Куда уехал цирк
Шрифт:
— Цииирк, — сказал, как плюнул.
— Вот гад! — неожиданный возглас одного из охранников заставил седого резко обернуться. — Извините, хозяин, только эта рыжая скотина мне сапоги пометила!
— Ой! Не кот, а наказание Божье какое-то! — всплеснула руками Марья. — «Молодец, мальчик!» — ушло по мыслесвязи. — Ну, никакого сладу с ним нет!
— Молчать! — рявкнул седой франт и угрожающи прорычал. — Я приехал за своей невестой Люсиль и я ее заберу.
— А собственно, откуда знаете, что ваша невеста тут? — полюбопытствовала Марья продолжая не глядя нарезать хлеб.
— Все бабы — болтливые сучки. Она своей подружке рассказала, где прячется, — голос «женишка» сочился презрением. — Нашла
«— В повозке, мряв, лежит связанная женщина с кляпом во рту, — доложил Невс. — Легкие травмы и перелом руки.»
— Послушайте любезный, от куда нам знать, что вы и правда ее жених? — Джонатан был сама холодная любезность. — Она нам о вас никогда не говорила.
— А с тобой, черномазый, вообще никто говорить не собирается. Где эта девка?! Я точно знаю, что она здесь. И если моя дорогая невеста хочет увидеть свою подружку живой…
— Всем оставаться на местах! Полиция! — из шапито спокойно вышел лейтенант полиции.
«— Вот гад! Кавалерия приперлась, — выругалась про себя Марья. — Ну, никакой возможности повеселиться!».
Но она зря волновалась. Слово «полиция» словно спустило туго натянутую пружину, тем более, что полицейский в штатском, никого особо не впечатлил.
— Уделаем задрыг цирковых! — боевики резко кинулись вперед, замахиваясь дубинками. В своем превосходстве никто из нападавших не усомнился.
А седой вдруг оказался рядом со столом. Схватил его за край и резко перевернул на Марью. Алюминиевые тарелки, ложки и нарезанный хлеб разлетелись по земле, но женщина оказалась стоящей у стенки фургона с кастрюлей в руках.
— В каком хлеву вас воспитывали?! Вы чуть суп не разлили. Бобовый! — тон строгой гувернантки сначала привел «жениха» в недоумение, а потом в ярость. Он даже не заметил, что трое его подручные уже «отдыхают» на земле. Четвертый, поняв наконец, что тут взять массой не получится, попятился к проходу на волю, но наткнулся на профессора и вовсе не академически был отправлен к сотоварищам. Марья краем глаза заметила, как Кианг Шуй сделал движение в ее сторону и как Натан его остановил.
— Ах ты!.. — палка взлетела, и было видно, что пользоваться ею для избиения седой умел. Но женщина в последний момент, шагнула в сторону и вперед. И простенько, по-дворовому, подставила ножку.
Бэмс!
Щеголь, взвыв, влетел на животе под фургон, теряя пуговицы с парчового жилета и котелок с головы.
— У козел! — Марья пнула слабо шевелящегося «жениха» и подняла глаза. На нее смотрело все мужское заполнение двора, включая повязанных горилл.
— А я что? Я ничего, — засмущалась женщина вдруг, неожиданно даже для себя покраснела под внимательным взглядом китайца. — Он сам упал! И вообще, будет знать, как набрасываться на беззащитных женщин!
— А беззащитная женщина это у нас кто? — Дени внимательно осматривал двор.
— Это у нас я, — Марья, наконец поставила тяжелую кастрюлю на крыльцо фургона.
— Да? — в голосе молодого человека слышалось явное сомнение. — А ладно. Дядя, девочкам уже можно выходить?
— Можно, — разрешил дядя Ник. Хотел добавить еще что-то, но его перебил крайне удивленный вопрос Оле, нагруженного «бизнес-ланчами» на вынос.
— А что вы тут делаете? — швед возмущенно осмотрел лежащую шеренгу. — И, главное, без нас!
— Отстань, самим мало было, — рассмеялся Гарри. — А некоторым и вовсе не досталось.
