Кто я?

Меня, слава Богу, никто не нашёл, а может и не искал. Пропал и ладно. Так что беспокоиться не о чем. Даже тень, которая пугала предыдущих жильцов этого дома, заставив их съехать отсюда, ко мне в гости не заявлялась. Вроде бы добился того, к чему стремился, тем не менее, начало зарождаться гнетущее ощущение потерянности. Ведь всё складывается не так романтично, как я себе представлял. Житие в одиночестве, оторванным от цивилизованного шумного мира, оказалось тяжким бременем. Да, тепло, уютно, газ, вода есть, ну всё как в городе, но скукотища. Полнейшая безысходность всё сильнее и сильнее одолевала изо дня в день, наводя меня на мрачные умозаключения: «Неужели я реально идиот, что вытворил такое?»

Собрав остатки воли и разума в кулак, бродя по комнате из угла в угол, я начал размышлять на тему: «А чего же мне не хватает в теперешнем положении, раз решился на затворническую жизнь?»

После нескольких несуразных вариантов решения наболевшего, в лидеры выбился, достойный внимания, ответ: «Нужно придумать себе хобби и не забивать голову дурными мыслями!»

Вот только чем можно поразвлечь себя? Вопрос вопросов. Писанина мемуаров отпадает. Никаких значимых событий и ярких личностей в моей жизни не наблюдалось. Ну и результаты бумагомарания – в ящик стола или в камин – вряд ли будут радовать в дальнейшем. Тем более, когда не знаешь, о чём писать. Вспомнить-то нечего. Что ещё может быть увлекательным, не требующим особого таланта и физических нагрузок?

Устав от мозгового штурма, я завалился спать. Завтра утром придётся рано подниматься и ехать в город за оплатой сдаваемой квартиры, как договорились с арендаторшей.

Молодая симпатичная квартиросъёмщица оказалась приятной дамой во всех отношениях. Её безупречный внешний вид и манерность излучали нераздражающую уверенность в себе и, одновременно, скромность и доброту. Уютно обставленная квартира сияла идеальной чистотой и дышала свежестью.

Несколько смущаясь, я забрал, положенные мне, деньги, поблагодарил Ларису, – как, оказалось, зовут жиличку, и, во избежание нетактичного поведения со своей стороны, поспешно удалился прочь, отказавшись не только вместе позавтракать, но и от предложенного ею кофе. Я же совершенно не приучен общаться с противоположным полом. И вряд ли в ближайшем будущем сумею побороть в себе комплекс неполноценности, так безжалостно культивированный во мне моей женой.

Давненько не баловав себя походами за ненужными вещами, я, покинув очаровательную Ларису, в раздумьях о своём хобби, блудил по разным магазинам, пока не наткнулся на металлоискатель, привлекший моё внимание на одной из полок неказистой лавчонки, торговавшей военной атрибутикой.

Повертев его в руках и почитав инструкцию, я прикинул, что эта штуковина вполне может сгодиться на роль искомого развлечения, а заодно и скрасит моё безрадостное существование на периферии.

– Действительно, а не заняться ли мне поиском отголосков прошлого. Неплохая идея. Всё, беру! Заверните.

Как мало человеку надо для поднятия тонуса в часы разочарований. Радуясь ерунде, с приобретением под мышкой, я полетел домой.

Дурацкая, конечно, идея – болтаться с металлоискателем в округе на виду у всей деревни. Гуляния по вспаханным, невдалеке, полям ничего хорошего не принесли, не считая куска ржавой цепи, вероятно, отвалившейся от трактора ещё в тридцатые годы, какой-то непонятной железяки и осуждающих, недовольных взглядов односельчан.

Понимая, что, кроме негодования, со стороны соседей ничего хорошего ожидать в свой адрес в дальнейшем не придётся, я пришёл к неутешительному выводу: выбор получился не совсем удачным. Здесь моё хобби не прокатит по морально-этическим соображениям. У сельчан совершенно другой менталитет, нежели у горожан.

