Кто соблазнит малых сих...

Я знаю, у Эквиски есть ахиллесова пята, я знаю, что мы, уцелевшие её создатели, способны обратить её колдовство. Но я не знаю, стоит ли это делать.

Что я смогу предложить contra? Моё сомнение. Мой страх. Моё маленькое "я". Так ли оно значимо? Или, может быть, оно не так мало?

Может быть за каждым плечом человека, нашедшего своё счастье в обществе мертвеца стоит живой человек, которому жутко и больно видеть, как синтетические мертвецы отбирают у них родных и близких? Не стоит ли мне умножить моё ничтожество на тысячи и тысячи других, неизвестных мне? На каждого, кто в бессилии опускает руки перед правосудным взглядом обретшим, силами Эквиски, в Сети свою непреложную могучую истину?

Сколько тогда ляжет на эту чашу и -- чего уж мне отрекаться -- на мои плечи?

Вадим был всё так же тучен и рыж. Ничего не менялось в его конституции, только взгляд стал неверным и мутным. На фоне -- паб, именующий себя ирландским, с портретом Оливера Кромвеля на самом видном месте: шизофренический оскал истории, откусившей по беспамятству собственный хвост.

– - Мне нужен мастер-пароль от виртуальных серверов Эквиски,-- сказал я, точно не зная, что же именно я прошу. Дим-Димыч заставил меня выучить наизусть несколько фраз и ответов на элементарные вопросы.

Сам он делать что либо отказался.

– - А смысл?-- туша втянула в себя добротный глоток оплаченного мной пилзнера.

– - То есть?

– - Ну, блин, если ты просишь мастер-пароль, это значит, что Эквиска запустилась.

– - Допустим.

– - Но даже с мастер-паролем ты не сможешь обналичить её счета, потому что за это отвечает отдельный модуль, к которому у нас доступа не было.

– - Нет, не смогу.

– - Тогда, чего ты хочешь?

И в самом деле, чего же я хочу? Я пытался рассмотреть человеческую суть за наслоениями алкоголя и триглицеридов, но не мог. Впрочем, почему бы ему самому не сказать это?

– - А как ты думаешь, чего я хочу?

Вадим приподнял брови над обманчиво мутным взглядом. По ту сторону зрачков зашевелился инженерный разум, которому подкинули задачу.

– - Ну как... стартовая машина использовала мастер-пароль для доступа к отладочным функциям. Если Эквиска заработала, то она успела пройти как минимум несколько каскадов улучшения и, скорее всего, переехала в другие облака, мы это закладывали. Платёжные системы требуют отдельных ключей, так что денег ты по умолчанию не получишь. Но остальные машины генерируют ключи на основе мастер-пароля, так что можно подобрать ключ к любой из них, зная мастер-пароль.

Он отхлебнул ещё пива. Казалось, будто желтоватая жижа возбуждала его мыслительные процессы.

– - Окей... ты не пытаешься снять денег с её кошельков напрямую... в принципе, это можно сделать косвенно, но, опять же, это изолированные процессы, платёжные системы эволюционируют отдельно. Навскидку я не могу прикинуть способа, как можно это сделать, в конце концов мы серьёзно заморачивались над тем, чтобы это нельзя было провернуть. Значит дело не в деньгах. Ты хочешь её остановить.

– - Да,-- я пошёл в открытую.

На импровизированных подмостках, музыканты принялись вминать пальцы в податливые грифы фрейм-гитар. Их изменчивый строй сложился в текучую вариацию ирландских мотивов.

– - А смысл?-- пожал плечами Вадим,-- Ты, наверное, думаешь, что сражаешься с каким-то злом.

Он попал в точку. Он всегда умел казаться глупее, чем был на самом деле и вот опять, пьяный и расхристанный, он просчитал меня за пару минут.

– - Давай я скажу, что у меня есть личные причины.

