Куда ушел трамвай

– А куда ты ушел, Юрис?
– осторожно спросила я его.

– Да так...
– неопределенно сказал Юрис.
– И туда, и сюда...

– И я с тобой, Юрис, - сказала вдруг ты.

– Что ж, - сказал Юрис.
– Пожалуй, и мне все время не хватало тебя в моих путешествиях. Что ж, оставайся!

– Как это оставайся?
– закричала я.
– А мама? А папочка? А бабушка? А я, наконец?

Ты разжала руки, обнимавшие Юриса за шею, и впервые за все это время посмотрела на меня.

– Но видишь ли, - спокойно, как взрослая, сказала ты.
– Трамвай - это ведь не самолет, он не может выдержать и тебя, и маму, и папочку, и бабушку, не считая нас с Юрисом. Мама захочет прихватить своих подруг, бабушка своих старушек, папа - доминошников да еще доминошный стол с деревом над ним, да и ты, наверное, захочешь взять с собой Стасика, а Стасик собаку Дождика, нет, нет, извини меня, но мы не можем взять с собой столько людей. Ищите себе другие трамваи, прилетайте в гости, милости просим. Юрис, открой ей дверь!

– Пожалуйста, - сказал Юрис не двигаясь.

И я почувствовала, как в ту же минуту меня оторвало от них, вынесло ветром за двери, умчало в струю теплого снегопада, который шел вперемешку с красно-бело-зелеными мячами, и я падала вместе со снегом, я падала, и снег пах лекарствами, чаем с малиной, а свет синей лампы пытался прорвать в моем ухе какую-то болезнь. Я отодвинула лампу.

– Глотни-ка еще чаю, детка, - наклонившись, прошептала мне мама, бедный мой детеныш.

– Она уехала на трамвае, - сказала я, сделав глоток.

– Она уехала на трамвае, - помедлив, сказала мама.