Кто следит за Амандой?

Она дошла до станции метро на углу улицы, стараясь особенно не думать, и, чтобы немного отвлечься, купила на станции газету. Когда с грохотом прибыл ее поезд, у нее мелькнула мысль бежать – броситься вверх по лестнице и вернуться в квартиру, но двери поезда раскрылись, и она заставила себя войти в вагон.

Аманда бездумно пролистывала газету. Она прочитала свой гороскоп, который обещал ей сегодня хорошие новости, потом гороскоп Томми, который предсказывал странные новости.

«Зачем я это читаю? – спросила она себя, складывая газету и глядя в затемненное окно поезда. – Просто нужно успокоиться и вспомнить слова Дженни: «Что бы ни случилось, у тебя есть Томми»».

Через сорок минут Аманда стояла перед небоскребом, в котором располагался офис компании «Харрис, Линкер и Свифт».

«Ну, вот и все, – подумала она. – Пути назад нет».

Аманда направилась к лифту, который совершенно бесшумно поднял ее на девятнадцатый этаж, двери открылись, и женщина вышла. Устланный ковром коридор оканчивался двумя стеклянными дверями, рядом с которыми висела огромная золотая табличка с выгравированным названием фирмы.

Она потянула богато украшенную позолотой ручку и вошла внутрь. Внезапно Аманда почувствовала облегчение. У нее было такое чувство, словно она переступила некую черту и после сегодняшнего дня ее жизнь никогда не будет прежней.

– Направо, пожалуйста, – сказала Аманде служащая в приемной, указывая на деревянную дверь слева от ее стола.

Как только Аманда вошла в большую комнату, то сразу же почувствовала повисшее в воздухе напряжение. Прямая, как струна, Оливия Седжуик сидела за длинным полированным деревянным столом, уставившись в большой в кожаном переплете ежедневник. На ней были модный, хорошо подогнанный черный костюм и короткая черная вуаль на белокурых с золотистым отливом волосах, собранных в элегантный узел.

Мать Оливии, высокая, стройная, царственного вида женщина лет шестидесяти, сидела рядом с дочерью, все время поглядывая то на свои, то на висевшие на стене большие круглые часы. Когда дверь открылась, мать Оливии выжидательно вскинула голову. Увидев входящую Аманду, она, казалось, была разочарована.

Наискосок от Оливии расположилась Айви Седжуик. У нее были короткие, прямые каштановые волосы, бахрома челки и добрые, выразительные зеленые глаза. Айви всегда казалась Аманде доброжелательно настроенной, и это внушало ей ложное чувство надежности младшей из сестер Седжуик. Но Айви была такой же закомплексованной и сложной натурой, как и Оливия. Мать Айви, устроившаяся неподалеку от дочери, прекрасно сохранилась. Казалось, годы не властны над этими женщинами.

Аманда все бы отдала, чтобы ее мать сейчас была в этой комнате, рядом с ней!

Справа от Айви сидел молодой, лет тридцати с небольшим, человек приятной внешности. Он открыто держал Айви за руку. Раньше Аманда его никогда не видела. На безымянном пальце левой руки Айви поблескивало кольцо. Молодой человек, должно быть, был ее женихом.

«А я даже и не знала, что она обручена», – грустно подумала Аманда.

Аманда мысленно улыбнулась, глядя на Айви и ее будущего мужа. Подростками сестры как-то встретились в летнем доме их отца во время двухнедельных каникул. Аманда не раз заставала Айви в слезах. И однажды Айви разоткровенничалась. Всхлипывая, она жаловалась, что у девушки с ее посредственной внешностью никогда не будет кавалера, ее никогда не поцелуют, она никогда не выйдет замуж. По всей вероятности, Оливия попыталась познакомить Айви с приятелем своего парня, но перед самой встречей мальчик неожиданно слег с простудой, по крайней мере, он так сказал.

