Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7

Кто-то рискует всем — а у начальства шкурные моменты.

Странная штука жизнь.

— Очень неприятная история с Моэко-тян, — без паузы и без недостойных колебаний продолжил якудза. — Прямо сейчас сижу разбираюсь.

— Могу чем-то помочь, сэмпай?! — подчинённый не иронизировал, просто среагировал на автомате.

Сбоку глухо хрюкнул Решетников, впрочем, тоже машинально и без умысла. По рёбрам ему тут же прилетело локтем младшей Хьюги и Неприкасаемый замахал руками, старательно привлекая внимание хозяина дома и извиняясь жестами.

— Да, ты можешь помочь, Дэнда-кун, — спокойно ответил Мая в трубку. — Положи свой телефон в нагрудный карман и не отключайся, пожалуйста: видеосигнал с камер на планшет идёт, но я следующие пять минут не могу смотреть всё время. Пока не гляжу в экран, буду ориентироваться по твоим звукам: отвлекаюсь от видео — слушаю твой динамик.

— Готово. — Телефон из рук кохая перекочевал под клапан нагрудного кармана куртки.

Мая удовлетворённо кивнул и положил свой смартфон экраном вверх.

— Продолжаем? — логист Йокогамы вклинился без паузы.

— Что с диагнозом? — хозяин дома обратился к дочери.

— Пускай Такидзиро-кун рассказывает, — та даже головы не подняла. — Он действительно разобрался на шесть с плюсом и я планирую полностью на него положиться.

— Хорошо. Решетников-сан, большое спасибо, что вы пришли лично. Прошу прощения за мой скептический тон, я слегка выбит из колеи. Но это скоро пройдёт. Могу спросить вас, что вы обо всём этом думаете?

— Сперва скажу коротко — чтобы не трепать вам нервы паузами; потом, когда вы уясните главное — развёрнутые ответы на любые ваши вопросы. Годится?

— Да. Благодарю ещё раз.

— Пласт поджелудочной железы, злокачественное образование. Метастазов нет, что очень хорошо; уплотнение плотное, прошу прощения за тавтологию. Если говорить категориями нынешней клиники, — светловолосый произнёс солидное и уважаемое название, где Моэко стояла на учёте семейного врача уже не первый десяток лет, — имеются прямые показания к хирургическому вмешательству. Собственно, операцию они и предлагают.

— Как они оценивают вероятность успеха?

— Более девяноста процентов.

В этом месте Мая частично выдохнул, хотя и не расслабился до конца.

— С учётом текущей клинической картины, несколько следующих месяцев хирургия планирует эту опухоль наблюдать, — размеренно продолжил Решетников. — Да, случай неприятный, но если объективно — ничего экстренного.

Хозяин дома порывисто набрал воздух, чтобы прокомментировать.

Гость предупреждающе вскинул вверх раскрытую ладонь:

— «Не важно» и «не срочно» — разные вещи, Миёси-сан. Вы же меня понимаете?

— Да. Извиняюсь, — борёкудан потёр виски. — Я и по работе слегка взвинчен, и здесь такое…

— Подобное никогда не происходит вовремя, — согласился хафу. — Пожалуйста, не волнуйтесь: всё под контролем. Верьте мне. — Последнюю фразу он бросил после паузы, как-то испытывающе, что ли, глядя на собеседника.

— Что будет происходить в эти месяцы?

— Пока они наблюдают предполагаемое развитие образования (размеры позволяют не суетиться) — они изучают нюансы, исключают лишние риски и подбирают тактику будущей операции. — Решетников пощёлкал пальцами, подбирая слова. — Любая операция, в любой сфере, проходит гораздо лучше, если подготовлена тщательно и без суеты. Вы согласны? Здесь тот же случай.

— Кто бы спорил, — оябун покосился на экран. — Звучит действительно обнадёживающе, отдаю должное вашему мастерству переговорщика. А что к сказанному врачами хотели добавить вы? Что за альтернативный протокол лечения?

— Эту пару-тройку месяцев, которые консервативная медицина смотрит динамику вы поняли чего, мы в параллель делаем своё дело — учим иммунную систему Моэко-тян видеть именно этот пласт поджелудочной.

— Зачем? — мысль у хозяина дома уже мелькнула, но такое нужно внимательно слушать, а не самому додумывать за говорящего.

— Опухоль. Любая онкологическая опухоль развивается в любом организме лишь потому, что уже чужеродная по факту ткань воспринимается иммунной системой как родная. Раковые клетки организму уже чужие, но барьерными системами организма, в первую очередь иммунной, по инерции всё ещё воспринимаются как свои. — Светловолосый чуть помолчал, давая время на понимание. — Или иначе: сотрудник в должности уже не служит, по факту его уже нет, но охрана объекта по инерции всё ещё его внутрь пускает и даёт ходить, куда не надо — действующего удостоверения не отобрали. Пока.

Категории Миёси-старшему были понятны хотя бы и из курса спортивной медицины, который он в своё время добросовестно усвоил в рамках спортивного же университета, где получал свой первый и единственный диплом.

Он коротко задумался, не стал спорить, вместо этого задал вопрос, который просился:

— Насколько реально обучение иммунной системы? При сегодняшнем уровне развития медтехники?

— Медтехника ни при чём, тренировать будем мозг, — хафу упёр указательный палец в висок. — Напрячься предстоит здорово, работа непростая, но скорее рутинная, чем сложная.

— Гением быть не нужно? На везение молиться не нужно? Достаточно лишь целеустремлённости и работоспособности? — уточнил оябун.

— Да, с оговорками.

— Какими?

— При данной клинической картине конкретной пациентки никто ничего не теряет: всё равно классическая хирургия скальпелем планирует начать размахивать через квартал, а то и больше. Этого времени нам хватит.

— На что?

— На активацию второго протокола, — спокойно ответил Решетников. — За три месяца можно не то что пласт собственной поджелудочной научиться иммунитетом видеть, а… — он осёкся и недоговорил.

Не афёра, не попытка втереться в доверие к отцу с помощью тяжёлого положения дочери — это оябун видел чётко.

Если бы на моем месте сидел кто-то другой, было бы непонятно, как сложился бы текущий разговор, отстранённо подумал отец. Какая-то мистическая перспектива, весьма похожая на шарлатанство.

Но это если бы на моём месте сидел кто-то другой. Как глава Эдогава-кай и тот, кто я есть, я отлично понимаю роль профессиональных и не только секретов — после многолетней самоподготовки, на которую ты проливал тонны пота и крови тайком от всех. Если ты, не афишируя, не рекламируясь, просто десятилетиями качался, качался, качался.