Куджо

Раковина давно пожелтела — вода у них была жесткой. Как Джо. Почуяв ее замешательство, Джо приободрился.

— Пора прививать парню чувство ответственности. Пускай помогает мне вместо того, чтобы все время таскаться к Дэви Бержерону.

— Это я его отправила.

— Ты? Зачем?

— Потому что я ждала этого, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Но я уже сказала ему, что ты согласен.

— Раз уж ты сказала, объясняйся с ним сама. В следующий раз думай, — он улыбнулся ей с набитым ртом и потянулся за хлебом.

— Поехали с нами, если хочешь.

— Ну конечно. Только скажу Ричи Симмсу: забудь, старина, что я тебе обещал. И кто сказал, что я хочу глядеть на их рожи? Они сразу показались мне сволочами. Ты любишь их только потому, что сама хотела бы быть такой, — он постепенно повышал голос. Изо рта у него начали вылетать крошки. Обычно это пугало ее, но не сейчас. Хватит. — И ты хотела бы, чтобы и парень стал такой же сволочью. Ты настраиваешь его против меня. Разве не так?

— Почему ты никогда не зовешь его по имени?

— Ты хочешь, чтобы он не слушался отца, так ведь? — продолжал он, в упор глядя на нее. Его лоб и щеки покраснели. — Так что заткнись.

— Нет. Это еще не все.

— Что-о? — он даже выронил вилку от изумления.

— Что ты сказала?

Она подошла к нему, впервые за годы замужества позволив гневу вырваться на волю. Гнев клокотал внутри — она просто чувствовала, как он обжигает там все. Но говорила она тихо.

— Да, ты так думаешь о моей сестре и о ее муже. Конечно! Посмотри на себя, как ты сидишь вот тут и жрешь, не сняв шляпы. Ты не хочешь, чтобы он видел, как живут другие люди. А я не хочу, чтобы он глядел на тебя и твоих друзей, когда вы ведете себя, как скоты. Потому я и не хочу отпускать его с вами на охоту осенью.

Она прервалась. Он так и сидел за столом с недоеденным куском хлеба в руке. Она подумала, что он не кидается на нее только из удивления тем, что она вообще решилась открыть рот.

— Вот я и решила заключить с тобой сделку. — Продолжила она. — Забирай этот кран и остаток денег. Я отпущу его с вами на охоту, а ты за это отпусти его со мной в Коннектикут. — Она чувствовала озноб, как будто заключала сделку с дьяволом.

— Ишь ты, — проговорил он удивленно. Он говорил с ней теперь, как с ребенком, которому приходится объяснять самые простые вещи. — Я возьму его на охоту, когда захочу. Или ты не знаешь? Он мой сын, клянусь Богом.

Когда захочу, и куда захочу, — он улыбнулся этим своим словам.

— Нет, — сказала она.

Он, наконец, встал. Стул упал на пол.

— Я тебе не позволю, — сказала она. Она хотела отступить, но уперлась в стену. Одно неверное движение, и он ее схватит.

Он медленно вытягивал ремень из брюк.

— Я тебя сейчас выдеру, Черити, — сказал он.

— Я тебе не позволю. Любыми способами. Пойду в школу и скажу, что ты не позволяешь ему учиться. Обращусь к шерифу. И еще… Я сделаю так, что он сам не захочет поехать.

Он уже вынул ремень и теперь легонько помахивал им туда-сюда.

— Пока ему не исполнится пятнадцать, ты можешь утащить его к своим пьяным скотам только с моего разрешения. Давай, бей, если тебе так хочется. Это ничего не изменит.

— Неужели?

— Я тебе это говорю.

Внезапно ей показалось, что он забыл о ней. Так уже бывало раньше. Какая-то мысль неожиданно увлекла его. Она молила Бога, чтобы это обратило его настроение в нужную сторону. Она никогда раньше не вела себя так с ним, и она боялась.

Внезапно Кэмбер улыбнулся.

— Злишься?

Она ничего не ответила.

Он начал всовывать ремень обратно. Потом прошел через комнату своей быстрой походкой, и она содрогнулась при мысли о том, как быстро он мог бы кинуться на нее и пустить в ход ремень. И кто бы мог его остановить? Муж может делать с женой все, что ему вздумается. Она никому бы не пожаловалась. Из-за Бретта. Из-за своей гордости.

Он положил руку ей на плечо, потом провел ниже.

Сдавил ей грудь.

— Пошли, — сказал он. — Я тебя хочу.

— Бретт…

— Он не вернется раньше девяти. Пошли, говорю.

— Должна же ты как-то меня отблагодарить. Из ее рта внезапно вырвалась совершенно абсурдная фраза:

— Шляпу сними.

Он улыбаясь, потянул ее за собой. Он улыбался желтыми зубами. На двух передних стояли пломбы.

— Теперь мы можем трахаться на ковре из долларов. Как в каком-то фильме.

Он завел ее наверх, и она ожидала, что он будет груб с нею. Но хотя он, как обычно, любил ее жадно и быстро, груб он не был. Она даже испытала оргазм, в десятый или одиннадцатый раз за время их брака. Потом она лежала рядом с ним, закрыв глаза, чувствуя, как его подбородок касается ее лба. Она с трудом удерживала слезы. Если бы она расплакалась, он мог что-то заподозрить. Она не была уверена в том, что он действительно понял, что случилось.

Позже (за час до того, как вернулся Бретт) он ушел, не сказав, куда. Она подумала, что он отправился пить с Гэри Педье. Она лежала в постели, по-прежнему боясь заплакать и думая обо всем этом. Когда скрип двери и лай Куджо возвестили о возвращении Бретта, в небе уже вставала яркая, холодная луна. «Луне все равно», — подумала Черити, и эта мысль показалась ей горькой.

***

— В чем дело? — спросила Донна.

Голос ее был сердитым, почти агрессивным. Они сидели в комнате вдвоем. Вик не успел вернуться вовремя, и Тэд уже спал наверху, с Словами от Монстров, вывешенными над кроватью.

Вик встал и подошел к окну, глядящему в темноту. «Она знает», — подумал он мрачно. Всю дорогу он пытался решить, стоит ли затевать с ней разговор и устраивать скандал.., или лучше просто сделать вид, что ничего не случилось. Письмо он порвал и по дороге выкинул обрывки в окно машины. Теперь он мог выбирать. Он видел в темном стекле бледное пятно — отражение ее лица.

Он повернулся к ней, совершенно не зная, что ему говорить.

***

«Он знает», — поняла Донна.

Эта мысль не особенно удивила ее потому, что последние три часа показались ей самыми долгими в ее жизни. Она услышала знание в его голосе, еще когда он позвонил и сказал, что будет поздно. Сначала она испытала панику — беспомощную панику птицы, залетевшей в гараж. Мысль выделялась жирным шрифтом, как восклицания в книгах: он знает! Он знает! ОН ЗНАЕТ!! Она кормила Тэда ужином вне себя от страха, пытаясь представить, что будет дальше. «Дальше я вымою посуду, — думала она. — Потом вытру. Потом поставлю на полку. Потом почитаю Тэду сказки. Потом.., не знаю».