Кто я такой, чтоб не пить

Конечно, хочется не только выступать, но и руководить, и быть деловым, и строить, и производить, и обучать, лечить.

Но я-то, к сожалению, умею лишь одно.

И, к счастью, это делаю.

Другого нет.

И страдаешь.

И переживаешь.

И тянешься, и учишься, а не умеешь.

И сколько раз я начинал серьезный труд, я выводил: «Смеркалось» – и ждал слов.

Они не приходили.

Или: «Однажды голубым воскресным утром» – и снова ждал.

Уже дошел до стука в дверь.

То есть: «Однажды утром вдруг постучали».

Долго возился со словом «вдруг». Если стучат, конечно «вдруг».

Я уже доходил до фразы: «Знойное лето сменилось дождливой осенью» – и ждал, что подскажет этот необычный оборот.

Кроме продолжения: «Дождливая осень сменилась снежной зимой, прохожие скользили на работу. А на работе все замерзло. Только рассвело – давай смеркаться… То есть смеркалось весь день. Стало опасно… Федор взял разводной ключ и вышел на улицу».

Это уже опасно. Когда выходит Федор, всегда опасно. Даже когда он не выходит, а просто берет разводной ключ.

Сколько он этим ключом натворил… После его ключа не работает кран, телевизор, жена, сосед. Федор сел в тюрьму. Ключ перешел к сыну.

Федор сидит, я сижу. Ждем продолжения.

Смеркалось, мать его… По-прежнему… Нет, светало… Да, светало. Снежная зима сменилась холодной ветреной весной.

А Федор все сидит…

И правильно.

Принесли баланду – выпил.

Картошки вытряс в рот.

Сидит. Ждет, что будет дальше…

И я жду…

Ему хуже, он в тюрьме.

Пора освобождать…

Слова все не идут. Сюжета нет…

А он сидит…

Как я подумаю, что ему еще сидеть и ждать меня…

А я валяюсь на диване, жую, пью кофе, жду вдохновения – а он сидит.

К чертям!

Я так народу перебью невинного…

И эти тоже застыли в поцелуе в саду весной, когда смеркалось…

Уже светает, уже теплеет, а они стоят…

Я даже в их положение не хочу входить.

Столько суток в поцелуе – это ж потом не видеть, не хотеть, не целовать всю жизнь всех женщин…

А тут родители жены приехали… Да нет… Ко мне… Мы тут собрались за столом. А те стоят… А тот сидит. А автор пьет…

Не лезь в чужие судьбы… Пусть сюжетом им будет жизнь. И даст ее им женщина… Они сейчас и пишут, и рожают…

Опять смеркалось – хотя уже я в этом не уверен…

Не смеркалось, а реальный день клонился к вечеру, и солнышко сияло, и море синее, и крики отдыхающих, и все сияет празднично, а я пишу: «Смеркалось» – и тяжелею от натуги…

Ну, что дальше? Но!.. Вперед, кобыла… Ей от вечного «смеркалось» тоже тошно… И Федора бы надо выпустить, и тех двоих…

И ни черта…

Ну пусть стоят… А тот сидит… А автор спит…

Может, приснится… Берег. Ночь. Туман. Маяк. Весло. Багор.

И женщина, укутанная в шаль. Милиция. Патруль. Мужчина схвачен. Юноша в кустах. И на песке предмет, что утром будет найден студентом Гришей. От чего он и скончается…

Вот от чего?..

Вот от чего?

Опять смеркалось…

Всё невпопад!

Я читал стихи и отвечал на звонки.

Я держал трубку, я читал в трубку.

И вечный бой.Покой нам только снится.И пусть ничто не потревожит сны.Седая ночь,и дремлющие птицыКачаются от синей тишины.

– Птенчик, почему же ты не звонишь?

– Почему я не звоню, я звоню.

Простите нас.Мы до конца кипели,И мир воспринимали, как бруствер.Сердца рвались. Метались и храпели.Как лошади, попав под артобстрел.

Чего ж ты замолчал?

Что, читать дальше?..

Почему не звонил? Что делаешь?

Ничего. Так…

Чего это ты странный такой?

Я не странный.

Нет. Ты странный. Что произошло?

Ничего.

Ты что-то скрываешь.

Нет, ничего, честное слово.

Ну, что ты мне скажешь?

Ничего… – Я прочел в трубку:

…Скажите… тамчтоб больше не будили.Пускай ничтоне потревожит сны.…Что из того,что мы не победили,Что из того,что не вернулись мы?..

– Что ты там делаешь?

– Ничего. Просто…

– Я еду к тебе.

– Понимаешь… Я сейчас…

– Кто у тебя?

– Никого нет. Честное слово.

– Я тебе не верю. У тебя женщина.

– Нет, нет. Честное слово.

– Почему же ты не хочешь, чтобы я приехала?

– Почему я не хочу, я просто… Ну просто. Ну, я же читал тебе только что.

– Всё. Я еду.

– Ну Катя!

– Я еду…

– Приезжай…

Чужая душа…

Дар

Этот дар тебе от Бога…

Ты себя им можешь поддерживать и защищать.

Он освежает тебя.

Он вылечивает тебя.

Он делает тебя независимым.

Я не знаю, заслужил ли ты его.

Все, что ты приобрел и достиг, не стоит того, что имеешь с детства.

Через тебя говорят с людьми.

Тебе повезло. Ты сам радуешься тому, что говоришь.

Ты понятен почти каждому.

А кто не понимает, тот чувствует, и чувствует, что не понимает.

Перестань переживать и сравнивать себя.

Или переживай и сравнивай.

Ты и сравниваешь, потому что не понимаешь дара.

И не понимай.

Господи! Как ты проклинаешь свою мнительность, впечатлительность, обидчивость, ранимость.

Как ты проклинаешь себя за вечно пылающее нутро. Эту топку, где мгновенно сгорают все хвалы и долго горят плохие слова.

Как ты проклинаешь память, что оставляет плохое.

Как ты проклинаешь свое злопамятство, свой ужас от лжи.

Ты не можешь простить малую фальшь и неправду, а как людям обойтись без нее?