Кукла для кандидата

– Да что вы, какая книга? – Ника, задрав голову, посмотрела на дом (разговор шел в саду) и выразительно вздохнула. – Живут же люди.

– Завидуешь? – с пониманием отреагировала экономка.

– Есть немного.

– Небось, думаешь, и мне бы так?

– Ну-у… а чего, нельзя?

– А того. Не бери в голову, девка. – Раиса Маратовна опять свела брови. – У богатых своя жизнь, а у нас – своя. Чем так жить…

– Неужели плохо живут? – Ника распахнула ресницы.

– Плохо ли, хорошо, да не наше дело. А будешь любопытствовать – вылетишь с работы, как пробка…

– Не, мне нельзя. Мне деньги нужны.

– А кому они не нужны?.. Вот потому лучше держи рот на замке. – Экономка многозначительно подняла указательный палец и тут же, смягчившись, добавила: – Со мной-то можно говорить. Но больше – ни с кем. Так что ты там о Кларе хотела спросить?..

Выбрать правильную линию поведения Нике помогли два факта, которыми её снабдил Усков. Первый – у сына Раисы Маратовны недавно обнаружили хроническую лейкемию. Ему требовалась сложная и дорогая операция, поэтому экономка крепко держалась за своё место, и всегда с готовностью подменяла любого из прислуги: и кухарку, и горничную, и сиделку. Второй факт тоже сильно способствовал возникновению понимания между Никой и Раисой Маратовной – какое-то время назад от экономки ушёл муж. На эти две темы: раковые заболевания и подлость мужского племени, Раиса Маратовна отзывалась, как говорится, с полузавода, и нашла в лице Ники благодатную слушательницу. А между делом Ника выпытывала у словоохотливой собеседницы подробности из жизни семьи Эйдуса.

Однажды Раиса Маратовна сообщила, что родители Эйдуса умерли: отец лет шесть назад, а мать совсем недавно.

– А дети у Эйдуса есть? – тут же поинтересовалась Ника.

– Ребёнок у него один, сын от Клары.

– Так где же он?

– Раньше при бабушке находился. Сейчас в Швейцарии живёт, в интернате.

– А Клара? – Ника не смогла скрыть искреннего удивления.

– А Клара его видит пару раз в году.

– Почему?

– По кочану. – Экономка поджала губы и сосредоточено поводила зрачками, словно высматривая по углам шпионов. – Говорю же тебе: у богатых своя жизнь.

Помолчав, добавила:

– Клара, конечно, страдает.

– Наверное, здесь какая-то тайна, – простодушно резюмировала Ника.

– Может и тайна. Только я тебе ничего не говорила, – спохватилась Раиса Маратовна. – И нет нам никакого дела до их тайн.

Если бы, подумала Ника. Как раз очень даже есть. Хотя бы до одной тайны добраться. А там, глядишь, дело веселее пойдёт.

После размеренного и плотного графика работы в массажном салоне Ника чувствовала себя в усадьбе почти как на курорте. И даже скучала. В салоне можно было хоть с девчонками свободно потрепаться. А тут… А тут только разные мысли в голову лезут.

Клара вела себя, словно ленивая кошка, а Ника подстраивалась под неё. Ежедневная уборка в спальне хозяйки, пара сеансов массажа с малосодержательными и вялыми разговорами, да «почасушки» перед сном – вот и почти все занятия. Ника ломала голову и не могла понять, зачем Клара оставляет её на ночь в спальне. Первую ночь она почти не спала, как-то боязно было. Вдруг с Кларой какой припадок случится или ещё чего? Кто их знает, психопатов, что у них на уме? Почудится чего-нибудь с кошмара и набросится.

Но «пациентка» спала относительно спокойно. Разве что ворочалась часто, да ещё периодически бормотала неразборчиво. Только один раз, на третью или четвертую ночь, Клара разбудила Нику уже под утро. Позвала негромко:

– Ника, Ни-ика. Иди ко мне.

Ника, спросонья ничего не соображая, как сомнамбула поднялась с кушетки и добрела до кровати.

– Ляг рядом со мной.

– Что-то случилось, Клара Агзамовна?

