Кто в списке у судьи?

– Вашему другу Хьюго Хэтчу подстроили аварию, стоившую ему жизни. Кажется, в том деле с казино было еще одно убийство. Ведь так, Лейси? Вы были по уши погружены во все это. – Тон Джери становился все агрессивнее, но в ее голосе улавливалась какая-то хрупкость.

Лейси спокойно ответила:

– Это мы уже обсуждали. Я объясняла, что то дело расследовали настоящие сыщики, привлекали даже ФБР.

– Но все началось с вас, Лейси. Не будь вас, преступления так и остались бы нераскрытыми.

– Чего вы от меня ждете, Джери? Чтобы я помчалась в Сигнал-Маунтин, штат Теннесси, потом в Литл-Рок, Арканзас, потом в Маратон, Флорида, всюду рылась в старых полицейских делах и каким-то образом выуживала улики, которых в них нет? Полицейские, а они профессионалы, ничего не нашли. Вы бились над этим двадцать лет. Доказательств недостаточно.

– Шесть жертв, все убиты одним и тем же способом, и все шестеро были так или иначе связаны с Бэнником. Считаете, этого недостаточно? Перестаньте, Лейси, вы уже не можете оставить меня одну. У меня ум заходит за разум. Куда мне идти, если вы от меня отвернетесь?

«Куда угодно, только уйдите!..» Лейси вздохнула и мысленно призвала себя к терпению.

– Я все понимаю, Джери. Просто сейчас я занята. Поговорим позже.

Если Джери и услышала ее, то не подала виду.

– Я много с кем беседовала, Лейси. В каждом штате своя система работы с жалобами на судей, но почти всюду разрешают потерпевшей стороне инициировать расследование, сохраняя так или иначе анонимность. Уверена, во Флориде это тоже возможно.

– Вы хотите подать жалобу и поставить свою подпись?

– Вероятно, но мы еще не все обговорили. Можно ведь воспользоваться вымышленным именем?

– Пока я не могу дать определенный ответ, Джери. Давайте продолжим разговор завтра.

Лейси перевела дух лишь после возвращения Даррена с миндальным латте для нее – прошел почти час с тех пор, как он за ним отправился. Она поблагодарила его, он вроде бы не прочь был вместе с ней продлить перерыв в работе, но она отговорилась – мол, нужно кое-куда позвонить. В полдень Лейси незаметно покинула кабинет и здание, миновала пять кварталов и пообедала вдвоем с Элли.

В арсенале КПДС имелось секретное оружие – пожилая сотрудница по имени Сейделл, юрист без диплома, давным-давно отказавшаяся сдавать адвокатский экзамен. Когда-то она курила почти по три пачки сигарет в день, часто даже не покидая офиса, и докурилась-таки до диагноза – рак легких в терминальной стадии. Диагноз послужил мотивацией бросить курить. Сейделл стала готовиться к завершению своего жизненного пути, и эта подготовка длилась уже семь лет. Она продолжала работать, причем с куда большим рвением, чем остальные. КПДС была ее жизнью, она не только знала тут буквально все, но и не могла пожаловаться на память. Сейделл была живым архивом, поисковой машиной, экспертом по всем способам, которыми судьи могли загубить свою карьеру.

После совещания Лейси отправила ей имейл с кое-какими вопросами. Спустя четверть часа Сейделл въехала к ней в кабинет в своем самоходном инвалидном кресле, со вставленной в ноздрю кислородной трубкой. Говорить ей было нелегко, голосовые связки то и дело ей отказывали, тем не менее она любила поболтать и даже, случалось, чересчур увлекалась разговором.

