Кто-то внутри 2

Но так уж выстроена эта система. Потому что нельзя делегировать кому-то часть своих обязанностей, и при этом не поделиться частью своей власти. А властью делиться опасно, что нам наглядно показала история княжеских войн и попытка государственного переворота одна тысяча девятьсот двадцать четвертого года, когда заговорщикам почти удалось отстранить государя-императора от власти и физически устранить его наследника, великого князя Андрея Николаевича. Сказать, что империя в те времена стояла на грани распада, было бы большим преувеличением, но на пороге гражданской войны она стояла совершенно точно, и только личное и весьма кровавое вмешательство нескольких князей, среди которых был и мой дедушка, помогли ее избежать.

Как говорил дедушка, тогда они убили сотни людей, чтобы потом миллионам не пришлось убивать друг друга.

Тем временем Лже-Игорь стал героем четвертого ролика, на котором было видно, как его энергетическое оружие гаснет, нихонец набрасывает на голову капюшон и растворяется в сумерках, уходя куда-то в глубины петербургских дворов.

«Кто он, этот неведомый герой?» — вопрошал автор видео, и сотня комментаторов сразу же бросилась отвечать на этот вопрос.

Я был в приятном подпитии и собирался находиться в этом состоянии как можно дольше. Так долго, как только смогу. Происходящее в городе в данный момент меня никак не касалось. Ван Хенг сказал, что охотой на нихонца займутся другие люди, так и карты им в руки. Чем больше цинтов Лже-Игорь заберет с собой на тот свет, тем…

Нет, если быть абсолютно честным, это вообще не имело никакого значения.

Вы знаете о «тактике тысячи порезов»? Допустим, вы не можете нанести противнику сокрушительного поражения, и ваших сил хватает только на то, чтобы наносить мелкие удары. Расстреливать патрули, взрывать склады с боеприпасами, пускать военные эшелоны под откос или хотя бы травить колодцы на пути следования армии. Каждое из таких событий наносит довольно незначительный урон, но если их наберется достаточно много, они могут обескровить врага, заставить его предпринять какой-нибудь опрометчивый шаг и в конечном итоге привести к ошибке.

Как и следует из названия, для того чтобы эта тактика сработала, порезов должно быть много. Гораздо, на порядки больше, чем может обеспечить один нихонец, ищущий достойной смерти.

Здесь мы были в глубоком тылу, и то, что нихонец мог чувствовать себя достаточно свободно, объяснялось просто эффектом внезапности и отсутствием наиболее боеспособных подразделений империи, однако было очевидно, что на долгосрочный успех рассчитывать не стоит. К утру его уже ликвидируют. И даже если не к утру, а, допустим, к завтрашнему вечеру, от этого все равно ничего не изменится.

«Тлен и безысходность», — подытожил мои размышления Сэм. — «А я тебе говорил, в этой войне у нас нет шансов».

«Просто я пьян и меланхоличен».

«Я думал, когда ты пьян, тебя тянет на подвиги.»

«Это следующая стадия».

«Может быть, ты просто завидуешь этому парню? Думаешь, что на его месте должен был быть ты?»

«Нет», — сказал я. — «Смерть — это слишком просто. При данных обстоятельствах смерть — это отказ от борьбы».

«Давай я продолжу. Смерть — это отказ от борьбы, а род Одоевских никогда не уклонялся от драк».

«Вроде того».

«Хочешь, я тебя протрезвлю?»

«Не вздумай».

Я допил коньяк, перевел бармену заслуженные его молчанием чаевые, и отправился домой.

Мне хотелось бы узнать, чем закончилась история боевого нихонца, но я понимал, что шансы на это невелики. С возрастом ты вообще начинаешь понимать, что не на все вопросы найдутся ответы, и некоторые вещи будут неизвестны тебе до самого конца.

Например, мне хотелось бы узнать, чем закончилась война с германцами в моем родном мире, на каких рубежах остановится наша армия и сколько моих друзей, да и просто знакомых, сумели дожить до того, что Российская Империя назовет победой. Но боюсь, что этого мне уже никак не выяснить.

Оказавшись в арендованной квартире, я снял ботинки и верхнюю одежду, и в лучших традициях обывателей этого мира завалился на диван с телефоном в руках. Новых роликов о похождениях Лже-Игоря в сеть не выкладывали, а старые уже потерли, и похоже, что пропагандистская машина сопротивления еще не вступила в игру.

Наверное, редактируют видео для придания пущего эффекта.

От нечего делать я предался игре ума — стал прикидывать возможные варианты развития событий. Было бы просто замечательно, если бы Ван Хенг сам вышел на охоту, наткнулся на нихонца и тот бы его прикончил. Это сразу освободило бы меня от власти триад и сняло метку с моего тела. Но это был бы идеальный вариант, и я понимал, что в жизни такого случиться не может. Даже если Ван Хенг займется этим делом лично, риска проиграть для него не существует.

Нихонец играл в моей лиге, а Ван Хенг — двумя или тремя лигами выше.

Скорее всего, Лже-Игоря просто загонят в угол и ликвидируют силами оккупационного корпуса цинтов.

Новых роликов в пабликах не появлялось, зато ближе к полуночи посыпались сообщения, что цинты оцепили несколько кварталов в северной части города, объявили там комендантский час, выставили на улицах блокпосты и перекрыли дорожное движение. Похоже, охота добралась до финальной стадии, и счет шел уже на часы.

Поскольку я никак не мог повлиять на эту ситуацию, я просто лег спать.

* * *

Утро так и не внесло ясности.

Все, что было известно к десяти часом — оцепление сняли, комендантский час был отменен. Привела ли эта операция к каким-то результатам, никто не знал. Официальных заявлений от оккупационных властей, разумеется, не последовало, и народ в сети утопал в догадках, никакой ценности не представлявших. Выдвигались разные версии, кто-то с пеной у рта доказывал, что только он знает всю правду, кто-то предлагал подождать с выводами, кто-то…

Я отправился на кухню, чтобы сварить себе еще одну порцию кофе, но не успел даже включить плиту, как мне пришел вызов от начальства. Ван Хенг пожелал встретиться.

Испытав легкий укол разочарования от осознания того факта, что цинту удалось пережить эту ночь и в преследовании нихонца, если оно еще продолжается, он явно не участвует, а значит, избавиться от него нет вообще никаких шансов, я запер дверь и вышел к уже ожидавшей меня машине.

После очередной конспиративной поездки на машине с молчаливым водителем я пересел в фургон Ван Хенга, и мы двинулись с места. Цинт совершенно не изменился с того раза, когда я видел его в последний раз, тяжелые морщины не залегли на его лбу, он не выглядел ни изможденным, ни даже чуть уставшим, и, похоже, ничто не выбило его из состояния душевного равновесия.

Жаль.

Ван Хенг сидел в кресле первого пассажирского ряда и рассматривал на установленном в салоне большом мониторе географическую карту северного американского континента, часть которого в моем родном мире принадлежала нам.

— Что тебе известно о текущей военной ситуации? — спросил Ван Хенг.

Я готовился держать отчет по поводу местных событий, поэтому вопрос был неожиданным, но ответить на него было легко.

— Только то, что говорят в официальных источниках, — а в официальных источниках всегда все хорошо, особенно если война идет где-то далеко отсюда. Победоносное продвижение, тактические успехи, грандиозный замысел наших военачальников… Уверен, что германское население в моем родном мире кормили теми же байками даже тогда, когда наши войска подбирались к их государственной границе.