Куда идешь, Россия... Выступления и размышления

По мере развития движения неизбежно встанет вопрос о сборе подписей и проведении референдумов, о создании единого парламента СНГ. На этом направлении необходимо с особой активностью использовать возможности депутатского корпуса всех уровней.

Координацию этой важной и необходимой работы следовало бы поручить временному президиуму нашего Форума, который бы действовал до проведения съезда народов СССР.

В заключение хочу еще раз отметить, что будущее наших народов — в единении.

Вместе мы сможем победить и защитить себя, вместе мы отстоим наше право на достойное будущее.

16 декабря 2001 г.

НОВЫЙ УПК - ШАГ К ИСТИНЕ ИЛИ ЕЕ ЗАБВЕНИЮ?

Выступление на научной конференции в МГУ

В первом послании Федеральному Собранию президент России В. Путин определил судебную реформу как одну из главнейших задач, призванную укрепить доверие граждан к государственной власти, однако ее реализация проходит достаточно медленно, не всегда последовательно, и она носит половинчатый характер.

Надо признать, что нынешняя судебная власть, при удивительно небольшом количестве судей — всего около 20 тысяч, тем не менее является громоздкой и противоречивой. В стране существуют в качестве самостоятельных структур суды общей юрисдикции, с мировыми судьями, арбитражные суды, Конституционный суд Российской Федерации и конституционные суды ряда субъектов России. Такое многообразие судов вряд ли оправдано, оно не создает единства судебной власти, порождает массу разногласий и противоречий, не способствует выработке и проведению единой судебной политики.

Однако предлагаемые варианты реформирования не затрагивают названных проблем и не предполагают даже их обсуждения. Хотя в качестве постановки вопроса можно заявить о целесообразности формирования единого Верховного суда Российской Федерации, с образованием в нем нескольких палат, в том числе по конституционным и арбитражным вопросам. Поэтому одной из особенностей нынешней реформы является то, что существенные изменения в судебную деятельность вносятся в основном не через изменение законов, непосредственно регулирующих порядок формирования и функционирования судов, а через принятие, в первую очередь, ко-дексных законов или внесение в них изменений и дополнений, через другие законы, непосредственно регламентирующие порядок отправления правосудия.

Недавно Федеральным Собранием принят новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. В администрации президента это событие назвали историческим, полагая, что сделан еще один шаг на пути сложной правовой реформы. Шаг, конечно, сделан, но в какую сторону и какой след он оставит в истории, здесь еще большой вопрос, хотя мало у кого вызывает сомнение необходимость принятия нового кодекса. Только вот зачем в такой спешке, без должного учета многих разумных предложений депутатов, министерств и ведомств, Верховного суда и Генеральной прокуратуры проходило обсуждение, а точнее, его продавливание в Госдуме?

Вне всякого сомнения, у законопроекта есть своя новизна, многое позаимствовано у старой Европы и США. Однако новизна — еще не самое главное и важное достоинство, тем более когда идет порой слепое копирование зарубежного права, без учета российских традиций, устоев и обычаев.

Демократизм российского правосудия, его надежность и гарантированность от трагичных судебных ошибок станут еще более ущербными, коли проектом Уголовно-процессуального кодекса фактически ликвидирован такой важный институт, как народные заседатели, и почти 90 процентов всех уголовных дел будут рассматриваться судьями единолично. И здесь важно отметить, что судебный произвол представляет наибольшую опасность, ибо творится от имени государства и со ссылкой на закон. К тому же нововведение вступает в явное противоречие с положениями ст. 3 Конституции Российской Федерации, провозгласившей носителем суверенитета и единственным источником власти многонациональный народ.

Что бы ни говорили про заседателей, но через них народ участвовал в отправлении правосудия и одновременно, можно сказать, осуществлял определенный контроль за судебной деятельностью. В условиях, когда судебный корпус стал формироваться не путем прямых выборов гражданами России, а через назначения судей различными органами власти, устранение народных заседателей явится шагом к бюрократизации и разложению правосудия.

