Кто вместо кого

Девушка резко встала с кровати и выдернула у меня из подмышки термометр. Мой юмор она явно не оценила.

– Вы даже представить себе не можете, куда попали. Ну ничего, у вас все впереди. Посмотрим, кто будет смеяться последний. Когда вы сможете выйти из этой палаты и окажитесь на улице, сумеете в полной мере насладиться местным гостеприимством. Я сделаю вам укол – это антибиотик. И да, будет больно. Моя смена уже почти закончилась, так что осмотрит вас другой врач. Скажите ему, что повязку я не меняла.

– Язва!

Она уже подошла к столу и резко повернулась.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что ты язва!

– Вы за словами следите, а то ведь могу и лишний укол сделать.

– Валяй! Я уколов не боюсь!

– Это, вы значит помните?! Не дождетесь, не собираюсь на вас медикаменты тратить. Здесь вам не санаторий!

А маленький ангел оказывается остра на язык. Но это заводит еще сильнее. Я уже предвкушаю, как затащу ее в постель. Чего бы мне это не стоило, она будет подо мной! И тогда посмотрим, за кем будет последнее слово!

Она.

Не могу уснуть! Куча чертовых бессонных ночей, а я не могу уснуть! Резко встав с кровати, я подошла к раковине и стала умывать лицо. Духота жуткая, душащая и не дающая нормально вздохнуть полной грудью. Вернувшись в кровать, я продолжала лежать без сна. Себя не обмануть, все из-за него. Он что-то растормошил во мне! Будто пробудил незнакомую часть меня. Сама себя не понимаю, своего поведения, эмоций и чувств. Безумная тяжесть на сердце, и в то же время, словно какое-то предвкушение, ожидание. Но чего именно? Этот мужчина ворвался в мой уже привычный мир и нарушил обычный ритм жизни до такой степени, что я просто дезориентирована. Я не могу дать объяснения бурлящим во мне эмоциям и выхода не вижу.

Прошло две недели с его появления в нашей больнице. Мы вынуждены общаться, так как его кровать стоит практически у меня под носом. Хочешь, не хочешь, но в то время, когда я нахожусь в ординаторской, если он не спит, то мы так или иначе, но разговариваем. Пациент часто просит не задвигать ширму и наглым образом на меня пялится. Мужик вообще без тормозов! И наши с ним диалоги похожи на схватку. Некий поединок, кто кого сильнее подколет, подденет! Невозможное общение! Невыносимое! Все это меня безумно выматывает. Мало того, что больница и так высасывает из меня все силы, так еще и он. Бонусом присоединилась бессонница. Я не могу расслабиться ни днем, ни ночью!

Я так сильно устала, что, кажется, больше не выдержу. Кругом нищета, людская боль, несправедливость жизни, бесконечные нескончаемые роды местных жительниц, детские смерти, да еще и эти периодически вспыхивающие беспорядки с кучей ранений и смертей. Это ад, в который я сама себя запихнула. И теперь еще и ОН, как змей искуситель. Никогда себя так не ощущала рядом с мужчиной. Иногда, мне кажется, что от нашего дикого общения я влеплю ему пощечину. Он постоянно ерничает, подкалывает, задает массу неудобных вопросов. И он откровенно меня рассматривает. Но и в тоже время, что самое удивительное, общение с ним мне доставляет удовольствие. С некой периодичностью, наши беседы бывают и приятными. И абсолютно точно, что этот мужчина притягивает меня. Это какие-то эмоциональные качели! То ловлю кайф от его присутствия, то хочу придушить его. На работу не иду, а чуть ли не бегу. Стараюсь дольше бывать в кабинете. Особенно, когда в ординаторской нет другого медперсонала, я намеренно там задерживаюсь, чтобы остаться с ним наедине. Словно нарываюсь! Сумасшествие какое-то!

И кстати, так он общается, только со мной! С другими медработниками пациент очень вежлив и сдержан. Чем именно я заслужила такое особое к себе отношение? Для меня вопрос открытый! Быть может, это награда за то, что я спасла ему жизнь?!

Он.

Наконец, мой ангел пришла на работу. Я уже все глаза просмотрел. Слышал ее голос в коридоре, но в кабинет она не спешит. Однозначно, что-то случилось! Доктор с предыдущей смены тоже еще не ушел. На улице какая-то суета и в коридоре очень шумно.

Спустя какое-то время Мила влетела в кабинет, как фурия. Даже не поздоровалась! В шкафу с медикаментами что-то взяла и опять ушла. Нет, убежала! Черт! Да в чем дело?

Я ждал ее несколько часов, засыпал и просыпался ни один раз. Что-то явно произошло, но в ординаторскую никто не заходил, так что спросить о событиях было даже не у кого.

Проснувшись в очередной раз. Я уже хотел напрячься встать и выйти в коридор, чтобы посмотреть, что там происходит. Но она вернулась. Мила старалась не смотреть на меня. Вела себя так, будто меня вообще нет. Сразу достала какой-то журнал и начала делать в нем записи. Готов голову дать на отсечение, Мила не в духе!

– В чем дело?

– Можно сейчас со мной не говорить, – она даже не посмотрела на меня. Слова произнесла почти шепотом, словно через силу, уткнувшись в свою писанину.

– Я же вижу, что-то случилось. Что произошло?

– Неужели так сложно, просто помолчать, когда вас об этом просят?!

Мила повысила голос. Потом закрыла лицо руками и заплакала. Ее эмоции вырвались наружу. Возможно, она и сама от себя такого не ожидала?! Я так точно не был готов увидеть ее такой уязвленной.

Твою мать! Ненавижу, когда женщины плачут! Я, конечно, этого не помню, но уверен, что мне это не по душе. И меньше всего на свете я хочу видеть, как плачет мой ангел. Ловлю себя на мысли, что уже привык к ней, и она явно мне небезразлична. Ее настроение передается, хочу я этого или нет. Между нами существует связь и это сильнее голоса разума. Я бы может и хотел быть к ней безразличен, но уже не могу.

Я привстал и сел на кровати, просто не знал, что должен сделать. На мгновенье впал в какой-то ступор.

Мила плакала, а я сидел и смотрел на нее. Это продолжалось пару минут, потом она взяла себя в руки. Подошла к раковине и умылась. Не поворачиваясь ко мне лицом, продолжая стоять ко мне спиной, она начала говорить.

– Я принимала роды. Ребенок не доношен, был уже мертвый. Мать тоже умерла, – и она снова заплакала.

Я встал с кровати и подошел к ней.

– Не надо! Не надо меня успокаивать!

– Конечно же, надо.

Я попытался обнять ее, но она не позволила, оттолкнув мои руки.

– Не надо! Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне.

Я сразу опустил руки.

– Хорошо, я не буду. Вы сами можете это сделать, я могу быть подушкой, в которую можно поплакать.

Мила закрыла лицо руками и зарыдала сильнее. Я подошел ближе, хотел снова немного обнять ее, но сквозь слезы задыхаясь, она произнесла.

– Пожалуйста, только не трогайте меня, – ее слова прозвучали как мольба.

– Я не трону вас, обещаю. Просто постою рядом. Договорились?

Мила махнула головой, и я остался с ней.