– - Разумеется,-- кивнул он,-- иначе почему бы ты вытащил меня сюда? Ты всегда был наивным идеалистом. Ты ведь не так думал, когда придумал заменить текстовый рендер живыми людьми, правда? Или может быть ты ни в чём не виноват, а это Ольга всё сочинила, а ты просто пошёл на поводу?

Мы с Дим-Димычем проговорили технические детали. Мы оба ошибались. Он считал, что Вадима можно подловить на чисто профессиональных вопросах. Я думал, что он не имеет собственного мнения об Эквиске. Но вместо холодного технаря передо мной сидел лукавый бес. И, будь я проклят, если он не наслаждался моментом.

Теперь, глядя в его бесовские глаза я решил, что буду честен до самого конца, потому что ничего другого противопоставить ему не мог. Глупая, наивная игра в надежде на то, что противник ошибочно считает, будто его хотят перехитрить.

– - Я не шёл на поводу,-- ответил я,-- Это была моя идея.

– - Вот как...-- взметнулись брови над холодным взглядом.

– - Именно. Мне стыдно за то, что я сделал.

Вадим покончил со своим пивом и отставил стакан в сторону, ища взглядом официантку. Выдрессированная девочка подскочила с подносом, обновив его порцию.

Он отпил из свежего стакана и отчеканил.

– - А мне -- нет.

Я молчал. Вадим должен был играть свою партию.

– - Сам посмотри,-- передо мной взметнулись пальцы-сосиски,-- во-первых, я за свою работу отвечаю. Во-вторых, ты думаешь, что мы создали какое-то жуткое зло, но ты на Эквиску смотришь только с одной стороны. На самом деле, мы сделали хищника, который вполне себе в своём праве. Никто же не заставляет нести ей деньги, правильно? Просто у людей появились излишки, которые они вправе потратить так, как они считают необходимым. Или ты думаешь, что можешь за других решать, что правильно, а что нет? Чем ты тогда лучше Эквиски? Ты не лучше. Ты хуже. Она даёт -- ты хочешь отнять.

Увенчанная аккуратно остриженными ногтями "виктория" из двух пальцев колыхалась перед моими глазами. Вадим продолжал, превращая "викторию" в тризубец.

– - В третьих, когда мы брали деньги на проект, ты же не считал себя виноватым, правда. А сколько людей тогда перебивалось с хлеба на воду, потому что работы не было ни для кого? Ты ведь ни в чём себе не отказывал, правда? У тебя только сейчас совесть проснулась, когда ты эти деньги уже проел. Так какого чёрта ты лицемеришь. Страшно тебе? А тогда жрать тебе не страшно было? Ольгу свою трахать не страшно было? Чего глаза отводишь?

– - Глаза я отвожу, потому что ты прав,-- ответил я и хмель во мне толкал меня в спину,-- прав от и до, чего спорить? Я -- трус. Я -- ничтожество. Я -- никто. Я выпустил хищника на волю, я заточил ему когти. Вы бы бросили это дело на половине пути, а я, дурень, нашёл как довести его до конца. Мне озираться не на кого, мне винить больше некого. Я виноват, чего тут душой кривить?

На этот раз молчал Вадим. Во всей своей правоте, он ожидал, что я буду оправдываться или спорить. А теперь вся его правда со всего размаха устремилась в пустоту.

– - Ну что ты смотришь? Я виноват, я. И я свою вину признаю. Мне винить больше некого. Вы просто делали свою работу, а я придумал, как её сделать. И поэтому это мне страшно от того, что я сделал, а не вам. Ты что-то с Эквиски сейчас имеешь, или тоже всё прожрал?

Он молчал. Он ждал, что ещё я скажу. Мы играли страшную партию и я кидал на кон всё, что было у меня и у всех, подобных мне.

– - Прожрал, стало быть. То есть нет между нами разницы. Только мне кишки хватило оглянуться на то, что я придумал, а ты умываешь эти свои пальчики,-- я смахнул трезубец его аргументов,-- и думаешь, что ты ни при чём.