Кто сделал бога

— Зайду-ка я к вам как-нибудь на днях, проведаю братишку, — заявил он. — Вас послушать, он там совсем одичал. Он, конечно, Байч-Хараху отчитывается, да только он сам о себе мало что понимает.

Я еле нашёлся, что ответить. Разве господину Ирлику можно на объект?! А если нельзя, то как его удержать? Он вон является из столба цветного пламени, как мы можем его не пустить? Да и надо ли? Что если господин Умукх и правда каким-то образом страдает от наших манипуляций, сам не замечая того? И что будет, если заметит?..

Не придумав ничего лучше, я тут же написал сообщение господину Сержо и заодно уведомил муданжского императора. Первый ответил кратким бранным словом, второй вежливо порекомендовал не пытаться поить господина Ирлика напитками на водной основе, а если очень хотим понравиться, то обеспечить хотя бы в некоторых помещениях живой огонь. Подозреваю, заповедник будет не в восторге, но я предложил господину Сержо закупить свечи или газовые горелки.

Глава 7

12 августа

Доктор Поэма, наблюдающий скептик

Господин Ирлик не заставил себя долго ждать. Нам как раз доставили заказ на несколько десятков свечей, мы распаковали их и провели пробное зажжение. Когда посреди рекреации взметнулось алое пламя до потолка, все решили, что это от свечи что-то загорелось, и кинулись за огнетушителями. Но пламя как взметнулось, так и исчезло, а на его месте остался стоять господин Ирлик.

— А, ты не забыл! — обрадовался господин Умукх. Говорил он на всеобщем, вероятно, по привычке.

Господин Ирлик ответил ему, вероятно, на муданжском — сначала приветливо и с усмешкой, но, присмотревшись, настороженно. Махнув рукой, он заставил свечи гореть намного ярче, так что в комнате стало светло, как снаружи на солнцепёке. В этом жгучем освещении господин Ирлик обошёл нашего подопытного несколько раз и даже принюхался. Тот робко улыбался и время от времени лепетал что-то, что я бы расценил как заверения или даже оправдания, но муданжские интонации могут быть обманчивы.

Пока они общались, в рекреацию явился господин Сержо. Господин Ирлик обернулся к нему резко, как щелчок хлыста, прожёг взглядом и поджал губы. Мне захотелось как-нибудь заслонить господина Сержо, а то и спрятать до выяснения подробностей. Если господин Ирлик из рассказов младшего брата понял, что господин Сержо предвзято относится к бронам, нашему руководителю не сдобровать. А если как-то прознал про поклонение? Что если у господина Сержо не было права делать подношения и что-то за них просить? Или его подношения недостаточно хороши?..

Господин Умукх тоже забеспокоился, обежал господина Ирлика так, чтобы оказаться к нему лицом, а к Сержо спиной, и затараторил что-то увещевательное, одновременно увеличиваясь в росте. И когда он дорос до самого господина Ирлика, я заметил, что его цвета как-то потускнели. Кирпичная кожа сейчас в ярчайшем свете казалась только слегка загорелой, а белые косички — седыми. Даже надетая на нём одежда с символикой института, и та поблёкла.

Господин Ирлик оглядел его с головы до ног, а потом повернулся к нам.

— Так, — начал он на всеобщем. — Вы тут чем вообще занимаетесь? Тут есть ещё люди или кроме вас никого?

Мы переглянулись. Сегодня вся команда была в сборе, готовились к приходу господина Ирлика.

— Есть ещё охрана и уборщица, — сказал я.

— И они тоже ему не поклоняются? — спросил господин Ирлик.

Я прикусил язык. Значит, почувствовал.

— Поклоняются?.. — переспросил завлаб.

Господин Ирлик нетерпеливо обвёл рукой всю нашу компанию.

— Из вас из всех Умукху поклоняется только вон тот мужик, — он ткнул в господина Сержо, который застыл с открытым ртом. — А остальные что, для мебели? Вы не видите, он уже еле шевелится! То-то я думаю, как так, ты сказал, — он обернулся ко мне, — братик сильно мне уступает! Будешь тут уступать, если два месяца прожить на одном почитателе, и тот небось не сильно выкладывается при молитве! А силу-то откуда брать?!

