Кто закажет реквием

И в самом деле, на левой скуле Ненашева просматривалась широкая ссадина. Скула уже приобрела красновато-синий оттенок.

— Ага, — угрюмо ответил самый младший (естественно, только по возрасту) сотрудник фирмы «Investigation & rescue», — подрался. Только не с женой, а из-за нее.

— Понимаю. Женщина она видная, нравы нынче вольные, — Бирюков произносил эти слова вроде бы машинально, потому что опять думал о Кристине, а не о молодой жене Ненашева.

— Совсем вольные — не окажись меня там чисто случайно, уволокли бы ее неизвестно куда.

— Где это «там», Костя? — Бирюков опять вроде позабыл про свои проблемы.

— Да возле гаража. Она, понимаешь ли, на «тачке» вчера уехала. Уже стемнело, а ее все нет. Я жду. И вдруг у меня появляется надобность пойти в гараж. Ладно бы для себя, а то для соседки. У нас на лестничной площадке соседка живет, бабуля, Ивановной все ее кличут. Она кого угодно «достать» в состоянии. У нее, видать, с самого рождения «крыша поехавши», а тут вдобавок ко всему возраст обезьяний, маразм крепчает. Сейчас же она ко мне пристала вот с чем: у нее в прихожей сын установил дополнительную блокировку двери — нечто вроде более мощной цепочки, а ей конструкция вдруг почему-то разонравилась. Сын ее редко навещает, вот она и норовит к соседям напроситься: вы уж помогите одинокой старушке. Да, таким же образом и ко мне: «Костик, у меня эта штуковина тяжело закрывается и открывается. Боюсь, когда-нибудь запрусь и помру. Как ко мне тогда попасть?» А я про себя думаю, хоть и грешно конечно: «Неплохо было бы, тогда бы ты, бабуля, к соседям со своими проблемами, как в собес, не шастала.»

Но делать нечего. Поглядел я конструкцию на двери у Ивановны и говорю: «Можно вот этот выступ отпилить. Тогда трение таким сильным не будет. А открыть дверь снаружи все равно никто не сможет, тут и оставшаяся часть выдержит.»

А старушка, естественно, в своем стиле вопрошает: «А кто же мне отпилит?»

Выматерился я про себя, вернулся к себе в квартиру, взял ключ от гаража, поскольку большинство инструментов у меня там хранится, куртку набросил и пошел.

А гараж, который тесть построил, слегка на отшибе, хотя, конечно, от «хаты» не очень далеко. Но дело в том, что находится он в закутке, то есть свет от окружающих домов туда не попадает, а фонарь, который там имеется, все время какая-то зараза разбивает.

Вот только вхожу я в этот закуток, глядь — «Волжанка» вроде наша, то есть, Анжела подъезжает А за нею следом «тачка» с притушенными огнями. Сроду туда на машине никто не заезжал, чего там делать?

У меня сразу внутри все похолодело — чую ведь я нутром, когда должно случиться что-то сверхординарное.

И точно — подъезжает Анжела к гаражу, а эта машина, приотстав метров на десять-пятнадцать, останавливается. Ну, замок-то на гараже весьма примитивный, хотя в нем вроде бы пять тысяч комбинаций — это чтобы отмычку, значит, подобрать, надо пять тысяч сочетаний перепробовать.

— Сапожник без сапог ходит, — перебил его Бирюков. — Ума, что ли, не хватает поставить там электронную отмычку с дистанционным управлением?

— Руки не доходят. Да, Анжела выходит из машины и начинает этот примитивный замок открывать. А тут из машины, что сзади остановилась, два типа каких-то — шасть! К ней! Под руки схватили, рот, очевидно, сразу зажали, потому что крика никакого я не слышал, и к своей машине волокут.

От того места, где я находился, до места драматических событий, значит, метров пятьдесят было — есть вроде бы для закрытых помещений классическая легкоатлетическая дистанция шестьдесят ярдов. Так я эти ярды под европейский рекорд, наверное и прочесал. Даром, что кроссовки растоптанные, все время с ног норовили свалиться.

Долетел я до машины, а из нее уже третий мудак выскочил — заднюю дверь открыл, чтобы в нее, значит, жертву затащить можно было. Я ему ка-ак врезал по затылку сходу, так он с катушек и полетел. Но те двое шустрыми оказались. Топот они, конечно, услышали — асфальт, эхо между бетонными стенами скачет. Короче, один из них меня встретил сразу правым прямым. Я успел слегка отклониться, — Ненашев потрогал скулу, — а не сделай я этого, то приключение неизвестно как закончилось бы.

Утонченную технику мне применять недосуг было. Двинул я этого боксера ногой по мужской его гордости, он согнулся, я по затылку кулаком добивал. Третий было Анжелу к себе хотел прижать — чтобы, наверное, ею закрыться — да она не растерялась, ногой его по голени ударила. Он ее отпустил, я подскакиваю к нему, чтобы, значит, плюху в хлебало выписать, а мальчонка-то вострым оказался: ножиком — вжик! — прямо перед моим носом.

Я тогда смекаю: не до жиру, быть бы живу, ведь со мной еще и Анжела здесь. Мне за теми двоими смотреть еще надо, не только за этим специалистом по холодному оружию. Хватаю Анжелу и оттаскиваю ее к двери гаража. Этот гад с ножом начинает быстро пятиться, еще быстрее впрыгивает в автомобиль — за руль, конечно — дает задний ход. Его кореша, один распрямившись, а другой согнувшись, разве что от земли слегка отклеившись, поспешают за ним. Я с Анжелой стою, а они удирают. Вот, смотались они очень быстро, я даже как следует серьезность обстановки оценить не успел. Молодые волчары, лет по двадцать пять...

— Ты успел их рассмотреть? — спросил Бирюков.

— Да как тебе сказать... Темно, конечно, было, но я по чувству, по реакции определил — двоих ведь я отрубил все-таки. А этого, что ножом махал, я, конечно, запомнил. Рожа здоровая, обросшая. В шапочке вязанной он был. В общем, классический вариант то ли рэкетира, то ли полудебила.

— А дальше-то что?

— Да ничего интересного. Я замок тот злосчастный открыл, «тачку» в гараж загнал, дверь опять на замок запер. Анжелу взял за руку и домой повел. Во дворе в нашем — никого, машинешки той и след простыл.

— Иномарка, небось, была?

— Иномарка. На отечественной вроде бы и не с руки сейчас разбоем промышлять. «Форд» какой-то, вроде «скорпио». Да, вернулись мы с Анжелой домой, только вошли — звонок в дверь. Во блин, думаю, продолжаются приключения. Выглядываю — Ивановна. Нету, говорю, ножовки, позабыл, что отдавал кому-то. А она: а что же мне теперь делать? Я чуть не ответил: да удавиться, маразматичка старая. Но сдержался, разумеется. Завтра, говорю, все сделаю, Ивановна. Она заворчала и к себе утопала. А тут телефонный звонок. Я как чувствовал: эти гады, что у гаража тусовались. Поэтому трубку подхватил, чуть ли не из рук у Анжелы вырвал. Подношу трубку к уху, слушаю, говорю: «Алло?» А в трубке молчание. Я уж было собрался трубку класть, как оттуда мат: «Повезло тебе сегодня, тра-та-та, но мы ее все равно тра-та-та...» И отбой. Хорошо, конечно, что не Анжела трубку брала, но все равно ситуация от этого ненамного упрощается.

— А после звонили, нет? — Бирюков машинально поскреб подбородок, заросший за ночь густой щетиной.

— Нет, — покачал головой Ненашев. — Но ты понимаeшь. что дела это все равно не меняет.

— Это точно. Хреновато получается — все одно к одному.

— То есть?

— Дочка у меня вчера пропала. Дома не ночевала.

— Ну, дело молодое...

— Нет, это на нее совсем не похоже.

— Понятно, а почему ты думаешь, что эти события как-то связаны?

— Не знаю, — Бирюков устало пожал плечами. — Думаю, наверное, потому, что думается. И предчувствия у меня вроде бы были.

— Ты знаешь, я, когда за ножовкой этой дерьмовой шел, я тоже чувствовал: что-то должно случиться. Когда привык в заварухи влезать, просто кожей начинаешь грядущие пакости чувствовать.

— Тебе надо было трубку не класть, когда эти мудаки звонили, а сбегать к соседям, позвонить на АТС. Впрочем, бегать, наверное, ни к чему было: звонили, скорее всего, из телефона-автомата, раз так скоро объявились. Итак, они знают номер телефона, номер квартиры... Будем ждать их следующих шагов. Может статься, что они и сюда позвонят. Интересно, как скоро они это сделают?