Кто-то внутри 2

— Вот тебе такое задание, — сказал Ван Хенг. — Тебе надо отправиться на американский континент, добыть экземпляр такого оружия вместе с боеприпасом и доставить его мне. И я даю тебе свое разрешение убивать всех, кто может тебе в этом помешать.

В такой формулировке это выглядело, как приключение из детской русской сказки: «пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что», и я не сомневался, что подробности операции еще воспоследуют, но внутренне уже возликовал.

Похоже, что мне наконец-то предоставят определенную свободу маневра, а там, где есть свобода маневра, есть и шансы на успех. Пусть даже мы с Ван Хенгом видим его по-разному.

Если фортуна будет ко мне благосклонна, я доставлю ему образец этого оружия вместе с боеприпасом. И рука моя не дрогнет, отправляя вышеупомянутый боеприпас ему прямо в голову.

Глава 16

— Могу я спросить?

— Спрашивай, — разрешил Ван Хенг. Похоже, что сегодня он был настроен весьма благодушно. Впрочем, черт их, этих цинтов, разберет.

— Проблема явно не сегодняшняя, — сказал я. — С какими сложностями сталкивались те, кого вы посылали раньше?

— С расизмом, — сказал Ван Хенг. — Люди на той территории с подозрением относятся ко всем, кто имеет отличную от них внешность. Любых азиатов, вне зависимости от страны происхождения, они отправляют в концентрационные лагеря. Как ты понимаешь, в таких условиях очень сложно работать. Наши агенты даже по улице спокойно пройти не могут.

Я так до конца и не смог понять, что помешало цинтам наделать симбов европейской внешности для использования на непокоренных еще территориях или внедрения в другие этнические группы. Уверен, что нашлось бы немало готовых сотрудничать с империей коллаборантов, да и средства контроля, как я убедился на собственном опыте, у цинтов вполне себе существуют.

Возможно, империя просто не хотела делиться своим могуществом, или же тут имели значение какие-то принципы, которые я не в состоянии постичь. Сила только для цинтов, или еще что-то в том роде.

— Я так понимаю, здешняя операция завершена?

— Да, — сказал Ван Хенг. — Думаю, продолжать ее в нынешних условиях будет нецелесообразно.

— Вчера на меня выходил представитель сопротивления, — сказал я. Будет плохо выглядеть, если он об этом уже знает, а я попытаюсь умолчать.

— Я знаю, — сказал Ван Хенг. — За тобой присматривали.

— Я не заметил слежки, — сказал я.

— Ты и не должен был, — жаль, но похоже, что подробностей он не раскроет, а они бы мне не помешали.

Работа на Ван Хенга была похожа на прогулку по минному полю с завязанными глазами. Большую часть времени я действовал вслепую, и пока что мне везло, но я понимал, что такое везение не может продолжаться вечно. Рано или поздно какой-нибудь безобидный на вид бугорочек окажется миной, и взрывом мне оторвет обе ноги.

Это еще в лучшем случае.

В свете последней полученной информации продолжение операции после разгрома лаборатории повстанцев выглядело вполне логичным. Жестоким по отношению ко мне, но логичным.

Ван Хенг и правда хотел, чтобы я изображал из себя мишень, допуская, что жаждущие мести повстанцы попробуют использовать против меня новое оружие, чтобы уж наверняка. Меня он не предупредил, потому что, по большому счету, на мою жизнь ему было плевать. Выживу, значит выживу, нет, так просто не повезло.

Образец оружия, способного убивать симбов, был для него важнее. Но повстанцы оказались на удивление миролюбивыми и решили, что моя жизнь их пули не стоит, а может быть, отложили возмездие до лучших времен. Или просто у них не было таких пуль. При любом раскладе было бы глупо рассчитывать, что после такого они предпримут еще одну попытку силового решения, так что меня смело можно было отправить на новую миссию.

А повстанцами заняться позже, уже без меня, и теперь это не составит большого труда, потому что Дима засветился.

Больше всего меня взволновал вопрос слежки, которая была, но которую я не заметил. Конечно, в академии меня готовили в солдаты, а не в тайные агенты, но я все же полагал, что моя наблюдательность позволит мне вычислить шпика, а вот поди же ты… Это был тревожный звоночек, который означал, что я не так хорош, каким себя считаю. И что у Ван Хенга есть способы контролировать мои действия, о которых я не знаю.

Пока не знаю.

— Есть ли какая-то информация относительно того, где они берут такое оружие? — спросил я.

— Ты встретишься с человеком, который будет сопровождать тебя часть пути, — сказал Ван Хенг. — Он расскажет тебе все подробности, которые тебе необходимо знать.

Ясно. Сам цинт себя утруждать не намерен.

— А могу я спросить о чем-то, что не относится к делу?

— Спрашивай, — снова дозволил цинт.

— Просто любопытство, не более того, — сказал я извиняющимся тоном, потому что подозревал, что вопрос ему не понравится. — Что с нихонцем? Удалось его поймать?

— Пока нет, но охота продолжается, — сказал он. — В любом случае, это не твоя забота, Иван.

— Говорю же, просто любопытство.

Ван Хенг нажал на кнопку, отвечающую за открывание двери, ясно дав мне понять, что высочайшая аудиенция закончена.

— Машина отвезет тебя в аэропорт, — сказал он.

Я даже не особо удивился, это было вполне в его стиле. Снять с одного задания и отправить на другое, даже не дав мне вещички собрать. С другой стороны, собирать мне было особо и нечего, и большая часть одежды, которую я носил здесь, там, куда я отправляюсь, мне не пригодится.

А кроме одежды у меня в этом мире ничего своего и не было.

* * *

Моего спутника, того самого, который должен был проделать со мной часть пути и рассказать подробности о задании, звали Женей. Он был примерно моего возраста, худой, вертлявый и одетый в имперскую военную форму со споротыми нашивками. Мы встретились с ним в авиационном ангаре, куда меня привез водитель Ван Хенга.

Женя лежал на груде какого-то барахла и курил сигарету, уставившись в железный потолок, по цвету не слишком отличающийся от местного неба.

Доставившая меня машина уехала, и мы с Женей остались вдвоем в полупустом ангаре. Поскольку он не обращал на меня никакого внимания, я подошел к груде коробок, на которой он возлежал, и пнул одну из них ногой.

— А! О! — сказал он, спрыгивая вниз и протягивая мне руку. — Ты уже здесь, да? А я что-то задумался. Женя.

— Иван, — сказал я.

— Давно работаешь на старика?

— Около года, — сказал я. Догадаться, что под стариком он имеет в виду Ван Хенга, было несложно. — А ты?