Разработчики кодекса, основываясь на поправках президента, решили по западному образцу определить роль суда в уголовном процессе. Его авторы отказались, как они заявили, от многих старых догм, в том числе и от главной цели правосудия — установления истины по каждому уголовному делу. Судебный процесс, по их мнению, должен стать местом спора, состязания обвинения и защиты, а суд — всего лишь навсего пассивным арбитром. Его роль, как это закрепляется в статье 15 УПК РФ, сводится к созданию необходимых условий «для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей». В этом кроется опасная ошибка, которая вызовет массовое привлечение к уголовной ответственности невиновных людей, и, наоборот, действительные виновники могут остаться безнаказанными. Приговор будет зависеть от профессиональной подготовленности спорящих сторон, от субъективного восприятия судом происходящего на судебном заседании и просто от возможных случайностей, но не от правды, не от истины, которую суд должен установить. Правосудие же без установления истины не может называться таковым. Сферу судопроизводства, особенно уголовного, еще в XVIII веке французский правовед Шарль Монтескье считал для человечества важнее всего прочего в мире.

Авторы кодекса не только это забыли, они забыли и собственную историю. Ведь ориентация на установление истины в уголовном судопроизводстве исходит со времен российской судебной реформы 1864 года. Наши предшественники уже тогда осознавали важность истины для определения судьбы человека в судебном процессе. Выдающийся российский юрист Анатолий Кони отмечал, что «судья призван прилагать все силы ума и совести, знания и опыта, чтобы постигнуть житейскую и юридическую правду дела. Облекая эту правду в определенные формы, он должен способствовать в каждом отдельном случае восстановлению поколебленного правопорядка». Требование об установлении истины получает все большее признание и в современном мире. Мы же не только шагаем от разумного, а бежим от него.

Такая позиция у разработчиков законопроекта не случайна. Из него, по сравнению с ныне действующим УПК РФ, вычеркнуты основополагающие требования к отправлению правосудия, как, например, обязательное исследование всех обстоятельств каждого уголовного дела. Их реализация обеспечивала в первую очередь права тех, кого привлекали к уголовной ответственности. По этой обязанности собирались все доказательства — как уличающие, так и оправдывающие. Статья 20 прежнего Уголовно-процессуального кодекса содержала прямое предписание суду, прокурору, следователю и лицу, производящему дознание, «принять все меры для всестороннего, полного и объективного исследования дела». Ее несоблюдение рассматривалось как грубое нарушение закона и влекло отмену приговора.

Взамен этого сейчас предлагается принцип состязательности, который вообще-то давно известен в судебной практике и не является чем-то неожиданным. Вот только не учли авторы кодекса, что одна состязательность не была и не может быть гарантом объективности в правосудии. Спор может выявить истину, но может ее и потопить, так как обвинение и защита выступают с позиций разных интересов и, естественно, умалчивают о невыгодных для них обстоятельствах. Поэтому справедливость решения в уголовном судопроизводстве зависит от полноты, всесторонности и объективности исследования всех обстоятельств дела, от воли суда, его желания, инициативы и активности. Пассивность же суда чаще всего становится поощрением сильного, но не защитником правого. Однако именно в этом авторы кодекса вдруг увидели «обвинительный уклон». Их позицию кроме как вульгарной и примитивной назвать невозможно, ибо «обвинительный уклон» появляется по иным причинам, и чаще всего он зависит от режима власти. С принятием нового кодекса эти причины значительно усилятся.

Как известно, уголовное судопроизводство, или уголовный процесс, состоит из двух частей: досудебного и судебного производств. Вместе с тем в кодексе появилась и существенная новизна. Все участники процесса делятся на две стороны, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) и функцию защиты. А далее еще больше. В число участвующих в обвинении, кроме прокурора и других лиц, включены — и мы это особо подчеркиваем — и следователь, и дознаватель, которые от имени государства осуществляют уголовное преследование по делам публичного и частно-публичного обвинения. Более того, они по поручению прокурора могут поддерживать государственное обвинение в судах, в том числе и по делам, которые сами же расследовали. Проект кодекса, во всяком случае, не содержит конкретных ограничений на сей счет. Благодаря вводимым новшествам, «обвинительный уклон» не только не исчезнет, но и будет узаконен — со всеми вытекающими отсюда тяжкими последствиями.