Кто всю кашу заварил

Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Будто можно те на эти,

Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.

Но дымится сад чудесный,

Блещет тучка; я в пять лет

Должен был от скарлатины

Умереть, живи в невинный

Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,

А при Грозном жить не хочешь?

Не мечтаешь о чуме

Флорентийской и проказе?

Хочешь ехать в первом классе,

А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.

Но дымится сад чудесный,

Блещет тучка; обниму

Век мой, рок мой на прощанье.

Время – это испытанье.

Не завидуй никому.

Крепко тесное объятье.

Время – кожа, а не платье.

Глубока его печать.

Словно с пальцев отпечатки,

С нас – его черты и складки,

Приглядевшись, можно взять…

Если попытаться сформулировать квинтэссенцию этого маленького поэтического шедевра, то в итоге получится базовая матрица, в координатах и параметрах которой формировались и действовали такие личности как наш герой. Выглядит она примерно так: «Времена не выбирают, в них живут и умирают… Что ни век, то век железный… Время – это испытанье… Время – кожа, а не платье, глубока его печать… Словно с пальцев отпечатки, с нас – его черты и складки, приглядевшись, можно взять…». Именно в таком контексте фигура Богомякова предстает более понятной и адекватной тому времени, которому он и такие как он всецело отдавали себя.

Поэтому приносить извинения Г.П.Богомякову за якобы «причиненные неудобства», как это сделал журналист Огнев в упомянутом выше очерке, не имело смысла, да подобные извинительные экивоки и не нужны вовсе экс-лидеру Тюменской области, тем более что в своем партийном и служебном усердии он многим руководящим кадрам в регионе иногда «загибал салазки» как следует…

Глава вторая ВРЕМЯ БОЛЬШОЙ НЕФТИ И БОЛЬШИХ ЛЮДЕЙ

В действительности же описанный выше случай, в связи с которым были принесены журналистские извинения Богомякову, имел прямое отношение к нашумевшей в свое время истории с так называемыми тюменскими нефтяными «предельщиками». Вот как дословно это звучало у Игоря Огнева:

«…Думаю, здесь уместно рассказать один очень говорящий эпизод из своих отношений с Геннадием Павловичем. В 1989 году я напечатал в «Известиях» резкую критическую статью «Сильная личность?». Главным героем был первый секретарь Тюменского обкома Богомяков. Надо ли уточнять, что герой этот, по большей части, был выведен отрицательным? Центральный упрек статьи заключался в том, что обком партии не предотвратил слишком интенсивную, мягко говоря, добычу нефти из Самотлорского месторождения, которое тогда давало львиную долю добычи в Западной Сибири.

Мне рассказывали, что первая реакция на статью была очень резкой: Геннадий Павлович вообще человек эмоциональный. Но когда спустя год после публикации мы встретились, я с удивлением обнаружил, что той статьи как бы и не было. Более того, за все последующие двадцать лет Геннадий Павлович ни разу о ней не заикнулся. Это для меня еще одна загадка.

Но вот несколько лет назад мне показали архивные материалы. Среди них было несколько докладных записок Тюменского обкома в Политбюро ЦК КПСС. Под ними стояла подпись Богомякова. А суть записок заключалась в том, что Тюменский обком убедительно, с цифрами и аргументами, опротестовывал непомерно высокие темпы отбора нефти из Самотлора.

Конечно, не убедив Политбюро, Богомяков мог бы уйти в отставку. Однако и в сегодняшней России это не принято, а в советские времена такой поступок первого секретаря обкома, да еще в такой области, как Тюменская, сочли бы чуть ли не предательством. Прочитав эти архивные материалы спустя двадцать лет, я извинился за свою статью перед Богомяковым. Геннадий Павлович, махнув рукой, ответил: «Проехали…» (Огнев Игорь. Организатор Богомяков. – Книга «Тюменский характер. Эпоха и личность». Издательство «Эпоха» (Тюмень), 2012;.

