Кто убил прекрасную Урсулу

"Сесть, боже мой, но куда? Хоть бы она зашла в кино".

Она зашла, и он последовал за ней, обрадовавшись короткой передышке, позволявшей ему немного восстановить силы. Он сел с краю во втором ряду, почти у самого экрана. Дверь, выходившая в зал, открывалась со стороны сцены. Марсель могла выйти только через нее. Фильм оказался идиотским, наводненным секретными агентами и голыми шпионками, обманывающими и своих, и чужих.

– Черт, как хочется есть!
– пробормотал вполголоса Старый Медведь.

Он встал и вышел. Может, на улице ему станет лучше. Боль в желудке еще можно терпеть, но если добавится мигрень...

Продавщица болтала с кассиршей. Руссо вынул портмоне.

– Две плитки шоколада.

Это было лучше, чем ничего. На улице было тихо. Время от времени появлялись прохожие, прогуливающиеся парочки. Старый Медведь заметил небольшое кафе на углу соседней площади. С его террасы можно было наблюдать за кинотеатром. Он больше не хотел есть, но теперь его мучила жажда. С необыкновенным удовольствием он выпил огромную кружку пива.

Без четверти одиннадцать. Он заметил Марсель в толпе, высыпавшей на улицу, и снова пошел за ней вдоль набережной. Теперь он чувствовал себя значительно лучше.

Вот и Вокзальная площадь.

Старый Медведь выругался. Если здесь назначена встреча, то его задача только усложняется. Но Марсель прошла Мюзеумштрассе и нырнула в тенистый парк, окружавший Национальный музей. Она не успела уйти далеко, и вскоре Старый Медведь обнаружил ее в нескольких шагах перед собой. Она открыла сумочку и вытащила журнал.

"Досье". Условный знак. Значит, мадам Фишер ее не знает.

Он остался стоять на тротуаре, не доходя до парка. Машины останавливались как обычно. Слева, перед поворотом к Вокзальной площади, был припаркован серый "Оппель".

"Наверное, такой же иностранец, как и я", - подумал Руссо.

Он наклонился вперед и различил на номере ZH.

"Нет, это тип, завоевавший в борьбе свое место на стоянке".

Поезд только что прибыл на вокзал, и выходившие пассажиры шли к стоянке такси, находившейся на другой стороне улицы. Все это происходило спокойно, почти без суеты. Старый Медведь с тоской вспомнил о пробках на Лионском вокзале во время отпусков. Ночь становилась прохладной. Он застегнул плащ, поднял воротник и полез в карман за сигаретами.

"Шестнадцать минут двенадцатого, В полночь она подойдет ко мне и скажите, "пора спать".

Он сделал несколько шагов, обернулся, взглянул в сторону парка. Марсель исчезла! Он бросил сигарету. Стоило ли так стараться, чтобы в последний момент... Не боясь быть замеченным, он медленно направился к деревьям. И тут совсем близко прозвучал выстрел. Закричала какая-то женщина. Старый Медведь бросился вперед, не думая о том, что у него нет оружия и что в него тоже могут выстрелить. Он подбежал к оседавшей Марсель. Она выпустила сумочку из рук, а ее журнал ,же уносил ветер. Между деревьями он заменил силуэт мужчины, который, как ему показалось, прятался в тени. Старый Медведь увидел металлический блеск оружия.

На дорожке, посыпанной гравием, послышались быстрые шаги: это убегала испуганная парочка. Какая-то женщина, увидев Марсель, громко вскрикнула, и спутник прижал ее к себе. Появился человек в униформе.

– Что случилось?

Руссо кинулся к деревьям, за которыми исчез нападавший. Добежав до Mюзеумштрассе, он увидел серый "Оппель", несшийся, словно смерч, по Вокзальной площади.

Глава 7

Некоторое время царила неразбериха. Люди столпились вокруг Марсель. Опытный взгляд Старого Медведя различил на ее бежевом пиджаке постепенно увеличивающееся темное пятно. Какая-то женщина рыдала в нервном припадке. Полицейский пытался отстранить зевак, а пожилой мужчина, видимо, врач, жестами объяснял, что раненую нужно немедленно госпитализировать. Очень скоро к месту происшествия прибыли "скорая помощь" и полицейская машина. Маленький лысый мужчина отдавал указания, и Старый Медведь подошел к нему.

– Я свидетель. Вы говорите по-французски?

– Немного. Свидетель чего? Вы видели убийцу?

– Нет, очень плохо, но...

– Тогда уходите, вы ничего не видели.

– Я засек машину...

– Попозже. В полицейском участке, если желаете.

Старый Медведь терпеливо прождал около получаса. Дежурные полицейские еле-еле объяснялись по-французски. Наконец, инспектор провел его в кабинет для дачи показаний.

– Жюль Руссо? Комиссар полиции в отставке? Вы были свидетелем драмы? Вы знаете жертву?

– Она умерла?

– Вы задаете слишком много вопросов. Ее имя?

– Мадам Гарнье, Марсель. Журналистка из "Досье".

– "Досье"? Хм...

Это "хм" было многозначительным.

– Вы видели, кто в нее стрелял?

– Я заметил силуэт, показавшийся мне силуэтом мужчины. Но я засек машину.

– Интересно. Номер?

– ZH, что-то в этом роде.

– Марка?

– Серый "Оппель".

Инспектор делал заметки. Он остановился, держа ручку в руке.

– И все? Серый "Оппель", зарегистрированный в Цюрихе? Вы представляете себе, сколько серых "Оппелей" ездят по Цюриху?

– Я рассказал о том, что видел.

– Но этого мало!

– У мадам Гарнье сегодня вечером была назначена встреча.

– С кем?

Инспектор говорил враждебно, и Старый Медведь решил быть осторожнее.

– С лицом, имени которого я не" знаю. Именно для того, чтобы это выяснить, я и следил за мадам Гарнье.

– Что это значит? Вы следили за мадам Гарнье?

– С самого начала.

– Кто вам поручил следить за ней?

– Мой инстинкт.

Этот тип его нервировал. Руссо хотел поставить его на место, но тот опередил его.

– Вас это как-то касалось?

– Нет. Но это касалось мадам Гарнье. Я предупредил ее, что она ведет себя неосторожно. Однако любопытство журналистов ненасытно, а любопытство женщин еще больше.

– Вы друг мадам Гарнье?

– В силу обстоятельств - да. Инспектор пожал плечами.

– Я никому не желаю зла и надеюсь, что мадам Гарнье выкарабкается, но я хочу также надеяться, что это приключение послужит ей уроком. "Досье"! В любой другой стране, кроме нашей, этот бульварный листок был бы уже давно запрещен.

– Я бы мог повидать инспектора Штрауса?

– Это тоже один из ваших друзей? Возвращайтесь-ка домой. Вы больше ничем не можете помочь мадам Гарнье.

– Но я могу хотя бы узнать о ее состоянии?

– Поезжайте в больницу, если вас туда пустят.

***

Старый Медведь предпочел никуда не ехать. Он взял такси и вернулся домой. Дениз и Арлет еще, не ложились.

– Мы так волновались.

– Не сомневаюсь. Я хочу есть!

Да, это было самое абсурдное. Он хотел есть в два часа ночи и, с аппетитом набросившись на ветчину, остатки сыра и кусок овсяного хлеба, стал рассказывать о случившемся: