Кто же твой папочка?

Аллен был более лоялен. Ему важно было лишь счастье Лавинии, и если Рихтер Леманн сможет его обеспечить, то почему бы и нет. Он видел, как сияли глаза его подруги, пускай та и старалась изо всех сил подавить свои чувства.

После отменного обеда две пары прогулялись пешком до площади Архимагов. Это была главная площадь города. Огромным шестигранником она условно делила город на шесть частей, а в центре возвышалась огромная стела из штормового хрусталя. Прозрачный камень во время грозы напитывался энергией и в ясную погоду сиял всеми цветами радуги. На нем были вырезаны имена чародеев-основателей города.

Вокруг стелы концентрическими окружностями были высажены стрелы-кипарисы. Под ними стояли деревянные скамейки. Гулять тут было приятно. Обычно. Сейчас же они шли в тишине, не имея общих тем для разговора.

— Так какие у Вас планы на нашу Лав? — будто бы невзначай поинтересовалась Клоди. Рихтер ответил незамедлительно:

— Я хочу, чтобы она стала моей женой.

— М-м-м, как интересно, — протянула девушка. Лавиния пока наблюдала, куда зайдет этот разговор. — Разве Вас не смущает разница в происхождении?

— Нисколько, — твердо и быстро выдал он. У Лавинии несколько перехватило дыхание, из груди поднялось волнение. Как бы он не отказался от своего обещания. Никакой брак ей не нужен.

— А Лав согласна? — добила его Клоди. Рихтер оглянулся на девушку, та глядела на него скептично приподняв бровь. Тогда командир несколько неуверенно отвел взгляд.

— Я работаю над этим.

Услышав его слова, Лавиния нахмурилась и почувствовала раздражение. Она резко остановилась.

— Я устала, — жестко выпалила она. — Я хочу вернуться.

— Но мы же собирались сходить на почту? — удивился Рихтер. Девушка покачала головой.

— Потом. Сейчас я хочу домой, — не дожидаясь остальных, она направилась в сторону одной из широких улиц. Та почти напрямую вела к академии. Ее друзья переглянулись, одарили Рихтера испепеляющим взглядом и последовали за Лавинией. Растерянный командир остался стоять на месте. Он прокручивал в голове свои слова и поступки, которые могли бы задеть девушку. Но ничего такого не вспомнилось.

— Что тебя расстроило? — обеспокоенная Клоди взяла подругу под руку. Лавиния поджала губы и решила поделиться своими переживаниями.

— Ох, я боюсь, что он не сдержит своего обещания.

— А мне кажется, что он просто пытался произвести на нас впечатление, — покачал головой Аллен.

— Точно-точно, — закивала головой Клоди, — скорее всего так и есть. Успокойся, а при следующей встрече переговори с ним с глазу на глаз.

Лавиния согласилась и несколько выдохнула. Действительно, надо просто спросить напрямую.

Глава 18

Лавиния преисполнилась решимости добиться от Рихтера компенсации без всякого там брака. Пока их договоренность закреплена только устно, но сегодня девушка планировала это исправить.

В глубоком кармане льняной юбки лежал свернутый лист бумаги. Сегодня Рихтер пригласил ее в театр. Девушка причесалась, надела новенькое бежевое платье. Выглядела она просто, но достойно.

— Тебе очень идет это платье, — глаза Рихтера засияли, когда он увидел Лавинию. Девушка еле смогла сдержать улыбку. Как бы там ни было, получать внимание к себе ей нравилось. Она благосклонно кивнула в ответ на комплимент. Командир подал ей локоть. — Окажи мне честь быть моей спутницей сегодня.

Что говорить, язык у Рихтера был подвешен хорошо. Раньше из его рта вылетали лишь колкости, сейчас — комплименты. Лавиния ничего не могла с этим поделать. Она лишь беспомощно качала головой и вздыхала.

— Куда мы идем? — спросила девушка и взяла его под локоть, Рихтер повел ее к уже знакомому экипажу.

— На новый прогрессивный спектакль, я сам на таких не был, — он помог ей забраться в экипаж. — Для нас обоих это будет эксперимент.

— Интересно, — Лавиния была заинтригована. И взволнованна. Она никогда не ходила в театр, и, честно говоря, боялась показаться простушкой там на фоне великосветского Рихтера. Похоже, все пройдет не так уж и плохо.

— Ах, кстати говоря, — вдруг начала она, — надеюсь, Вы помните наш уговор.

Лицо Рихтера несколько застыло, улыбка чуть померкла, однако он кивнул.

— Помню, — тяжело вздохнул он, — и я держу свое слово.

— Что же тогда были слова о браке?

— Мои мечты, — просто сказал Рихтер. — Я хочу, чтобы у нас была семья, чтобы я мог участвовать в жизни своего ребенка.

— Я уже говорила, — с опаской пробормотала девушка, — у меня нет намерения выходить замуж. Мне нужны только деньги.

— Знаю, — он совсем сник. — Однако надежда умирает последней.

Лавиния ничего ему не ответила. Такие слова заставляли ее верить в то, что она действительно может быть любима кем-то вроде Рихтера Леманна. Грызущая совесть не позволила девушке завести разговор о подписании договора. До театра они доехали в тишине.

Экипаж остановился перед одним из самых известных театров Туроля. Он не был большим, сюда не ходили аристократы, увешенные камнями. Тут так не принято. Основными зрителями был зажиточный средний класс, университетская интеллигенция и мелкие торговцы. Никакого снобизма, только искренняя любовь к театру.

Красный бархат внутри напомнил родной шатер и цирковую арену. Только здесь было теснее, да и потолки ниже. Однако магические люстры прекрасно освещали длинные коридоры, отчего не создавалось ощущение, что они попали в мышиную нору. Здесь было почти уютно.

Зал был не в пример больше и просторнее, сцену закрывали тяжелые багровый занавес. Люди медленно рассаживались по своим местам, зрителей было немного. Места Лавинии и Рихтера были на балконе. Отсюда открывался прекрасный вид на всю сцену и оркестровую яму.

— Скоро музыканты начнут настраивать инструменты, — шепнул ей на ухо Рихтер. И правда, стоило почти всем зрителям рассесться, заиграла музыка. Она была несколько нестройной, но приятной. Лавиния чувствовала, как приобщается к высокой театральной культуре. Это было волнительно.

Рихтер с легкой полуулыбкой наблюдал за тем, как ерзает девушка на своем месте, как с жадным любопытством осматривает все вокруг. Он был доволен, что Лавинии понравилось. Пускай спектакль даже еще и не начался. Может быть, в конце у нее будет хорошее настроение, и она благосклонно отнесется к предложению поужинать. На вечер у него было подготовлено кое-что еще.