Значит, я был прав. И теперь господин Ирлик оповестит о механизме питания бронов весь коллектив. Боюсь, что инструктаж персонала после этого придётся пересмотреть…

— Так, всё ясно, — заключил господин Ирлик свою тираду. — Умукх, пошли.

Он ухватил нашего подопытного за локоть и поволок на выход.

— Подождите, вы что, забираете его из программы? — ахнул завлаб, кинувшись следом. Мы все тоже потянулись вдогонку, даже ошеломлённый господин Сержо. Господин Ирлик ничего не отвечал, просто вывел господина Умукха на улицу, потом — заставив охрану просто застыть на месте, как восковые фигуры, а роботов запищать и задымиться, — за пределы территории корпуса, по дорожке к воротам заповедника и сквозь них, туда, где в нескольких десятках метров от забора расположился палаточный лагерь идолопоклонников.

— Ирлик, подожди, ну я же обещал, — зазудел господин Умукх на всеобщем, послушно семеня рядом с высоченным братом. Хотя какой он ему на самом деле брат — это ещё большой вопрос. — Они меня столькому научили! Я теперь умею группу крови определять и различать нуклеотиды!

— Ишь, слов набрался, — фыркнул господин Ирлик тоже на всеобщем. — Силу подрастерял и сразу очеловечиваться начал.

— А разве это плохо? — Подопытный вытянул губы трубочкой, так что они стали напоминать хоботок.

— Ты зачем сюда приехал, помнишь ещё?! — рявкнул господин Ирлик. — Ты приехал овладеть своей второй сферой. Мало знать, как что работает, надо ещё уметь на это повлиять. А как ты будешь влиять, если у тебя силы на донышке?

Господин Умукх сник, а господин Ирлик обернулся через плечо и зыркнул на меня, как будто это я лично помешал господину Умукху восстанавливать энергию. Неужели прознал, что я скрыл свои наблюдения? А ведь на Муданге он почитается ещё и как бог лжи…

Наконец мы вышли к лагерю. Господин Ирлик щёлкнул пальцами, отчего посреди поляны вспыхнул зелёный костёр. Рядом что-то заискрило, и заунывная психоделическая музыка, обычно звучащая в лагере, смолкла.

— Почитатели и просители! — громовым голосом начал господин Ирлик, привлекая внимание идолопоклонников, которые довольно невозмутимо отнеслись к огненным эффектам, зато сразу наставили на него камеры. — Ваш бог явился избрать из вас посланника! Готовы ли вы послужить своему кумиру?

Население лагеря зашевелилось: кто-то отошёл подальше, кто-то подбежал поближе. Меня внезапно накрыла тень — это господин Умукх увеличился в размерах, становясь чуть не на голову выше господина Ирлика. Я стоял немного сбоку от него, и мне было отчётливо видно, как на солнцепёке его кожа налилась цветом — густо-алым, как будто это была не кожа живого существа, а тонкая плёнка над резервуаром с кровью. Вместо ногтей на пальцах выросли подвижные мохнатые крючочки, а привычные белёсые косички на голове обернулись жирными перламутровыми змеями. Глаза сильно выпучились и зарябили множеством зрачков, теперь они не умещались в голове и торчали вперёд и немного вбок, отблёскивая красным. Нос удлинился, свесившись ниже подбородка, где завернулся в спираль. Общий вид чем-то напоминал противогаз, надетый на статую лернейской гидры, только какой-то насекомый.

— А-а хорошо-о! — протянул господин Умукх зудящим голосом, от которого у меня зачесалось всё тело. За спиной кто-то завизжал — это лаборантке стало дурно. Идолопоклонники попадали ниц.

— Великий бог явился!

— Да здравствует бог Умукх!

— Боже, будь милосерден!

Наш подопытный широко раскинул руки, изломанные как будто дополнительными суставами. Вокруг него заклубился зной, изображение заколебалось в потоках горячего воздуха. Запахло подгнившими фруктами — сладко и отвратительно.