Оливия была старшей из сестер Седжуик, Айви – самой младшей. И в пятнадцать лет Оливия Седжуик необычайно серьезно относилась к своей внешности, штудировала модные журналы и превратила себя в стильную красотку, у которой предложений пойти на свидание было больше, чем летних вечеров. А вот Айви без устали просматривала полицейские телесериалы, у нее появился огромный интерес к правилам полицейского делопроизводства и судебной науке. Впоследствии она много времени проводила в местном полицейском участке в качестве волонтера, занимаясь оформлением различных документов.

У Аманды, средней из сестер, были темно-голубые глаза, как у Оливии, и шелковистые каштановые волосы, как у Айви. Она пыталась подружиться с девочками. Аманда даже отказалась пойти на свидание, решив вечером вместе с Айви посмотреть полицейский сериал, надеясь, что общий интерес поможет им сблизиться. Но этого не произошло. Аманда начала читать журналы «Севентин», «Гламур» и «Вог», выучила имена всех супермоделей, но и с Оливией ей сблизиться не удалось.

Оглядываясь назад, Аманда задавалась вопросом: какой во всем этом был смысл? За все время, проведенное на отдыхе в Мэне, Аманде удалось завязать дружеские отношения лишь с Кларой – экономкой и поваром Уильяма, поскольку самого Седжуика никто не видел. Он никогда не приезжал проведать Аманду.

Теперь сидевшая рядом с Оливией красивая блондинка посмотрела на Аманду и одарила ее официальной улыбкой. Аманда улыбнулась в ответ, потом посмотрела на Айви, которая также грустно улыбнулась ей. Это было уже что-то. Если не выражения соболезнования, то хотя бы молчаливая солидарность.

Аманда чувствовала на себе презрительные взгляды матерей своих сестер. Все как обычно. Но мать Оливии ненавидела не только Аманду, но и Айви с ее матерью. Те отвечали ей тем же.

Мать Аманды крайне редко встречалась с сестрами Седжуик. Это происходило только тогда, когда Уильям вынуждал всех собраться вместе. Ей тяжело было видеть этого человека, который так низко обошелся с ней и ее дочерью. Но других девочек она никогда не критиковала, считая, что они невинные дети, с которыми несправедливо обошлась судьба.

Теперь матери Оливии и Айви обратили свое пренебрежение друг на друга. В любой момент могла вспыхнуть ссора, однако дверь распахнулась и вошел представительный мужчина лет шестидесяти с портфелем в руках.

– Доброе утро, дамы и господа. Меня зовут Джордж Харрис, я являюсь душеприказчиком Уильяма Седжуика. Уильям был не только нашим клиентом, но и давним другом, и я выражаю вам глубокое соболезнование по поводу вашей утраты.

Он выдержал приличествовавшую моменту паузу, потом сел и открыл портфель.

– Я должен разъяснить вам относящиеся к делу пункты последней воли и завещания Уильяма Седжуика, которое не может быть оспорено.

– Это мы еще посмотрим, – пробормотала мать Оливии.

Оливия бросила на мать сердитый взгляд.

– Уильям оставил каждой дочери конверт, на котором стоит дата, когда он должен быть вручен и открыт, – продолжал адвокат. – В указанный день они могут прийти в наш офис и забрать свой конверт из сейфа.

– Когда Оливия должна получить свой конверт? – спросила мать Оливии.

Адвокат откашлялся:

– Десятого декабря свой конверт может забрать Аманда Седжуик. Тридцатого января – Оливия Седжуик. Двадцатого марта – Айви Седжуик...

Мать Айви выпалила:

– На двадцатое у Айви назначена свадьба! Здесь что-то нечисто. Я требую разъяснений!

– Прошу вас успокоиться, миссис Седжуик, – властно ответил адвокат. – В противном случае вам придется покинуть здание. Я и так оказал вам любезность, разрешив присутствовать на чтении.

Мать Айви бросила на законника гневный взгляд. Жених Айви сжал невесте руку.