Кто убил прекрасную Урсулу

– Я могу сказать вам только ее имя. В какой-то момент она достала платок. В углу было вышито "И". Он спросил: "Ирэн?" Она засмеялась и ответила: "Почему бы и нет?"

Глава 8

Руссо вышел из бара в полной эйфории. Наконец-то у него была улика, которой пренебрегли его коллеги. Теперь он не будет больше действовать наобум. Он чувствовал себя как в прежние времена, когда проводишь расследование и нападаешь на новый след. А дальше - дело техники. Вначале берешь одну деталь, потом другую, и, в конце концов, восстанавливаешь всю головоломку.

Через час у него уже поубавилось спеси. Он переходил из одного бара в другой, и его надежды улетучивались. Никто не знал барменшу по имени Ирэн. Рыжая? Таких в Цюрихе хватало.

Усталость навалилась на него, когда он был на Штадельхоферплац. Он прошел мимо здания Оперы, чтобы добраться до набережной, присесть хоть на минуту и восстановить силы. Но не дойдя до конца, зашел в небольшой тесный бар и заказал крепкий кофе. Всем было наплевать на него: судьбе, Цюриху, всему обществу. Видимо, где-то было предписано, чтобы Старому Медведю пришел конец.

Какая-то блондинка подошла к нему. Некоторое время она смотрела на него и, казалось, оценивала.

– Француз., и один.... Я не ошиблась?

– Турист, - проворчал он.

– Да? Правда?

Она села, не церемонясь.

– Лучше всего подкрепляться небольшой порцией шнапса.

– Два шнапса, - со вздохом произнес Старый Медведь.

– Очень мило!

– Неужели?

Они молча выпили. Шнапс был горький на вкус, но улучшал самочувствие.

– Не очень разговорчив?

– Не очень.

– Это ужасно - быть одному.

– Предположим, я думаю о женщине.

– Я на нее не похожа?

– У моей женщины рыжие волосы и ее зовут Ирэн.

– И вы страдаете из-за нее?

– Да, все еще страдаю.

Он иронически улыбнулся, так как это было правдой.

– Это пройдет, - успокоила блондинка. В дверях появилась маленькая старушка. На плече у нее висела корзина с цветами. Она подошла, предложила букет и произнесла несколько слов по-немецки.

Старый Медведь жестом отстранил ее. Девица сделала разочарованную гримасу. Он спохватился, достал бумажник.

– На, бери.

– Спасибо, ты любезен.

Старуха тоже улыбнулась. Она медленно положила в кожаный кошелек монетку, которую дал ей Руссо.

– Спасибо, месье.

Она уже собралась уходить.

– Минутку.

Нужно было испробовать этот шанс. Эти старые продавщицы цветов ходят из одного бара в другой. Каждый день, каждый вечер они совершают один и тот же путь, продавая свой товар и перебрасываясь несколькими словечками с гарсонами, официантками, девицами легкого поведения, снискивая их милость. Может, эта знает рыжую девушку по имени Ирэн, бывшую барменшу? Блондинка послужит ему переводчицей.

– Вы говорите, девушка с рыжими волосами? Когда-то работала барменшей?

Старуха пыталась что-то найти в своих воспоминаниях. Она закинула голову, почти закрыв глаза.

– Нет, не Ирэн... Кажется, Ингрид. Да, Ингрид... Она покупала у меня розы абрикосового цвета. Это было давно... Она уехала из квартала. Может быть, вышла замуж...

– Адрес?

– Кажется, она жила на Флораштрассе, но это было несколько месяцев назад.

Руссо на такое даже не надеялся. Он заплатил и, не допив свой шнапс, вышел, оставив девушку и цветочницу вдвоем и думая, что они должны обменяться по его поводу не слишком лестными фразами.

На углу Флораштрассе он зашел в небольшой цветочный магазин. Может быть, это его последний шанс?

"Я слишком быстро отчаиваюсь. Нужно восстановить всю цепочку, звено за звеном."

Продавщица, почти девочка, еле-еле говорила по-французски. Она решила, что Старый Медведь хочет купить розы абрикосового цвета. Тогда он повторил свой вопрос медленно, отчеканивая каждое слово:

– Я.., ищу.., молодую девушку.., с рыжими волосами.., очень красивую. Она.., любит.., розы.., абрикосового цвета. Она.., живет.., на улице...

– А!
– неожиданно поняла продавщица.
– Мадмуазель Хофер! Дом номер 14.

***

Здание представляло собой трехэтажный старинный отель, немного отреставрированный и переделанный под квартиры. Консьержки внизу не было.

Старый Медведь поднялся по широкой лестнице с такими блестящими ступеньками, словно их покрыли маслом. Слева, на площадке второго этажа, он разобрал на двери имя, написанное на визитной карточке, плотно вставленной в маленькую рамочку: Ингрид Хофер.

Он позвонил, подождал, улыбнулся.

"Ну, конечно же, никого. Это было бы слишком просто".

Ну что ж, он вернется. Теперь это был вопрос нескольких часов, может, даже минут.

"Раньше я воспользовался бы отмычкой... Хорошее было время".

Он уже решил спуститься, но на первой же ступеньке остановился. Здание казалось пустынным. А если все же попробовать? Почему бы и нет? Его отмычка всегда была при нем. Он медленно просунул ее в отверстие.

"Если есть предохранитель, то я зря стараюсь".

Но дверь не была закрыта на предохранитель. Руссо обследовал прихожую, прошел в салон-студию.

"Современно, но без излишеств. Со вкусом... Черт, абрикосовые розы".

На одной из стен висели полки с книгами. Руссо пробежал глазами названия: Джеймс Джойс, Кафка, Кестлер, Томас Манн...

"Очень образованная для барменши".

Внезапно он вздрогнул. На одной из полок стопкой лежало с десяток журналов, которые он хорошо знал.

"Досье"... Ты близок, старик, очень близок".

Он пролистал журналов шесть. Все экземпляры начинались передовой статьей, подписанной В.Г. Руссо посмеялся, переводя заголовки: "Наркомания среди шведской молодежи", "Скандал в цюрихской полиции", "Жозет Бауэр сбрасывает маску".

Внезапно его взгляд упал на маленькую статуэтку, скрытую наполовину двумя лежащими плашмя словарями. Он не мог ошибиться. Эта глиняная фигурка, изображающая женщину с голой грудью, слишком сильно напоминала одну из тех, которые он видел у Фишера.

Руссо покачал головой. Последнее звено. Правильно догадался. Ингрид... Фишер... Критские древности... Цепочка была восстановлена.