Кухарка тайного советника

Никита с готовностью схватил ведро. Мы молча потопали к ручью. Я ведь прекрасно понимала, что деду нужно что-то обсудить с Демьяном, не зря же он приехал. Ну а мне в самом деле нужно было вычистить горшки. Делать это в ледяной воде мне вовсе не хотелось, но избушка была маленькая, мы вдвоем-то с дедом там едва расходились, а уж сейчас там было совершенно невозможно нагреть воду и налить ее в корыто.

Никита зачерпнул воду ведром и достал из кармана мешочек с небольшим серым камушком на цепочке. Размотал цепь и аккуратно опустил его в воду. Ничего необычного не происходило, однако довольно быстро от ведра стал подниматься пар. Мальчик потрогал воду и убрал камень в мешочек. Я дотронулась — вода теплая, почти горячая.

— И как много может этот камень нагреть? — мечтательно спросила я, предвкушая, как нагрею себе большой ушат с водой и наконец-то помоюсь почти полностью.

— Сколько угодно, — порадовал меня мальчик. — Этот сильный. Реку, конечно, не вскипятит, но на бассейн хватит. Держите, это вам.

Я не стала ломаться и с радостью схватила камень. Моя пре-е-елес-с-сть!

— А я им пользоваться смогу?

— Им любой человек пользоваться может, — ответил Никита. — Только подзаряжать иногда нужно. И с цепочки нельзя снимать, там завязка заклинания на металл и камень одновременно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я и принялась мыть горшки в теплой (теплой!) воде.

— Вы не маг, лирра, но тонко чувствуете магию, — нерешительно сказал Никита. — Это ценный дар. Отчего вы не учились?

— Незачем было, — вздохнула я. — Рано замуж вышла, не до учебы стало.

С дедом мы решили максимально близко придерживаться моей биографии, чтобы не засыпаться на простых вопросах. Так что выходило, что я в семнадцать сбежала из дома с каким-то проходимцем, родила ему ребенка и мыкалась в нищете много лет. Дочка умерла в десять лет от холеры (больно, но по сути правда), мужа убили в пьяной драке. Осталась одна без дома и средств к существованию, с отцом (средним сыном Егора Матвеевича) связи не поддерживала, да и не принял бы он блудную дочь обратно, вот и решила ехать к деду. Какой-никакой, а все же родственник.

Никита покачал головой, забрал у меня ведро с горшками и мы медленно пошли к дому. Оказалось, рано. Из окон раздавался ор деда Егора. Гляди-ка, как он умеет! А ведь каких-то две недели назад едва хрипел.

— Да ты охренел, Демьян? Ну куда я Ольху дену? В лесу зимовать одну оставлю?

— Бу-бу-бу-бу (что-то бормочет).

— Куда с собой? В столицу? Ты совсем дурак?

— Бу-бу-бу!

— А что не поломойкой сразу? Мою внучку — кухаркой! Думай, прежде чем говоришь!

— Бу-бу-бу.

Мы с Никитой переглянулись и громко закашлялись. В домике затихли. Дед выглянул в окно, посмотрел мне в глаза и понял, что я всё слышала. Махнул головой, дескать, заходите.

Мы и зашли.

Глава 6 Вакансия кухарки

— Значит, так, Ольха, — тоскливо сказал дед. — Меня призывает отечество на службу. Я, конечно, предпочел бы отказаться…

— Егор Матвеевич, что я льеру канцлеру скажу? — взвыл Демьян.

— Вот видишь, — нахмурил брови дед. — Они меня шантажируют!

— А сами-то хотите ехать? — спросила я.

— Честно говоря, не хочу, — вздохнул дед. — Но там всплыло старое дело, которому я был когда-то свидетелем. Отвертеться не удастся. Но я быстро, Ольха. Буду уезжать на пару дней и возвращаться.

— Удобно ли это, дед? — спросила я. — Ты ж, прости, не мальчик давно — туда-сюда гоняться. Да и времени много зря уйдет.

— И что ты предлагаешь?

— Дед, мне работать не привыкать. Не век же мне на твоей шее сидеть. В лесу оставаться боюсь, да и не выжить мне одной. А если работа найдется с проживанием, хоть поломойкой пойду.

— Какой еще поломойкой! — возмутился Демьян. — С вашей стряпней вам кухаркой надо!

— А что ж не поваром?

— Так кухарка на кухне главная, — пояснил юный маг. — Под ней и повара, и посудомойки. Кухарка книги учета ведет и покупки делает.

— И где ж кухарка требуется?

— Так у льера Лисовского уже второй месяц в кухне никто не хозяйничает, — простодушно ответил парень. — А хозяйство там большое, народу много. А уж как сам льер приезжает, дел невпроворот.

— Народу много кормить надо? — уточнила я.

Демьян задумался, шевеля губами. Считает.

— Человек двадцать будет, — сказал дед. — Поварихи, горничные, старшие слуги, маги, лекарь и охрана.

Демьян покраснел. Видимо, смутился, что дед знает больше него.

— Если возьмут меня кухаркой, то справлюсь, — уверенно сказала я. — Готовить умею.

— Мы заметили, — закивал Никита.

— Только вот что, Демьян, мне бы подъемные, — посмотрела я на мага. — Нет у меня приличных вещей. Ни зимних, ни летних. Из обуви вон одни дедовы валенки.

— Решим вопрос, — твердо пообещал Демьян.

Так я и стала кухаркой в господском доме, пока гипотетически, но всё же. Можно сказать, обживаюсь.

Демьян с Никитой уехали (прихватив в дорогу мой пирог с вишней), а дед стал понемногу собираться в столицу.

Самой главной задачей он считал отеческие наставления.

— Может, и к лучшему, что ты в имении жить будешь, — говорил мне Егор Матвеевич. — Все веселее, чем в лесу. Да и быстрее в общество войдешь. Я, конечно, хотел, чтобы ты со мной перезимовала, да не судьба, видишь. Главное, никого не бойся. Сам льер Лисовский человек справедливый, хоть и грозный с виду. Супруги у него нет, с его работой ни одна женщина не уживется. Дочка есть приемная, но она всё на балах да в разъездах. Думаю, ты и не увидишь их. А остальным ты ровня и даже чуть выше. Кто обидит — Демьяну жалуйся. Он там маг, а значит, самый главный в отсутствие хозяина.

Я кивала, подавая ему пузырьки, которые он аккуратно укладывал в корзинку с сухой травой.

— Дом я закрою, — продолжал дед. — Попасть ты внутрь, конечно, сможешь, но не советую. Сгинешь тут одна, ты девочка городская, нежная.

Ага, нежная. Такая нежная, что было время, когда меня подруги на себе домой тащили в дупель пьяную. И в ларьке я водкой торговала, и полы мыла в магазине. Всякое в моей жизни бывало, о чем хочется забыть навсегда.

Я тогда другая была. Сейчас от той женщины мало что осталось, кроме подорванного здоровья, конечно.

После того, как я дочь отдала, в моей жизни был очень тяжелый период. Некоторые недели, а то и месяцы в памяти не отложились совсем, и слава Богу. Пила я тогда как не в себя, всё, чего добилась — потеряла. Как смогла выбраться — не понимаю. То ли духовное очищение, сиречь катарсис, пережила, то ли просто увидела, что жизнь не заканчивается. Ну и дочь надеялась увидеть.

Странно, но от тяги к алкоголю я здесь излечилась моментально, даже мыслей подобных не возникало. Будто и в самом деле жизнь началась заново.