от Летнего дворца, а как известно, созерцание пожаров было любимым "реалити-шоу" Петра Фёдоровича.
И пока Пётр "рванул" наблюдать за этим "огненным представлением", Екатерина благополучно родила сына, которого тут же передали на воспитание в семью её гардеробмейстера Василия Шкурина ( это он сам поджёг свой дом ). Екатерина не бросила сына на произвол судьбы и всячески помогала ему по жизни, хотя и без особо энтузиазма. В последний раз они встретились незадолго до кончины Императрицы, когда Алексей был приглашён вместе с супругой после их свадьбы.
Так вот, уже на четвёртый день после смерти Екатерины II ( 6 ноября 1796 г. ) Алексей Бобринский был вызван в Петербург..., и 12 ноября Павел пожаловал ему графское достоинство, назначил шефом 4-го эскадрона конной гвардии, подарил огромный "дом Штегельмана". Кстати, это был дом, некогда принадлежащий его отцу - Григорию Орлову.
Павел I даже на одном из приёмов во дворце вывел графа Алексея Григорьевича Бобринского вперёд и представил его присутствовавшим гостям, как своего брата.