– Так у нас уже бывало, – начала она. – Мне приходят на память три случая за последние сорок лет, когда потерпевшая сторона боялась ставить подпись. Самый вопиющий – с судьей в Тампе, подсевшим на кокаин. Наркотик превратился в его большущую проблему. Положение мешало ему покупать «дурь» самому. – Она прервалась, чтобы вдохнуть кислорода. – Решением его проблем стал вызов в суд одного наркоторговца. Они подружились, дилер получил смехотворный приговор, а потом они вообще стали любовниками. Из-за стабильности поставок положение усугубилось, наш судья уже не мог толком работать, в заседаниях суда каждые пятнадцать минут делал перерыв, чтобы нюхнуть еще. Адвокаты, конечно, шептались, но, как водится, не хотели поднимать шум. Женщина – судебный репортер, пристально наблюдавшая за судьей, раскопала все. Она обратилась к нам, не скрывая страха, поскольку в банде состояли прожженные убийцы. В конце концов она подала анонимную жалобу, мы выписали повестки, ну и так далее. Она раздобыла документы, и у нас набралось достаточно доказательств. Мы уже готовились привлечь федералов, но тут судья сам согласился покинуть должность и избежал преследования.

Лицо Сейделл сморщилось, и она стала судорожно втягивать носом кислород.

– Что с ним было потом?

– Он покончил с собой. Это сочли случайной передозировкой, но выглядело все очень подозрительно. Слишком много кокаина в организме. Думаю, он расстался с жизнью тем способом, который сам избрал.

– Когда все это было?

– Точной даты не назову, но определенно еще до вас.

– Что потом случилось с судебным репортером?

– Ничего. Мы не раскрывали ее личность, никто так о ней и не узнал. Так что – да, это реально.

– А другие два случая?

– То ли Джейн, то ли Джон… Не уверена, но могу уточнить. Помнится, оба дела были закрыты после первоначальной проверки, а значит, претензии оказались слабоваты. – Новая пауза, сопровождаемая пыхтением. – Что за случай у тебя?

– Убийство.

– Вот это да! Забавно. Такого я не припоминаю, не считая дела казино. Как с перспективой?

– Пока не знаю, еще выясняю. Прикидываю, есть ли во всем зерно правды.

– Действующего судью заподозрили в убийстве?

– Да.

– Мне нравится! Обязательно держи меня в курсе!

– Спасибо, Сейделл.

– Не за что.

Сейделл еще раз наполнила кислородом свои дырявые легкие и, развернув кресло, укатила.

Глава 8

Маляра звали Ланни Верно. В октябре прошлого года, ближе к вечеру пятницы, он стоял на верхней ступеньке двенадцатифутовой стремянки в гостиной готовящегося к сдаче дома, одного из нескольких дюжин на еще не замощенной улице в быстро растущем пригороде города Билокси. Балансируя с ведерком белой краски в одной руке, другой рукой он докрашивал кистью толщиной два дюйма потолочный плинтус. Его напарник уже завершил рабочий день и рабочую неделю – заторопился в бар. Ланни покосился на часы и покачал головой. Пятница, шестой час вечера, а он все еще трудится. По радио, включенному на кухне, транслировали последние хиты в стиле кантри.

Ланни тоже хотелось в бар, хотелось пива и хорошего скандала, и он уже давно был бы там, если бы не обещанный бригадиром чек. Чек ожидался в конце рабочего дня, время шло, и маляр все сильнее нервничал.

Ворота открылись, на подъездной дорожке хлопнула дверца пикапа. В гостиную вошел мужчина и после дружелюбного «хелло» представился:

– Батлер, окружной инспектор.

– Входите, – буркнул Верно, не поворачивая головы. На стройке вечно кто-то разгуливал.

– Что-то ты задержался, – сказал Батлер.

– Это точно, сейчас бы пивка…

– Здесь есть еще кто-нибудь?

– Ни души, один я, и тоже сейчас уйду. – Верно бросил взгляд вниз и увидел на обуви инспектора синие целлофановые бахилы. Странно, мелькнула у него мысль. На руках у инспектора были такие же одноразовые перчатки. Не иначе свихнулся на микробах. В правой руке гость держал папку-планшет.

– Напомните, где здесь электрощит, – попросил он.

– В конце коридора, – ответил Верно, окунул кисть в ведерко и продолжил работу.