Когда Марья, тоном, в котором почтение даже не ночевало, пригласила лейтенанта отобедать вместе с циркачами, Робина чуть не хватил удар. А когда его лейтенант, сноб, соблюдающий все сословные правила общения, вдруг согласился, да еще хитро посмотрел на бывшего подчиненного, и вовсе забыл, как дышать. Оле пришлось
постучать сержанта по спине, оказывая неотложную помощь. Правда, на лице лейтенанта отразилось немалое облегчение, когда разбросанную посуду собрали и унесли в фургон, а рассыпанный хлеб быстренько скормили медведю. Три девушки сноровисто застелили столы белоснежными скатертями, которые до этого работали простынями, но внезапно получили повышение. Правда, в такие тонкости высокого гостя посвящать не стали. К моменту сервировки стола, нарезания вновь купленного хлеба и разливания нагретого супа, бандитов увезли в участок.Лейтенант осторожно поглядывал на обедающих и все более утверждался в своем первоначальном мнении, что мистер Ротрок с семейством отнюдь не плебейского происхождения. Слишком правильная речь, слишком хорошие манеры за столом, и в тоже время во многом шокирующие высказывания, и какая-то легкая нездешность лиц. Такая чистая кожа без единого изъяна, и без намека на щетину у мужчин, бывает только у детей, если они здоровы. Эта загадка начинала занимать лейтенанта все больше.
Ло видел с интересом прищуренные глаза, пытливый взгляд, скользящий с одного лица на другое, и ему становилось все тревожней.
«Командир, нужно быстро, быстро собрать шапито и быстро, быстро рвать от сюда когти! — даже по мыслесвязи чувствовалась настороженность Джонатана.
«Повезло нам на умников, ну прям как утопленникам, — поддакнул Оле».
«Следите за собой — речь, жесты, походка. Это, особенно вас девушки касается,» — командир нахмурился.
«Ну, мы же всего лишь оперативники, — напомнил Сонк и тут же поплатился».
«А индейцам положена каменная физиономия. Будь добр, сооруди!»
«Бу сде, шеф!»
«А тухисом при ходьбе крутить? Как местные тут хотят тудом-сюдом».
«При каменной физиономии?»
«С амплитудой не переборщите, чтобы не оторвалось и не улетело, тудом сюдом».
«А нахис вас всех, с вашими тухесами! У практикантов уже глаза на лоб лезут! Постыдились бы…»
«Прям как детииии.»
Лейтенант полиции, вовремя обеда узнал много нового. Например, то, что на его участке имеется заведение под непрезентабельным названием «паб», однако готовят в нем получше некоторых ресторанов. А сейчас лейтенант смотрел то на стоящее у колеса фургона пустое блюдо, то на кота, свесившего лапы и хвост с неширокой доски. Доска, перекинутая через проход между фургонами и служившая опорой всего лишь для электрического провода, явно не была рассчитана на такую тяжесть и опасно прогнулась. Еще бы! Лейтенант сам видел, каких размеров горка нарубленной курятины, лежала на том самом подносе, на котором сейчас не наблюдалось не то что костей, но даже куриного клюва. А кот грелся на солнце с чрезвычайно довольной мордой. И только ходоки знали, что биофаг продолжает поглощать энергию.
Обед подошел к распитию чая, и помочь доставить ведерный сосуд с кипятком неожиданно вызвался Кианг Шуй. Марья мимоходом попыталась дернуть кота за призывно свисающий хвост, но стервец мгновенно убрал «конечность».
— Мрмяяяя!
— Устроишь передоз, привяжу лампочку к хвосту!
— Уяв! Всего шестьдесят процентов!
— Догони до ста и заискришь.
От перепалки с биофагом женщину отвлекло странное поведение помощника. Верней усиленная работа его носа. Китаец попросту принюхивался. Сначала, когда пропускал Марью в палатку, явно к ней самой. Потом, в предбаннике, рассматривая два ряда одинаковых черных носков, развешенных на просушку. Потом войдя в палатку. Причем делалось это незаметно, по крайней мере так думал гость. Марья сначала решила не обращать внимания на всякие странности, но, когда братец, уже с самоваром в руках, подошел к вешалке с куртками, не выдержала.