Куалункуизмо

Отдохнув с дороги, вечером я отправился к родителям, которые искренне были рады видеть меня. После ужина мы с отцом побеседовали о последних новостях. Он знал немногим больше меня, но в его ведении была информация о предстоящем консилиуме многих именитых врачей на счёт новой болезни. Мне очень захотелось туда попасть, но я понятия не имел, как это сделать. Отец сказал, что доступ туда ограничен, но он постарается найти мне место. Впервые я его попросил о подобной услуге, и он, желая мне помочь, не отказал.

На следующий день он перезвонил и сказал, что я буду присутствовать в качестве ассистента одного его знакомого врача-реаниматолога. Попросил не задавать лишних вопросов, не высовываться и не подставлять его. Я поблагодарил, записал полученные контакты и инструкции и решил развеяться, пройдясь по старым местам такого родного, но как будто далёкого города.

Глава 3

В назначенный день и время я приехал в указанное место. Большое административное здание было окружено различными автомобилями, возле которых кучковались и общались люди. Я позвонил по контактам, которые дал мне отец, и спросил куда подходить. Меня встретил высокий мужчина крепкого телосложения, с небольшим пивным пузом и густыми усами, на которых выступала лёгкая проседь. Мы познакомились, и он без лишних слов велел идти следом за ним. На проходной он показал охраннику специальный пропуск и кивнул в мою сторону, что означало "он со мной". Нас провели в отдельную комнату, где попросили положить телефоны в отведённую для этого персональную ячейку, и предупредили, что за любую запись мероприятия могут серьёзно наказать, вплоть до лишения всех званий и увольнения. Правила касались всех, включая высокий контингент, который также должен был присутствовать.

Внутри здание напоминало университет. Мы прошли по коридору к лестнице, поднялись на второй этаж, после чего зашли в огромную аудиторию, трибуны которой были расположены полукругом, поднимаясь вверх. Мы заняли места практически на галёрке, поскольку народу было много, и у каждого было прописано его место, словно в театре. Мой спутник по-прежнему со мной не разговаривал, будто меня тут и нет, словно передавая тревожные нотки предстоящего собрания.

Когда все собрались, к трибуне вышел человек. Он был в деловом костюме, прямоугольных очках, лысый на макушке, но с волосами по бокам. Мне доводилось его видеть раньше, когда тот приезжал к нам в университет на защиту дипломов. Это был заместитель министра по вопросам медицины, он же главный психиатрический врач столицы. Он жестом призвал собравшихся к тишине, после чего откашлялся и решительным грубоватым голосом начал говорить:

– Уважаемые коллеги! Мы с вами столкнулись с серьёзной проблемой, представляющей угрозу нашему обществу. Как вам известно, из новостей, в Южном Бассейне произошла вспышка неизвестной лихорадки. На данный момент известно о ста пятидесяти трёх заразившихся за неделю, из них семьдесят четыре летальных случая. Все остальные помещены в изоляторы, а контактировавшие с ними люди на карантин. Ведутся исследования данной болезни. Однако пока не известно о каких-либо лекарствах, способных вылечить или сдержать распространение этой заразы. Сейчас мы знаем немного: во-первых, болезнь передаётся воздушно-капельным путем, что несёт огромные риски; во-вторых, количество заболевших с каждым днём растёт, и это будет продолжаться. Основные симптомы: высокая температура, озноб, кашель, на третий день начинается бред, сопровождающийся галлюцинациями и перерастающий в шизофрению, через десять дней в половине случаев летальный исход. Самое страшное для нас переход бреда в шизофрению, потому что данная стадия может сопровождаться агрессивным поведением, что, вероятно, вызовет дестабилизацию в обществе. Довольно-таки трудно контролировать толпу шизофреников, поверьте моему опыту.

Он прервался, чтобы попить воды, а заодно подглядеть в свои записи.

– По этому случаю правительством были приняты следующие решения. Первое – усилить контроль эпидемиологической ситуации на границах бывших стран. Второе – в случае возникновения глобальной эпидемии будут вводиться ограничения в зависимости от условий. Третье – организовать оперативные штабы по изучению болезни, разработки лекарств, информированию населения и координации работы врачей. Четвёртое – перевести медицинские учреждения на усиленный режим работы. Разумеется, что все эти вопросы будут корректироваться с учётом возникающих обстоятельств. От себя добавлю, что современный мир впервые сталкивается с подобной проблемой, но, как мы можем видеть на примере истории, до этого все справлялись с чумой, гриппом и прочими заболеваниями. Будем оптимистами, господа, справимся и мы.

После этого слово взял какой-то высокопоставленный политик. Он обещал полностью разобраться в происхождении заболевания, механизме его действия на человека, а заодно наказать виновных в его распространении, будь то случайно или намеренно.

