Кто же ты, человек? (Что такое человек)

О.М. Я и не собирался возносить человека на такую высоту.

Y.М. Это уже слишком! Нельзя шутить такими вещами.

О.М. Я говорю на полном серьезе, я просто воспроизвожу очевидную и простую истину — пусть даже и жестокую. То обстоятельство, что человек отличает хорошее от плохо, говорит о его ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОМ превосходстве над другими животными; но тот факт, что он МОЖЕТ творить зло, говорит о его НРАВСТВЕННОЙ неполноценности по отношению к любому другому созданию, которое на это НЕ СПОСОБНО. И я полагаю, что моя точка зрения неуязвима.

Свобода воли

Y.М. Что вы думаете по поводу свободы воли?

О.М. То, что ее не существует. Обладал ли ею человек, пожертвовавший старой женщине свой последний шиллинг и отправившийся продираться сквозь ненастье?

Y.М. У него был выбор между тем, прийти ли ей на помощь или бросить ее страдать. Разве не так?

О.М. Да, ему пришлось выбирать, между комфортом своего тела и комфортом своего духа. Тело, разумеется, взывало к нему — еще бы ему оставаться безмолвным; дух тоже не стоял молча в сторонке. Ему пришлось выбирать между двумя просьбами, и выбор свой он сделал. Кто или что предопределило его выбор?

Y.М. Любой кроме вас сказал бы, что этот человек сам определил свой выбор, посредством которого он реализовал свободу воли.

О.М. Нас постоянно заверяют, что каждый человек наделен свободой воли, и что он может и должен проявлять ее, когда ему предлагается выбор между хорошим поведением и не очень. Хотя мы явно увидели в случае этого человека, что никакой свободы воли у него и в помине не было: его темперамент, его воспитание, и ежедневные влияния, которые вылепили его и сделали таким, какой он есть, ВЫНУДИЛИ его выручить старую женщину и тем самым спасти СЕБЯ — спасти от душевной боли, от нестерпимого душевного страдания. Это не он сделал выбор, он был сделан ЗА него силами, неподвластными ему. Свобода воли всегда существовала на СЛОВАХ, где она и заканчивается — перед лицом ФАКТОВ. Я бы не использовал эти слова — свобода воли — а называл бы это по-другому.

Y.М. Как?

О.М. Свободный выбор.

Y.М. А в чем разница?

О.М. Одни подразумевают неограниченную возможность ПОСТУПАТЬ так, как тебе заблагорассудится, другие подразумевает всего лишь УМСТВЕННЫЙ ПРОЦЕСС: важную способность определять, какая из двух вещей наиболее правильна и справедлива.

Y.М. Разъясните, пожалуйста, поподробнее разницу.

О.М. Разум может свободно РАЗЛИЧАТЬ, ВЫБИРАТЬ и УКАЗЫВАТЬ на правильную и справедливую вещь — но на этом его назначение и заканчивается. Дальше в дело он не суется. У него нет власти требовать совершения правильного поступка и отказа от совершения неправильного. Эти полномочия в других руках.

Y.М. Человека?

О.М. В руках машины — в его прирожденных склонностях, нраве и характере, который выковали в нем воспитание и окружающая среда.

Y.М. Она совершит правильный поступок?

О.М. Она поступит так, как соблаговолит по обстоятельствам дела. Машина Джорджа Вашингтона поступала правильно; Машина Писарро поступала неправильно.

Y.М. Значит, как я это понял, умственная машина плохого человека невозмутимо и рассудительно указывает, какая из двух вещей правильная и справедливая…

О.М. Да, и его НРАВСТВЕННАЯ машина свободно поступает так или иначе, по закону своей конструкции, и ей будет наплевать, что по этому поводу чувствует РАЗУМ — то есть было бы наплевать, если бы у разума были чувства, которых нет. Он лишь термометр: он показывает, когда холодно или жарко, и ему по барабану до обеих этих вещей.

Y.М. Тогда мы не имеем права утверждать, что когда человек ЗНАЕТ, какая из двух вещей правильная, он во что бы то ни стало ОБЯЗАН совершить ее?

О.М. Его темперамент и его воспитание решат, как ему поступить, и он их не ослушается; поделать ничего он не может, ведь никакой власти у него нет. Разве Давид не правильно поступил, выйдя на бой с Голиафом и лишив его жизни?

Y.М. Правильно.

О.М. Значит это было бы ПРАВИЛЬНО для каждого поступить так же, как и он?

Y.М. Разумеется.

О.М. Значит, и для прирожденного труса было бы ПРАВИЛЬНО бросить вызов Голиафу?

Y.М. Было бы, да.

О.М. И тебе хорошо известно, чти ни один трус не посмел бы так поступить?

Y.М. Да.

О.М. Тебе известно, что натура и темперамент прирожденного труса были бы абсолютной и непокоримой планкой, препятствовавшей бы ему решиться на это?

Y.М. Да, мне это известно.

О.М. Он ясно отдает себе отчет, что было бы ПРАВИЛЬНО поступить как Давид?

Y.М. Да.

О.М. У его разума есть Свободный выбор определить, что это было бы правильным поступком?

Y.М. Да.

О.М. Что же тогда случилось с его Свободой воли, если он по причине врожденной трусости не может дотянуть до этой планки? Где эта хваленная Свобода воли? Зачем утверждать, что он наделен ЕЮ, если простые факты говорят сами за себя? Зачем заключать, что только потому, что Давид и он считают ПРАВИЛЬНОЙ одну и ту же вещь, они и ПОСТУПАТЬ должны одинаково? Зачем стричь под одну гребенку льва и козла?

Y.М. Свободы воли и в самом деле не существует?

О.М. Так мне кажется. Есть ВОЛЯ. Но она не имеет ничего общего с УМСТВЕННЫМ РАЗЛИЧИЕМ ДОБРА И ЗЛА, и не находится под его властью. Темперамент и воспитание Давида владели ВОЛЕЙ, и этой силе нельзя было противостоять; У Давида не было выбора, он должен был склонить голову перед ней. Темперамент и воспитание малодушного тоже владели ВОЛЕЙ, и этой силе нельзя было противостоять; она приказывает ему избегать опасности, и он склоняет перед ней голову, у него нет выбора. Но ни Давид, ни малодушный не владеют ВОЛЕЙ — волей, которая может поступать либо хорошо, либо плохо, исходя из того, какой вердикт вынесет их РАЗУМ.

Не две ценности, а одна

Y.М. Есть одна вещь, не дающая мне покоя: я не могу понять, где вы проводите черту между жаждой МАТЕРИАЛЬНОГО и жаждой ДУХОВНОГО.

О.М. Я и не рисовал ее.

Y.М. Что вы имеете ввиду?

О.М. Такой вещи, как жажды МАТЕРИАЛЬНОГО, не существует. Любая жажда только духовная.

Y.М. Все стремления, желания, амбиции только ДУХОВНЫЕ, и никогда не материальные?