––

Еще раз отметим – извинения пришлись не по адресу, потому что, говоря о богомяковской «суровости и ответственности», стоило бы основательнее углубиться в обозначенную тему и увидеть по-настоящему оскорбленных и униженных геологов-нефтяников, которых в обкомовских кабинетах и с высоких партийных трибун тогда презрительно обзывали «предельщиками» и перед которыми действительно стоило бы извиниться. Что это была за история и как в ней проявился характер преданного солдата партии Геннадия Богомякова?

Автору этой книги «повезло» – он застал развитие событий в самом разгаре во время своей первой мобилизации в обком партии инструктором в начале восьмидесятых годов. В информации недостатка не было: тема активно обсуждалась в стенах обкома, к тому же в областном центре и Главтюменнефтегазе к тому времени жило и работало много земляков-нефтеюганцев, в том числе выходцев из легендарной салмановской Усть-Балыкской нефтеразведочной экспедиции и НГДУ Юганскнефть, с которыми меня связывала крепкая дружба еще со времен открытия усть-балыкских месторождений и зарождения будущего города Нефтеюганска. Кстати, в последние годы опубликовано так много исследований и свидетельств очевидцев, что становится окончательно ясным, откуда ноги росли у той проблемы и как ее «косолапо» решало центральное и областное руководство.

К середине 70-х стало окончательно ясно, что время нефтяных фонтанов и легкой нефти в Тюменской области и Западной Сибири заканчивается. Все большее число месторождений вступало в стадию снижающейся добычи и в этой связи надо было незамедлительно начинать масштабную модернизацию всех технологий, направленных на повышение нефтеотдачи разрабатываемых и вновь вводимых пластов. Однако угроза снижения уже ставших привычными потоков нефтедолларов казалась правящей элите страны смерти подобной. Экстенсивная модель советской экономики в русле деградирующей политики компартии все больше загоняла в тупик безысходности промышленность, государство и население страны. Тем не менее, Политбюро и Госплан с опорой на послушные региональные партийные штабы держали взятый курс на рост нефтедобычи, да так, что у производственников, по их образному выражению, кровь выступала из-под ногтей.

Первооткрыватели и организаторы нефтедобывающего комплекса Тюменской области, многие из которых заслужили Ленинские и Государственных премии и другие высокие награды, работая до седьмого пота «на земле», а не в партийно-номенклатурных кабинетах, вдруг становились чуть ли не саботажниками, отстаивая рациональную и грамотную эксплуатацию нефтяных месторождений, особенно таких уникальных как югорский Самотлор. Яростные разносы, устраиваемые нефтяникам, недвусмысленно резонировали и в газодобывающем секторе на ямальском Севере. Московские и местные партийные чиновники-максималисты были уверены, что в обозримом будущем Тюменская область будет способна добывать миллиард тонн нефти в год. Это порождало запредельные требования безудержно наращивать объемы нефтедобычи, а их невыполнение жестко и незаслуженно каралось…

––

В июне 1977 года умер Виктор Иванович Муравленко, главный организатор нефтяной и газовой промышленности тюменского региона. Умер в Москве во время сессии Верховного Совета СССР – сердце просто не выдержало навязанной сверху сумасшедшей гонки за большую нефть. Главтюменнефтегаз возглавил Феликс Григорьевич Аржанов – главный инженер и первый заместитель Муравленко, тоже лауреат Ленинской премии, получивший её в 1976 году вместе с министром нефтяной промышленности СССР В.Д.Шашиным и руководителем планово-экономического управления министерства В.И.Грайфером (впоследствии последним начальником Главтюменнефтегаза) за перевооружение нефтедобывающего производства на основе новых научно-технических решений и комплексной автоматизации. Но не проработав и трех лет, Аржанов был отстранен от должности по инициативе обкома. На смену ему пришел Герой Социалистического Труда Ришад Тимиргалиевич Булгаков, работавший генеральным директором объединения Татнефть.