Однако металлоискатель всё-таки был приобретён за серьёзную сумму, и жалко его просто так, взять и выбросить, хотелось ещё где-нибудь поиграться с забавной вещицей. Ничего другого не придумал, как поисследовать свой приусадебный участок, пока стоит хорошая погода, и никаких огородно-садоводческих дел на нём ещё нет.

Значимым плюсом в выборе места поля деятельности сыграл забор. Хоть он и не на все сто скрывал от посторонних глаз мои потуги в желании как-то скоротать время на своей земле, зато в достаточной степени правомерно определял границы моей территории, где мне можно ходить хоть на голове, не спрашивая ни у кого разрешения, и не бояться осуждений недовольных личностей, если таковые вдруг найдутся.

Добычей, после старательного изучения частного ландшафта, стали ржавые гвозди, останки консервных банок, видно оставшиеся после строителей, и куски проволоки. Руки опустились, настроение вновь скатилось по наклонной ниже некуда.

Как быть? Что делать никому не нужному и невостребованному по жизни, человеку в Богом забытом домике в эти, долго тянущиеся, вечера? Хоть волком вой.

В один из вечеров, при свете свечи, – электричество не стал включать, в моём воспалённом воображении, от осознания бессильного одиночества, возник образ того привидения, от которого сбежали предыдущие хозяева: «Что он мог здесь делать? Зачем приходил и всё коверкал и выворачивал?» Ответ возник незамедлительно: «Точно! Он что-то искал! Что-то ему нужное!»

Я схватил свой металлоискатель, проверил, работает или нет, и начал обрабатывать комнату за комнатой, водя им по, инстинктивно выбранным, местам на полу, стенах и даже на потолке.

Забитые в доски гвозди гудели, электропроводка в стенах так же давала о себе знать, но я на подобные мелочи не обращал внимания. Разочарование пришло быстро.

«Ничего! Ерунда какая-то. Наверное, не в этом дело. Всё, хватит, наигрался!»

Недовольный результатами поисков и окончательно опустошённый, я пошёл на улицу перекурить и заодно, за ненадобностью, убрать металлоискатель в гараж, находящийся с другой стороны дома.

Забыв выключить свою игрушку, присаживаясь на крылечке открытой веранды, достал из кармана пачку сигарет, которую постоянно таскаю с собой, хотя практически не курю, а агрегат, чтобы не мешал спокойно насладиться парой затяжек никотинового зелья, прислонил к каменному бортику ступенек, ведущих на замощённую тротуарной плиткой лужайку перед домом.

В момент соприкосновения поискового элемента с каменной кладкой, металлоискатель внезапно ожил, завибрировав, пронзительно запищал, введя меня в ступор.

Очнувшись от неожиданного проявления бурной реакции прибора на замшелые блоки, я отбросил в сторону так и не прикуренную сигарету и плюхнулся на колени перед порогом, впившись в него взглядом.

«Там, без сомнений, что-то есть, – понял я, – что-то серьёзное замуровано в старой кладке. Пусть разразит меня гром, если это не так!»

Жалко крушить симпатичную, гармонично вписанную в дизайн дома, часть архитектурного сооружения, но любопытство взяло верх.

Воспользовавшись предрассветными сумерками, способствующими скрытности моих намерений найти нечто, повлиявшее на судьбу дома и людей, имеющих какое-то отношение к нему, я сбегал в гараж. Притащив оттуда кувалду и перекрестившись, легонечко тюкнул по краю бортика порожка, пытаясь не причинять особого урона всей конструкции.

К сожалению, аккуратно поработать не удалось, зато одним из составных камней кладки оказался плоский металлический ящик, размером с два кирпича.

Нервно вздрагивающими от возбуждения руками я нежно извлёк его из каменного крошева, сдул цементную пыль и принялся рассматривать свою находку.

Ящик был добротный, герметичный, из толстого железа, с врезным слабеньким замочком. По его внешнему виду невозможно было определить ни время захоронения, ни принадлежность кому-либо, ни, тем более, внутреннее содержание.