– Ничего, терпимо. Ложись и не спрашивай.

Когда Ника прилегла, Клара взяла её за руку и вскоре заснула. Ника немного подремала, но лежать на спине на краю кровати было неудобно. Тогда она повернулась набок и, деликатно положив руку на бедро Клары, тоже заснула.

Когда проснулась, в комнате никого не было. Во, молодец, мелькнула всполошенная мысль. Сиделка, называется. Интересно, сколько я тут одна на хозяйской постели валяюсь?

Она быстро вскочила и надела халат. Но, приблизившись к двери, столкнулась с входящей Кларой.

– Клара Агзамовна, извините, я… – промямлила Ника после секундной заминки.

– А где «доброе утро»? – с иронией отозвалась Клара. – И куда мы так спешим?

– Извините, доброе утро. Я…

– Доброе. Извиняться не надо. Это я тебе выспаться не дала. Приснилась какая-то дрянь… Ты, знаешь что, когда мы вдвоём, не называй меня по отчеству. Это меня… как-то старит. Но только когда мы вдвоём. Должна быть субординация. Договорились?

…Кажется, полежав рядом на кровати, я и на самом деле стала к ней ближе, подумала Ника, чистя зубы в ванной комнате. Глядишь, скоро и на «ты» перейдем. «Никуша, иди ко мне». – «Нет, Кларочка, лучше ты ко мне. Почеши-ка мне пятки». Хи-хи…

Ника высунула язык и скорчила перед зеркалом рожу. Так, для разрядки.

Из усадьбы за это время Ника выезжала дважды. Для Клары она заранее придумала основные причины: на случай кратковременной отлучки и на случай долговременной. Кратковременная причина – полить растения в квартире, долговременная – навестить больную бабушку. У Ники и на самом деле дома росли декоративная пальма и лимон. Но роль поливальщика она поручила, вместе с ключами, Левше. Так что, посещать квартиру, находящуюся в другом конце города, острой необходимости не было. Повод для отлучек предназначался для маскировки личных встреч с Усковым или, в случае особой важности, с Леди. Однако особой важностью пока не пахло, поэтому Ника лишь один раз встретилась с Усковым на Петроградской набережной – посекретничали минут пятнадцать и разъехались.

– Пока всё в порядке, – сказал Усков. – Осваивайтесь и изучайте обстановку. И к Кларе подбирайтесь. А события обязательно произойдут.

– Почему вы в этом уверены?

– Потому что знаю больше, чем вы. Ситуация выходит из стадии стабильного равновесия. А это значит, что маятник скоро качнётся в одну из сторон.

– Разве нам всё равно, в какую именно? – засомневалась Ника, изобразив наивное лицо. Долгие тренировки перед зеркалом не проходили даром.

– Строго говоря – всё равно, – на мгновение задумавшись, ответил Усков. – Важно вовремя уловить начало движения. Это как в сёрфинге. В океане всегда можно найти волну – нужно лишь поймать её подошву и затем умело оседлать.

Дальше уточнять Ника не стала. Ёжику понятно, что Усков напускает туману, и ясности от него не добьёшься. Только подозрение вызовешь. Значит, нужно самой держать ушки на макушке. Знать бы ещё, в каком направлении.

Вторую отлучку Ника использовала для того, чтобы сходить в кино. Вынужденное полубезделье в усадьбе Эйдусов с ограниченным и специфическим кругом общения ничуть не радовало деятельную натуру Ники. Чем больше свободного времени, тем больше беспокойных и тревожных мыслей лезет в голову. А оно надо?

В кинотеатр сходила в четверг. После сеанса посидела в одиночестве за столиком в кафетерии, пытаясь обобщить накопленную информацию. Получалось, что ничего существенного за первую неделю узнать не удалось. Разве что подтвердились предположения Леди о том, что неоднозначные семейные отношения Клары и Эйдуса скрывают какую-то тайну. Можно ли подобный вывод считать единственным итогом её работы? Если такими темпами двигаться дальше, то миссия Маты Хари окажется проваленной. Выздоровеет старая сиделка, Нику уволят, а потом? Будет ли она после этого нужна Леди? И захочет ли Леди при таком раскладе помогать отцу…