Куда уходит любовь

Цветная женщина заговорила с одной из мексиканок.

– Думаешь, они вернут тебе девчонку обратно, милашка? Беременная женщина вскинула руки в классическом жесте незнания.

– Понятия не имею, – сказала она с легким испанским акцентом.

– Считай, что тебе повезло, если они решат оставить ее у себя, милашка. Уж я-то знаю. Если она будет здесь, это обойдется тебе всего в сорок баков в месяц за ее содержание. А если заставят взять ее домой, она будет тебе обходиться не меньше, чем в семьдесят. А это уже деньги, радость моя.

Беременная пожала плечами. Она что-то сказала по-испански другой женщине и они оживленно заспорили. Женщина с синяком под глазом начала тихонько плакать.

В зале понемногу начали скапливаться люди, и скоро все скамейки были заняты. Остальные заполнили коридор. В пять минут десятого появился Харрис Гордон в сопровождении Норы и ее матери. Я встал встретить их.

Харрис Гордон посмотрел сквозь стеклянную дверь.

– Однако полно народу.

– Похоже, что не только у нас неприятности, – сказал я. Он понимающе взглянул на меня.

– Люди в беде редко остаются одни. Подождите здесь. Я попробую найти секретаря и выясню, когда судья собирается заняться нашим делом.

Он исчез в коридоре. Я повернулся к Норе.

– Как ты себя чувствуешь? – вежливо спросил я.

Она кивнула, не сводя с меня глаз, дабы убедиться в отсутствии саркастической усмешки.

– Теперь все в порядке. После вчерашнего суда я вернулась домой и сразу же свалилась в постель. Я была совершенно без сил.

– Могу себе представить. Тебе нелегко пришлось.

– Но я справилась. Я не хотела говорить ничего лишнего. Я с трудом заставила себя принести присягу, но ведь у меня все равно не было выхода, не так ли?

– Совершенно верно. Выхода у тебя не было. Вернулся Гордон.

– Долго ждать нам не придется, – сказал он. – Наше дело третье по счету. Первые два займут не более пятнадцати минут каждое, сказал секретарь.

Я снова закурил и прислонился к стене. Дверь из зала суда открылась, и я услышал чью-то фамилию. Повернувшись, я увидел, как поднялись две мексиканки. Дверь за ними закрылась.

Их дело заняло у суда не больше десяти минут. Когда они выходили, беременная женщина плакала. Секретарь назвал другую фамилию. Поднялся мужчина, что пришел сразу же за мной.

Он тоже вышел минут через десять, и на лице его ясно читалось удовлетворение. Направившись к лестнице, он остановился передо мной.

– На этот раз они сказали, что ее необходимо оставить. Для ее же блага. Я посоветовал им запереть ее и забросить ключи!

Я ничего не ответил. Повернувшись, он затопал по лестнице. За спиной я услышал голос секретаря.

– Кэри.

Покинув зал ожидания, мы зашли в помещение суда. Секретарь указал, что мы должны сесть вдоль длинного стола напротив места судьи, и одарил нас утомленным взглядом.

– Вы здесь в первый раз?

Мы кивнули.

– Судья на минутку вышел. Он сейчас будет.

Едва он успел сказать это, как дверь за его спиной открылась.

– Всем встать! – объявил секретарь. – Суд идет! Доводится до всеобщего сведения, что Молодежный суд штата Калифорния, графства Сан-Франциско под председательством досточтимого судьи Самуэля Э. Мерфи приступает к слушанию.

Судья был высоким человеком, лет шестидесяти с лишним. У него были густые седые волосы, а сквозь стекла очков в роговой оправе проницательно смотрели голубые глаза. На нем был мятый коричневый пиджак, белая рубашка и строгий черный галстук. Он кивнул секретарю.

Тот встал и подойдя к двери с правой стороны, открыл их.

– Даниэль Кэри.

Войдя, Дани остановилась и огляделась. Увидев нас, она сорвалась с места. Нора полуприподнялась, и они обнялись.

– Мама! – плакала Дани. – Мамочка, с тобой все в порядке?

Я не расслышал, что шептала ей Нора. В этот момент я отвернулся. Я не мог поверить, что Нора и наполовину была захвачена теми же чувствами. В дверях появилась еще одна фигура. Это была мисс Спейзер, инспектор по надзору. Она остановилась, глядя на Нору и Дани.

Я посмотрел на судью. Он тоже наблюдал за происходящим. Мне показалось, что эта сцена была как-то важна для него и поэтому он очень внимательно следил за ней.

С той же стороны открылась другая дверь и вошел офицер в форме, шатен среднего роста. Нашивка с сине-золотым щитом на его плече говорила, что он из офиса шерифа графства Сан-Франциско. Закрыв двери, он прислонился к ним.

Оставив Нору, Дани кинулась целовать бабушку, а затем повернулась ко мне. Глаза ее сияли. Она поцеловала меня в щеку.

– Папочка, и мама пришла. Мамочка пришла!

Я улыбнулся ей.

– Я же тебе говорил, что она придет.

Войдя в зал суда, мисс Спейзер села у края стола.

– Садись со мной, Дани.

Дани разместилась рядом с ней и посмотрела на Харриса Гордона.

– Здравствуйте, мистер Гордон.

– Здравствуй, Дани. Судья откашлялся.

– Нам предстоит очень необычное слушание. Так что я хотел бы знать, кто тут присутствует. Представьтесь, пожалуйста.

– Разрешите мне, ваша честь?

Судья кивнул.

– Прошу вас, мистер Гордон.

– Слева от меня Нора Хайден, мать девочки. Справа – мисс Сесилия Хайден, ее бабушка со стороны матери. Рядом с ней полковник Люк Кэри, отец ребенка.

– Вы выступаете, как защитник интересов девочки?

– Да, ваша честь, – подтвердил Гордон. – А также как законный советник семьи.

– Понимаю. Не сомневаюсь, что все вы знакомы с мисс Мариан Спейзер, инспектором по надзору, которая занимается этим делом?

– Знакомы, ваша честь.

– Тогда, я думаю, мы можем начинать. – Он поднял к глазам лист бумаги, лежащий на его столе. – Вечером в прошедшую пятницу, отдел полиции, действовавший на основании раздела номер 602 Закона о молодежном суде штата Калифорния, задержал Даниэль Нору Кэри, несовершеннолетнюю, и передал ее инспектору по надзору. Основанием послужил тот факт, что вышеупомянутая несовершеннолетняя совершила убийство, преступив тем самым законы штата Калифорния. С того времени, за исключением первой ночи, когда по совету врача для сохранения ее здоровья несовершеннолетняя была вверена заботам мистера Гордона, адвоката, она, в соответствии с законом, содержится в специальном исправительном заведении для несовершеннолетних.