Куда идут русские?
Шрифт:
Все, правда, зависит от ситуации, в которой находится тот или иной народ. К примеру, калмычки, охотно выходят замуж за русских: большинство их мужчин еще больше деградировало и спилось.
И в поисках лучшей женской доли за первое десятилетие «свободы» только в США по визам невест выехало 75 тысяч наших соотечественниц. Большинство из них отправляется за океан вовсе не по какой-то большой любви, а просто за тем, чтобы иметь там относительную стабильность и надежду на лучшее будущее. Причем манит наших женщин не только преуспевающая Америка или Европа. Тысячи россиянок отправляются в Ливан, Пакистан и прочие арабские страны.
Находят ли русские невесты счастье за границей?
Одна из моих бывших коллег вышла за иностранца-мусульманина. А спустя пять лет никак не могла с ним развестись: ей не
Муж-иностранец нередко привлекает наших дам своим лоском, манерами, искусством обхождения с женщиной. О том же, что наши гости лишь на время принимают правила игры, следуя обычаям чужой страны, догадываются не все. Вернувшись домой, они возвращаются и к привычному укладу жизни. Да и сказочное богатство, которым, к примеру, так любят при случае похвастать восточные мужчины, нередко оказывается куда более скромным, и зачастую новоиспеченную жену вместо обещанных трех домов ждут три глинобитные мазанки. А вместо ежедневных цветов и страстных вздохов — банальная бытовуха бесконечных семейных тягот. В мусульманских странах жена превращается в бесправное существо, вынужденное беспрекословно подчиняться деспотичной свекрови, угождать привередливому супругу, исполнять прихоти детей. Научиться уживаться со всем этим, как правило, означает окончательно утратить свои национальные черты, сменить веру и принять образ жизни другого народа.
И в этом смысле Восток не столь уж отличается от Запада. Я знаю немало примеров, когда русские женщины искали счастья, выйдя замуж за европейца. И большинство из этих союзов развалилось. Причина банальна — различия в культуре и разительное несоответствие радужного представления о будущем с реальной действительностью.
Так, одна моя знакомая жаловалась, что в Италии, где она нашла себе супруга, главная женщина для любого мужчины мать, а не жена. И ее уже через месяц стали раздражать тамошние маменькины сынки. Другая, отправившаяся искать счастья в Германии, рассказывала, что у немцев свои представления о гостеприимстве. И она, по привычке демонстрируя русское хлебосольство, раз за разом выслушивала нудные упреки мужа в неимоверной расточительности. Третьей повезло еще меньше: выходила за преуспевающего турка, который работает в банке и не знает никакой нужды, а оказалась рядом с человеком, трясущимся над каждой копейкой, чтобы достроить свой дом. Союз этот очень быстро распался, и теперь она просто пошла по рукам.
При этом и у нас нет повода раздуваться от национальной гордости: русские мужья тоже не ангелы. И далеко не всегда сравнение в их пользу. Например, при всем своем авторитаризме восточный супруг не бросит жену с детьми, не заставит ее делать бесконечные аборты, не будет напиваться до беспамятства в то время, как его семья пухнет с голоду. Да и прагматизму западных джентльменов в определенных ситуациях нам тоже остается только завидовать.
Как относиться к смешанным бракам?
Невозможно закрыть границы или запретить вступать в брак людям разной национальности. И на мой взгляд, беспокойство о пресловутой чистоте нации, которое в связи с этим высказывают радикальные сторонники крайних подходов, здесь совершенно неуместно. (Если уж на то пошло, при смешанных браках размывается и тот, и другой этнос.) Куда важней, как чувствуют себя сами люди, вступившие в смешанный брак, как относится к ним наше общество, в каких условиях воспитываются их дети. И в этом смысле нам действительно есть над чем задуматься.
Россия многонациональна, поэтому смешанные браки у нас были и будут. Ничего страшного нет — лишь бы такие союзы приводили к рождению детей, воспитанных в нашей культуре и способных внести свой вклад в нормальное будущее страны. Другое дело, что самих русских становится все меньше. И если мы не осознаем нависшей над нами угрозы исчезновения, то просто растворимся среди других народов.