По окончании мероприятия все начали переговариваться, обсуждая и переваривая полученную информацию, совершенно забыв о том, что она не должна просочиться за стены этого здания. Мой спутник так и не проронил ни слова по отношению ко мне, всё также молча проводив меня к ячейкам за телефоном и затем на выход. Лишь выйдя на улицу он обратился ко мне, сказав в напутствие, что я в праве распоряжаться полученной информацией по своему усмотрению, однако раскрывать содержимое собрания кому бы то ни было строго запрещено. Я его заверил, чтобы он не беспокоится на этот счёт. После чего он сел в свой автомобиль, и его след в моей жизни простыл также быстро, как и появился.

Чтобы обдумать свои дальнейшие действия, с учётом появившихся обстоятельств, я решил прогуляться по центру. Шумный город отошёл на второй план, уступив место перебивающим друг друга хаотичным мыслям в моей голове.

Можно было закупиться достаточным количеством нескоропортящейся провизии и засесть дома, чтобы переждать надвигающуюся бурю. Поскольку зараза легко передаётся, то скорее всего власти будут сажать на карантин целыми районами, а когда всё уже есть, то необходимости выходить из дома не будет. К тому же у меня своя территория со свежим морским воздухом, где можно гулять и двигаться. Ну, сколько это может продлиться? Год? Два? Этот вариант казался практичным, но весьма скучным. За такое время можно отупеть, разжиреть и стать параноиком, поскольку так или иначе следить за новостями придётся.

Другое дело оказаться в эпицентре событий. Конечно, это смертельно опасно и нелогично с учётом моих возможностей, зато будет множество событий, пациентов и наблюдений. Толпы шизофреников на дороге не валяются (пока), а у каждого из них в голове свой красочный, необычный и страшный мир. Пожалуй, будет интересно.

Я решил остаться в столице на неопределённый срок, потому что во-первых, здесь наиболее развитый уровень медицины, значит, безопасней, а во-вторых, устроиться врачом в больницу будет несложно, с учётом возрастающей потребности.

На следующий день в новостях показали сюжет о том, что новая болезнь попала из Южного Бассейна в Восточный. У них уже около тридцати заболевших, а правительство велит скоро перекрыть все границы и ввести жёсткие ограничения. Похоже, кто-то всё же проболтался журналистам о предстоящей угрозе. На данном этапе я не понимаю насколько это опасно, но в интернете уже поднимают шумиху вокруг всего этого. Создаётся впечатление, что нарочно сеют панику. Лучше бы занялись делом и подумали, как избежать катастрофы.

В Восточном Бассейне симптомы болезни были идентичные, хотя и со своими особенностями. Например, между стадиями жара и началом бреда в восьмидесяти процентов случаев начиналась диарея, продолжавшаяся несколько дней, а количество смертей снизилось. К вечеру СМИ сообщили, что количество заразившихся в обоих регионах превысило тысячу человек, а смертельных случаев достигло трех сотен. Сделали вывод, что инкубационный период болезни два-три дня.

Какие можно вообще делать выводы, когда болезнь всего вторую неделю как известна?

Утром к народам всего мира обратился Правитель. Ничего нового он не сказал, заявив, что дал указания региональным властям держать на контроле эпидемиологическую ситуацию, и что, возможно, придётся закрывать границы и объявлять карантины в особо сложных случаях. Тут я понял, что в этот самый день проблема дала старт серьёзным механизмам. Наш мир уже не будет прежним. И это величайшая возможность в моей жизни наблюдать за изменениями, происходящими сейчас. Ведь когда я был маленький, геополитические процессы меня волновали не больше, чем подарок на день рождения. Сейчас же я подходил к этой жизни весьма осмысленно, что придавало ей особую важность. Опыт и знания – единственное, что ценно для меня. Возможно, это весьма цинично, но жизнь достаточно скользкая и непредсказуемая, временами бессмысленная, а чаще несправедливая, поэтому я не расстроюсь, если заражусь и умру. И по большому счёту мне не за кого было переживать – родители уже всё предусмотрели и изолировались в загородном доме в лесу, переведя свои рабочие процессы в удалённый формат. Брат и сестра? Я о них уже с десяток лет ничего не слышал, поэтому они мне не ближе, чем персонал санатория, в котором я работал последнее время. Пока я вспомнил о последних, решил заодно связаться с главврачом и предупредить, что остаюсь в столице. Оказалось, они все встревожены новостями и ничуть не удивлены моим решением. По ходу разговора я поинтересовался своим пациентом с раздвоением личности, мне ответили, что его забрали родственники три дня назад. Что ж, тем лучше.