Другая серьезная проблема заключается в том, что к нам со всех концов устремились люди, мягко говоря, не заинтересованные в возрождении России. И брак для них самый простой способ легализоваться на нашей земле. В то же время существует и обратный поток: из страны уезжают русские женщины, что подрывает крайне ослабленный генофонд нации. И пока не завершится наш системный кризис, вряд ли что-то изменится. Причем кризис
этот не столько экономический, сколько духовный. Преодолеть его можно, лишь изменив свой образ мыслей и отношение к жизни.В связи с этим важнейшая проблема сегодня — качество мужского населения страны. Мужчина всегда остается главой семьи. Если он не имеет возможности ее кормить — начинается необратимый распад. Поэтому на государственном уровне надо расширять такие возможности. А на уровне общекультурном — возрождать размытые представления о мужественности и создавать культ семьи.
Смешанная семья — это ни хорошо и ни плохо, но стоит ли гоняться за журавлями, которые при ближайшем рассмотрении зачастую оказываются банальными воронами, если есть своя синица, которая не только не упорхнет в небо при удобном случае, но и не покинет в самые лютые холода?
Часть III. Духовное состояние общества
Глава 1. Второе крещение Руси
Сегодня в нашей стране фактически заново набирает обороты процесс, который начал князь Владимир более тысячи лет назад
В 2008 году на Крещение мне удалось съездить в путешествие по Святой земле. Но, окунаясь в воды Иордана, шагая по Гефсиманскому саду, стоя в очереди к Гробу Господню и вглядываясь в гладь Галилейского озера, я думал о том, что же происходит у нас на родине. Какая духовная работа идет в народе, который, несмотря ни на что, упорно ищет свой путь. Кстати, это была уже вторая моя поездка в те края. Соответственно, я был менее взволнован и всматривался в происходящее более рационально.
Что я при этом заметил?
Конечно, состав паломников из России по сравнению с девяностыми изменился. Раньше поклониться святыням в основном ехали люди глубоко верующие, хотя само паломничество было тогда явлением несильно распространенным, и в тех местах нечасто можно было услышать русскую речь. Те же, кто все-таки приезжал, относились ко всему, что видели вокруг себя, с особым пиететом. Для них это было как путешествие на другую планету. Как откровение, что Христос реально существовал, а не является вымышленной фигурой: вот сад, где он находился, вот озеро, вот гроб…
Но прошло несколько лет, и поток туристов резко увеличился: для наших соотечественников настал период открытия мира. Соответственно, и в святые места поехали не по вере, а по моде.
Так, гид рассказал мне буквально анекдотическую историю. В конце 1990-х в их края тянулось немало новых русских, в том числе натуральных бандитов. И вот снял один такой браток целый экскурсионный автобус. Едет: пальцы веером, глаза по полтиннику — достопримечательности разглядывает. А ему, значит, рассказывают: здесь Христос проповедовал, тут встречался с учениками, а в этом месте находилось его тело после того, как он был распят на кресте. Правда, судя по лицу нашего туриста, особого отклика эти слова в его душе не находят. И видя, что он ровным счетом ничего не понимает, экскурсовод решил пошутить. Когда их автобус проезжал мимо монастыря Святого Герасима, он на полном серьезе обратился к братку: «Рассказ Тургенева «Муму» в школе читали? Герасима помните? Так вот, он после описанных событий с горя ушел в монахи и построил эту обитель». «Да-да, помню!» — оживился наш герой. И в глазах его впервые за все время путешествия проявился неподдельный интерес.
Тут уж хотите верьте — хотите нет, но реальную ситуацию тех лет этот рассказ действительно иллюстрирует.
Сегодня же я увидел несколько иную картину. Достаточно было просто понаблюдать, как по-разному ведут себя представители тех или иных народов на берегу Иордана. Католики пришли, вместе спели несколько песен, омочили в реке ноги. Крещеные корейцы ограничились общением с проповедником. И только русские надели специальные рубахи и уже под вечер стали купаться в холодной воде. В этом действе ощущалась какая-то истовость. Какое-то стремление. Видно было, как люди ищут веры. И чувство того, что народ находится в поиске чего-то важного, осталось для меня главным после этой поездки. Сейчас мы видим, как и внутри России многие потянулись к святым местам. Очереди у прорубей на Крещение тоже растут с каждым годом. Несмотря на мороз, тысячи наших соотечественников с энтузиазмом окунаются в ледяную воду.